закрой, пожалуйста, глаза.
Она осторожно перебралась через него, схватила халатик и побежала на кухню. Алексей слышал, как шлепали по линолеуму ее босые ступни, и это был самый приятный звук на свете.
Набрав номер Ларисы и услышав ее тихий голос, он осторожно произнес:
– Гречин говорит. Как там?
– Саша только что пришел в себя. Меня узнал, но еле говорит. Ой, врачи пришли…
Алексей отложил мобильник и посмотрел на ожидающую новостей Наташу.
– Очнулся. Теперь, я думаю, все будет хорошо.
Нет, он не думал, а знал. Потому что в это утро должно было сбыться любое его желание.
Майор даже сегодня захотел отжаться от пола сто раз. И наверняка отжался бы, но снова зазвонил телефон.
– Ты где? – спросила Шведова.
– Это не важно.
– Тогда домой не ходи. Где-нибудь схоронись пока.
– А что случилось?
– Вчера вечером была убита жена Дарькина.
– Которая из них? – не понял Алексей. – Их у него две было. Нет, три.
– Юлия. Ее убили дома. Вчера же и обнаружили. Время смерти установили точно. Проверили видеозапись домофона. В тот промежуток в подъезд входил и выходил только один посторонний человек – ты. Уже нашли таксиста, который тебя подвозил. Связались с Павловским, и тот отправил за тобой ГЗ.
– Зачем группу захвата посылать? Позвонили бы, и я сам бы приехал.
– Не надо никуда ехать! – закричала в трубку Шведова. – Ясно же сказала – тебе надо спрятаться! Значит, так. Перекантуйся где-нибудь пару дней, а там посмотрим. Телефоном не пользуйся.
Новость была, конечно, неприятная.
Вполне вероятно, что Дарькину собирались убить еще накануне вместе с Петровым. Приехали к дому, увидели задержанного Петрова с двумя операми и обстреляли их. Потом во дворе какое-то время работала оперативно-следственная группа, а Юлии Дмитриевны в квартире не было. Она вернулась вечером, почти сразу к ней подскочил Гречин и быстро ушел. Киллер был где-то рядом, возможно, сидел в машине. Но во дворе он в Алексея стрелять не стал. Может, задания такого не получал или не знал его в лицо. А среди тех, кто обстрелял их с Бурцевым, скорее всего находился человек, который опознал Гречина. Все может быть.
Павловский сразу поверил в причастность своего подчиненного к убийству Дарькиной. Или сделал вид, что поверил. Ничего удивительного здесь нет – полковник был приятелем Дарькина. Наверняка и сам охотился за домашним видео Германа Валерьевича. Конечно, он не убивал Петрова и Юлию Дмитриевну, но их смерть ему выгодна тоже – оба слишком много знали про него.
– Что-то случилось? – спросила Наташа.
– Ничего особенного, – покачал головой Алексей, – обычная работа. У тебя, случайно, лишнего телефона с сим-картой не найдется?
– Есть мамин прежний. Я перед летом купила ей новый, а заодно мы оператора сменили. Там на счету даже какая-то сумма осталась.
Девушка принесла старенький мобильник и поставила его на подзарядку.
Гречин умылся и побрился, потом они с Наташей завтракали и о чем-то разговаривали, а Алексей продолжал размышлять.
О том, что Дарькина убил Петров, знала только Юлия Дмитриевна. Хотя, вероятно, Коровин был в курсе. Теперь все трое убиты. Убиты только за то, что архив Германа Валерьевича пропал. Значит, тот, кто заказал их, не сомневается в причастности троицы к убийству владельца «Сезама». О том же случайно догадался Гречин. И никому ничего не говорил, только Бурцеву.
И тут Алексей вспомнил. Нет, он проговорился! И зачем-то назвал убийцу! Сказал тогда, что скорее всего Германа Валерьевича убил его водитель. Но сказал это человеку, который никак не связан с этим делом. То есть думал, что не связан, потому что проговорился он о Петрове своей невесте. Теперь уже бывшей.
