Во время дневного перехода Сара попыталась забыть о случившемся. Ей не хотелось знать, что подумал Райс, услышав предложение Пруденс, и почему Даниель, проводив гостью, вернулся с улыбкой на лице. Однако мысли эти все равно вертелись у нее в голове.
Когда был разбит лагерь и Райс начал торопливо распрягать волов, Сара вспомнила, что сегодня суббота. Значит, вечером будут танцы, первые после разделения каравана и прибытия Даниеля.
Пока они с Эли готовили ужин, Даниель согрел на костре немного воды и повесил на борт фургона зеркало. Сообразив, что именно он собирается делать, Сара отвернулась. Ей казалось, что в том, как он скреб лезвием щеки и подбородок, есть что-то интимное, потому что в обычных условиях это могли бы видеть только его жена и дети.
За ужином она старалась не замечать Даниеля и сосредоточила внимание на Райсе. Теперь он казался скорее смущенным, чем сердитым, и впервые за последнее время у Сары затеплилась надежда, что Даниель был прав, когда говорил, что мальчик одумается.
Как только Райс ушел на танцы, Сара почувствовала на себе взгляд Даниеля, и это заставило ее занервничать сильнее прежнего. Она ела торопливо, стремясь поскорее оказаться подальше от него.
Они с Эли начали мыть посуду, когда Даниель принес им свою миску и прислонился к фургону плечом. Он кивнул в сторону начавшего играть маленького оркестра.
– Сара, ты пойдешь?
Она посмотрела на него с удивлением, покачала головой и с трудом отвела взгляд. Свежевыбритый подбородок Даниеля так и манил прикоснуться к нему. В его голубых глазах зажглось лукавство, и Сара заподозрила, что он прочитал ее мысли.
За нее ответил Эли:
– Я обойдусь без твоей помощи. Иди повеселись.
– Нет, спасибо, – быстро пробормотала она, но Даниель не отставал.
– Я знаю, ты любишь танцевать, а партнерш у нас осталось мало.
Сару смущало то обстоятельство, что Эли стоит рядом. Она предпочла бы, чтобы Даниель сделал подобное предложение с глазу на глаз, но вовремя вспомнила, что случилось в прошлый раз, когда они остались наедине. Отвадить его можно было только одним способом: сказав правду. Глядя Даниелю прямо в глаза, она заявила:
– Меня там не ждут.
– Когда-то это не имело для тебя значения, – парировал он.
– Шесть лет тюрьмы перевоспитают кого угодно, – ответила она.
Эли фыркнул – то ли недовольно, то ли одобрительно – и продолжил мыть посуду, как будто эта глубоко личная беседа не имела к нему никакого отношения. Даниель с досадой посмотрел на него, но потом улыбнулся.
Однако, когда он посмотрел на Сару, эта улыбка исчезла. Она твердо выдержала его взгляд и облегченно вздохнула, когда он пожал плечами и отошел.
– Если передумаешь, приходи, – бросил он через плечо.
Вскоре Сара увидела, что он танцует с одной из девочек фон Шиллер, партнером другой был Райс. Вернувшись к работе, она почувствовала на себе взгляд Эли.
– Ступай туда и покажи им, где раки зимуют.
Сара покачала головой.
– Не хочу портить им удовольствие.
Эли фыркнул.
– Подумаешь удовольствие – обнимать какую-то худышку! Пусть Райс потанцует с тобой.
– Нет, – твердо ответила она.
На лице старика появилась широкая улыбка.
– Я так и знал, – пробормотал он и стал мыть очередную миску.
Сара посмотрела на него с любопытством, но он не пожелал объяснить свои слова. Тогда она села к костру и взялась за шитье. Однако Эли не собирался оставлять ее в покое.
– Ты ждешь кого-то другого? Тогда заставь ревновать их обоих. Это пойдет им только на пользу.
Сара, не отвечая, придвинулась к огню. Эли продолжал возиться с посудой. После нескольких минут относительной тишины, прерывавшейся звуками музыки и смехом, он тоже уселся у огня, причем так, что мог следить и за Сарой, и за танцорами. Она не удивилась, когда старик заговорил снова, но не подняла глаз.
– Ортмен, – сказал Эли и засмеялся. – Вот с кем тебе нужно потанцевать. Его сестрица лопнет от злости!
Сара посмотрела на него и сдержала улыбку. Именно так она и поступала много лет назад. Даниель был прав: ее всегда мало волновало, что о ней думают другие. Но сейчас она не хотела привлекать к себе внимание.
Когда она не откликнулась на предложение Эли, тот что-то проворчал себе под нос, а потом снова заговорил с ней:
– И как люди могли поверить, что ты кого-то ограбила?
Шитье выпало у Сары из рук.
– А с чего вы взяли, что я этого не делала?
Эли пожал плечами.
– В глубине души ты боец.
Сара покачала головой.
– Больше нет.
Старик хмыкнул. Он продолжал смотреть на Сару так, словно чего-то ждал, и она вдруг представила себе, что рассказывает ему все. Это могло бы стать для нее большим облегчением, но она боялась, что он ей не поверит. При мысли о воскрешении того, что она всеми силами пыталась похоронить, у Сары встал комок в горле.
Эли все еще ждал, и она наконец заговорила.
– Не думаю, что они знают о том, что меня обвинили в воровстве. Им достаточно и одного того, что я сидела в тюрьме, а это я отрицать не могу. – И она снова взялась за шитье, надеясь, что Эли поймет: разговор окончен.
Он чертыхнулся себе под нос, поднялся и заковылял прочь, бросив через плечо:
– А ты все делаешь для того, чтобы они победили!
ГЛАВА 8
На следующее утро Сара, замешивавшая тесто, подняла глаза и увидела Эйми. Девочка несла ей куклу.
– Видишь, что случилось со старым платьем Элизабет?
На потрепанном рукаве распоролся шов, и сквозь прореху видна была голая кукольная рука. Озабоченный вид девочки заставил Сару улыбнуться.
– Это легко исправить, – успокоила она малышку. – Если ты оставишь мне платье, вечером я зашью его. – Она вытерла руки о передник и протянула Эйми корзинку для рукоделия. – Можешь положить его сюда.
– Но, если я сниму с нее платье, она останется голой!
– А что случилось с тем платьем, которое я сшила? – спросила Сара, опускаясь перед девочкой на колени.
– Мама его выкинула, – тихо сказала та. – Сара невольно ахнула, и Эйми захныкала. – Я… Прости меня!
Сара обняла ее за плечи.
– Не извиняйся. Все в порядке.
Тут кто-то выхватил девочку из ее объятий, и та испуганно вскрикнула.
