21 мая 2008 года
Час у остеопата.
Я опять лечусь. В настоящее время я нуждаюсь в любой помощи, которую только могу получить. Жизни нужно от меня уж слишком много!
В погребе завелась плесень. Трава в саду выросла по колено. Газонокосилка не заводится. И в дополнение ко всем несчастьям три дня назад кто-то спьяну въехал в мой припаркованный автомобиль. Восстановлению он не подлежит. Страховка предлагает мне смешные деньги за мою старую «Мазду», которая служила верой и правдой девять лет и всего неделю назад с блеском прошла техосмотр.
Мне кажется, что в заговоре против меня участвует сама вселенная. Как будто меня хотят наказать за то, что я слишком долго нежилась в постели.
Остеопат ждет, пока я выговорюсь до конца, до последнего слова. Повисает тишина. Мой собеседник что-то записывает, потом смотрит мне прямо в глаза.
«Я вижу твою ауру. Она реет над твоей головой, как водушный шар. Она не там, где твое тело. Она устремлена вверх».
Снова я заливаюсь слезами. Снова кто-то попал в яблочко.
«Но мы попробуем тебя немножко заземлить».
Мне предложено лечь на кушетку. Заинтригованная, я располагаюсь на ней. Я прежде никогда не посещала остеопатов.
Мне кажется, что в заговоре против меня участвует сама вселенная. Как будто меня хотят наказать за то, что я слишком долго нежилась в постели.
В следующий момент… ничего не происходит. Я просто лежу. Я расслабляюсь. Остеопат наблюдает за моим дыханием и предлагает мне делать то же самое. Я закрываю глаза. В какой-то момент я чувствую на своих скулах прикосновение двух пальцев — мимолетное, осторожное, легкое. Я чувствую, как пальцы другой руки касаются моих плеч. Я продолжаю глубоко дышать.
Контакт легок и нежен. Но я с трудом его выношу. Он мучает меня тем больше, чем дольше он продолжается. Мое тело готово взбунтоваться. Я чувствую себя птицей, силящейся взлететь, но удерживаемой на подстилке центнерным грузилом. Я готова закричать.
Обо всем этом я рассказываю остеопату. Но он «не убирает» прикосновений.
«Следи за своим дыханием. Попробуй вернуться на кушетку».
Я изо всех сил стараюсь не кричать громко. Заставляю себя интенсивно дышать животом. И вдруг — слезы! Начинают течь. Я горько плачу, как маленький ребенок.
«Слезы — настоящий дар. Плача, представляй себе мощный водопад. Избавляться от жидкости для тебя хорошо. Вода смывает то, что тебя напрягает».
Да. Образ водопада работает. Мое тело все больше и больше расслабляется на кушетке. Мне становится по-настоящему уютно. Наконец у меня даже создается впечатление, что я чувствую свою ауру. Она круглая и розовая. Она как воздушный шар, внутри которого я нахожусь.
Остеопат дает мне домашнее задание. Я должна найти место с хорошим обзором, но при этом моя спина должна быть защищена.
Кроме того, мне следует копаться в земле и окружать себя водой.
Электронное письмо
Отправлено: четверг, 1 мая, 2008, 12.35
Кому: всем
Тема: новости из кокона
Кокон — не придуманный мною образ. Детским психологам известно, что бабочка с ее метаморфозами имеет отношение к смерти. Находящиеся при смерти дети часто изображают себя в образе бабочки.
Одна из моей коллег выбрала костюм бабочки для выступлений в детской больнице чисто интуитивно. Значительно позже работающий в детской онкологии психолог объяснил ей причину, почему именно больные раком дети так любят Фрау-доктора по имени Флора Трепетманн, клоуна-бабочку.
Несколько лет назад мне рассказали историю, имеющую отношение к процессу превращения личинки в бабочку, происходящему в коконе. Не знаю, насколько строго это описание с точки зрения науки. В любом случае я очарована метафорой.
Когда гусеница засыпает в коконе, чтобы проснуться бабочкой, тело гусеницы растворяется в