Кому Марина могла передать его подозрения? Почти наверняка своему начальнику Колоскову. Не специально, вероятно. Просто к слову пришлось. После чего в квартиру Гречина проникли посторонние, не взламывая замок и не пользуясь отмычкой. Ключ, скорее всего, вытащили из сумочки Марины. Может, целью тех, кто побывал в его доме, было не только найти исчезнувшие из особняка Дарькина диски, но и физическое устранение Гречина, ознакомившегося с ними? В цепи всех недавних событий такое предположение весьма похоже на правду.
А кому еще угрожает опасность? Конечно, Илоне Крошиной. И тому же полковнику Павловскому, если люди, заинтересованные в поисках компромата, знают о его связи с третьей супругой Дарькина. Вероятно, знают. Но в первую очередь они будут искать его самого – Алексея Гречина, поскольку уверены, что диски у него и давно просмотрены. Кто же, по мнению этих людей, откажется от такого увлекательного зрелища? На самом же деле он просмотрел их не до конца и не знает, какая еще информация на них записана, кроме разговора Колоскова и Дарькина, в котором решается судьба депутата Шинкарева…
– У тебя какие-то планы? – спросила Наташа, видя, что Алексей о чем-то размышляет.
Тот кивнул и сказал:
– В выходные едем к тебе на дачу – я хочу познакомиться с твоими мамой и сыном. А также намерен у мамы попросить твоей руки, а сына научить плавать.
– Ему только три годика.
– Самый подходящий возраст.
– А сегодня что будешь делать?
– Посижу тут, в твоей квартире. В комнате надо розетку починить, а в ванной заменить смеситель. Звони мне по городскому. Если не отвечу, то на мобильный, который мне дала.
– А если ты не ответишь по обоим телефонам?
Гречин ненадолго задумался.
– Запиши номер моей сокурсницы. Сразу сообщи ей, что я не отвечаю на звонки, а в таком случае просил тебя назвать фамилию Колосков.
– Виталий Степанович? – удивилась Наташа. – Он тебе угрожал?
– Попробовал бы только! Но Шведовой ты просто скажешь, что, по моим предположениям, за всем стоит Колосков. Адрес его офиса ты знаешь.
Наташа собралась уходить на работу. У двери они долго целовались, словно не насытились тем, что было ночью. И уже на лестничной площадке Алексей сказал:
– Есть и еще кое-что в моих планах: у нас в конце августа свадьба. Заявление уже подано, только в нем надо одно исправление сделать – имя невесты поменять.
– Очень неожиданное предложение, – улыбнулась Наташа.
– А ты против?
– Я должна подумать немного.
Алексей вызвал лифт. Кабина, скрежеща, приковыляла. С грохотом раздвинулись двери. Перед тем как войти, Наташа быстро поцеловала его и шепнула:
– Я согласна.
Гречин придержал ногой дверь, продолжая целовать ее.
– Так не хочется уходить… – вздохнула девушка. А потом сказала: – В моем компьютере фотографии сына и мамы. Я бы хотела, чтобы ты их увидел.
Майор вернулся в квартиру и выглянул в окно. Дворник-таджик продолжал «подстригать» уже лысый газон, явно пребывая в сладостном упоении от того, что управляет волшебной современной техникой. Из подъезда выскочила Наташа, обернулась и посмотрела наверх. Алексей помахал ей рукой, а в ответ получил воздушный поцелуй.
Тут Алексей вспомнил, что никогда не мчался к окну, чтобы увидеть, как Марина уходит на работу. Правда, чаще сам убегал раньше, а иногда они шли вместе, но все же. А ожидал бывшую невесту вечером, сидя за столом на кухне или перед телевизором. Волновался, разумеется, когда та задерживалась, но на
