– Я немного нервничаю, – призналась она, – но даю слово, что не сбегу. Вы – мой единственный шанс вернуться к нормальной жизни.
Он неожиданно рассмеялся.
– Уж и не знаю, радоваться мне или испытывать беспокойство, когда меня считают нормальным.
– Конечно, радоваться.
– Что ж, послушаюсь. Спокойной ночи, Джулия. – Он повернулся, собираясь уйти.
– Подождите. – Она приподнялась на цыпочках и обняла его на прощание, скользнув ладонями под сюртук. Рендалл обнял её в ответ, обхватив своими сильными руками. Трость со стуком упала на пол.
Хотя они уже спали вместе две ночи, это был первый случай, когда они обнимались стоя.
– Ах... – выдохнула Джулия, приникая к нему ближе и устраивая голову на широком плече. Она слышала биение его сердца, ощущала ритм его дыхания, твердые мускулы напряглись под её нежно ласкающими руками. – Будь я повыше, было бы удобнее.
– Думаю, вы мне прекрасно подходите и так. – Рендалл нежно погладил её по голове. Джулия не осознавала, что шпильки выпадают из прически, пока волосы не рассыпались по плечам.
– У вас удивительно «сносные» волосы, – прошептал он, пропуская пряди между пальцами.
Она рассмеялась, ощущая себя женственной и привлекательной, и... ничуть не испуганной. С Рендаллом она чувствовала себя в безопасности. Будучи в Хартли фактически врачом, она резала, штопала и перевязывала мужские тела, но обнимать здорового мужчину – совсем другое дело.
Его руки скользнули по её рукам, легли на спину, поглаживая круговыми движениями.
– Я рад, что вы привыкаете к моим прикосновениям, – прошептал он.
– Мне это нравится. – Что весьма удивительно. Но правда.
Джулия не знала, сколько они так простояли, просто обнимая друг друга. Похоже, долго, хотя и недостаточно. Рендалл, казалось, был доволен не меньше её. Слава богу, он не какой-то похотливый мальчишка, только и мечтающий её облапать. Ей становилось все легче представить брак, основанный на симпатии и дружбе.
Наконец он вздохнул и отпустил её.
– Пожалуй, я усну прямо стоя. – Он наклонился и подобрал трость, согнув правую ногу и при этом слегка поморщившись. – Доброй ночи, миледи.
В его голосе слышались ласковые нотки, заставившие Джулию почувствовать себя кошкой, которую погладили по шерстке.
– Осталось только две ночи в разных постелях, – сказала она, жалея, что он уходит.
Рендалл задержался, и на секунду ей показалось, что он поцелует её. Джулия немного отступила, не готовая к такой близости.
Поняв это, Рендалл коснулся губами её лба. Легко. Без всякой угрозы.
– Я буду лучше спать, зная, что вы не сбежите.
Он вышел прежде, чем она успела ответить, что теперь ей совершенно не хочется от него убегать.
Глава 13
_ _ _
Глава 14
Радость, испытанная Рендаллом от страстного отклика своей невесты, мгновенно улетучилась, стоило ему ощутить под рукой непонятный выпуклый шрам на её прекрасной груди.
Джулия отчаянно стала вырываться, и его счастье разбилось вдребезги. Спотыкаясь, она отступала назад, пока не забилась в дальний угол комнаты. Рыдая, Джулия клубком свернулась на полу, и темные волосы, упав, закрыли её лицо.
Перемена настроения была столь неожиданной и ужасной, словно залп из пушечного орудия. Только что, буквально минуту назад, Рендалл был полностью уверен, что она хочет его так же, как и он её, что они станут и любовниками, и друзьями, навечно связанными той близостью, которой он жаждал с их самой первой встречи.
Надежда умерла в ту же секунду, как только понимание шрапнелью пронзило его сердце. Но его боль не шла ни в какое сравнение с её болью. Поведение Джулии в полной мере показало, каким кошмаром оказался её первый брак.
Рендалл встал на колени перед Джулией, с отвращением подумав, что Бранфорд и двенадцать лет спустя после своей смерти все ещё может превратить Джулию в трясущееся от страха существо.
– Джулия, скажи, что произошло. Я должен знать.
Она покачала головой, уткнувшись лицом в ладони.
– Это... дело не в тебе.
Нет, но именно ему придется разбираться с последствиями. её левое плечо по-прежнему было обнажено, и Рендалл воочию видел свидетельство злодеяния, которое раньше почувствовал пальцами. На мягкой ткани её груди виднелся уродливый шрам, образующий неровную букву «Б».
Рендалл решительно натянул пеньюар ей на плечи.
– «Б» – это Бранфорд, разумеется, – его голос был неестественно ровен. – Я и подумать не мог, что даже он способен на такую низость.
Казалось, она сжалась ещё сильнее.
– На другой груди он вырезал «Д» – Давентри, – невнятно пробормотала Джулия, – и все это в ту ночь, когда я попросила разойтись. В ту самую ночь, когда он умер.
В надежде, что разговор отвлечет её от внутреннего ада, Рендалл произнес:
– Когда ты рассказывала мне о той ночи, ты упомянула, что Бран был пьян.
– Не просто пьян – безумен. – У Джулии вырвался дрожащий вздох. – Едва не забив меня до смерти, он вытащил нож и, прижав коленом к полу, принялся срезать с меня одежду. Это был антикварный сарацинский кинжал, его любимый. Он вообще обожал ножи.
– Знаю. Он часами сидел и точил их. – У Рендалла сжалось горло, когда в памяти всплыли воспоминания, похороненные много лет назад. Не единожды Бранфорд гонялся за кузеном с одним из своих ножей, но Рендалл был быстр и научился давать сдачи, если скорости оказывалось недостаточно.
Он опустил глаза на тонкую белую линию, идущую вокруг левого запястья и вверх по предплечью. Напоминание об одном случае, после которого стало ясно, что за своё выживание он должен бороться.
Усилием воли подавив гнев, чтобы не огорчать Джулию ещё сильнее, Рендалл сказал:
– Никто бы не вынес того, что пережила ты.
– Я была его женой, – с горечью ответила она, – он мог делать со мной все, что хотел – и много раз говорил мне об этом. Я была его вещью, потому он имел полное право оставить на мне такую отметину. Вырезав буквы, он меня изнасиловал.
– Боже правый, Джулия! – воскликнул Рендалл, не в силах притворяться спокойным, так сильно он переживал за Джулию.
Она рассмеялась, и в голосе прозвучала истеричная нотка.
– На самом деле, именно изнасилование фактически спасло мне жизнь. Покончив с этим, он рухнул на меня, и я смогла спихнуть его с себя. Мне даже удалось подняться, правда, прежде чем я смогла убежать, он схватил меня, но от крови моё тело стало скользким, и он не смог меня удержать, тогда-то я и
