заставляла ее еще сильнее волноваться за Даниеля. Стоило ему на мгновение остановиться, как она представляла себе, что его засасывает песок.
– Думаешь, твой взгляд поможет ему не утонуть?
Голос Эли заставил Сару вздрогнуть. Она дважды моргнула, прежде чем смогла разглядеть старика: в глазах у нее рябило от солнечных зайчиков, отражавшихся от поверхности воды.
Тем временем старик продолжил:
– Он прекрасно обойдется и без твоей помощи. Так что можешь не гипнотизировать его. – Он воздел руки к небу, словно заклинатель, и захихикал. – Я пришел за упряжкой. Пора.
Эли начал распрягать волов. Сара пыталась ему помогать, не сводя глаз с Даниеля. Вода едва доходила ему до колена; а между тем он приближался уже к середине реки.
– Райс сказал, что женщины должны идти вброд, а не ехать в фургонах, – пробормотала она.
– Конечно. Это позволит утрамбовать песок так, чтобы он выдержал даже самые тяжело груженные фургоны. – Эли прошел между волами и улыбнулся. – Особенно если впереди пойдет Пруденс.
Эта шутка помогла Саре немного прийти в себя, несмотря на все возраставший страх.
– Ривер хочет, чтобы я тоже шла пешком?
Эли молчал так долго, что Сара потеряла надежду услышать от него ответ. Наконец он спросил:
– А что, воды ты тоже боишься?
Она невольно улыбнулась.
– Нет, не боюсь. Я только подумала о…
Она запнулась, и Эли ворчливо закончил за нее:
– О других женщинах и о том, как они с тобой обошлись. Ну, я думаю, что у Ривера на уме было другое.
Сара посмотрела на него с любопытством и вдруг побледнела.
– Я не смогу гнать упряжку через реку!
Эли добродушно рассмеялся.
– Не угадала.
Он повел упряжку в сторону от фургона, продолжая посмеиваться. Сара с облегчением вздохнула и тоже засмеялась, но постепенно ее облегчение сменилось досадой. До сих пор ей казалось, что она неплохо справляется с волами, но старик так и не сказал ей, что на уме у Даниеля. Может быть, он хочет, чтобы она ехала на облучке фургона рядом с Райсом?
А тот продолжал с воодушевлением рассказывать о том, что фургоны часто переворачиваются, что при этом портятся вещи, а иногда люди даже теряют все свои пожитки. Но про утопленников он не упоминал.
– Значит, я буду первой, – пробормотала Сара себе под нос и тут же обругала себя. Надо было признаться, что она действительно боится воды. А теперь уже поздно!
Через несколько минут Райс пригнал волов обратно и вновь запряг их. Потом он помог Саре забраться на сиденье и занял свое место в веренице.
Когда мальчик спрыгнул и начал прикреплять их фургон к тому, что стоял впереди, Сара обнаружила, что Даниеля отсюда не видно. Она попыталась слезть с облучка, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
– Ривер велел вам ждать здесь, – остановил ее Райс.
– Я не буду отходить далеко, – заверила его она и вытянула шею, надеясь снова увидеть Даниеля.
Он был уже у противоположного берега, а вскоре ей стало ясно, что он двинулся в обратную сторону.
Райс сел верхом на пегого и направил его на мелководье. Теперь Сара следила и за конем, который шел между двумя рядами прутьев, и за Даниелем, который медленно продвигался ему навстречу. Она облегченно вздохнула, когда они встретились и Даниель сел позади Райса. Но тут пегий споткнулся, и она ахнула.
Однако конь тут же оправился и вскоре выбрался на сушу. На мгновение он остановился у группы собравшихся на берегу людей. Сара поняла, что Даниель дает им последние указания. Пора было снова залезать на облучок. Но она никак не могла заставить себя сделать это. Она слишком переволновалась и хотела убедиться, что с Даниелем действительно все в порядке.
Райс развернул пегого, и тот рысью поскакал в хвост каравана. Сара медленно пошла к фургону, продолжая следить за всадниками. На лице мальчика горело такое возбуждение, что она невольно улыбнулась.
Он осадил пегого рядом с ней и спрыгнул на землю.
– Скоро увидимся, – сказал Райс и пошел к фургону.
Лишь через несколько секунд Сара с изумлением поняла, что слова мальчика, оказывается, были адресованы ей. Даниель перебрался в седло и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Потом он наклонился и протянул ей руку.
– Вставь ногу в стремя, – велел он.
Сара на мгновение замешкалась, затем приподняла подол и сделала то, что от нее требовалось. Потом она взялась за руку Даниеля, села позади него и попыталась расправить платье, но без особого успеха.
– Держись, – бросил он через плечо и направил пегого к реке.
Сара обхватила его за талию, ожидая, что он поедет так же быстро, как и раньше, но они шагом прошли между двумя фургонами, и она поняла, что торопиться Даниель не намерен.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– Хочу переправить тебя через реку. Есть возражения?
– Нет, но почему мы едем так медленно?
Даниель засмеялся.
– Чтобы люди тебя рассмотрели.
Все погонщики фургонов следили за ними, и Сара чувствовала себя неловко.
– Ну что, ты в порядке? – поинтересовался Даниель. – Тогда я поеду побыстрее.
– Так лучше?
Она обвила его талию обеими руками.
– Еще крепче.
Он закинул одну руку назад, другой удерживая поводья, и притиснул ее к своей широкой спине, поглаживая ягодицу.
– Даниель, это не… – пролепетала Сара и попыталась отстраниться, но он пришпорил пегого, и тот рванулся вперед.
Теперь ей оставалось либо вцепиться в Даниеля, либо упасть. Фургоны замелькали мимо, и они в мгновение ока оказались рядом с группой людей, стоявших в ожидании начала переправы. Сара тяжело дышала.
– Сначала переведем лошадей, – громко командовал Даниель. – За ними пешком последуют дамы, потом упряжка Гейнса, а за ней первый фургон. Тут неглубоко. Только не выходите за вешки и не останавливайтесь.
Прежде чем он успел направить пегого в воду, Сара заметила Пруденс Кэрролл, у которой отвисла челюсть.
Закрой рот, а то муха влетит, чуть не вырвалось у Сары, но она сдержалась и только тихонько хихикнула.
– Над кем смеешься? – Даниель позволил пегому самому выбирать маршрут.
– Над миссис Кэрролл, – негромко ответила она. – Кажется, мы ее шокировали.
– Тем лучше.
Она прижалась щекой к теплой спине Даниеля и вся отдалась этому приятному ощущению. Пегий мирно шлепал по воде, а наступая на более мягкий песок, рвался вперед, стремясь добраться до более надежной почвы. Саре приходилось то и дело цепляться за Даниеля, чтобы удержаться на спине у лошади, но она не жаловалась. Трудно было придумать более приятный способ переправы.
