нуждается, — гормоны. Все это пройдет. Когда-нибудь. На это можно надеяться. Это объяснение не сильно впечатляет мою мякинную голову: ты не становишься сообразительней оттого, что тебе известна причина своей глупости.
Каждые десять дней каждого месяца просыпаюсь в подобном состоянии. Следующие десять дней мне нужны для того, чтобы прийти в себя. В оставшееся десятидневное «окно» (большего мне не оставляет магнит, крадущий мои мысли) я вмещаю работу и утрясание проблем. Если моя жизнь хоть в какой-то степени соответствует этому раскладу, то в конце месяца я с облегчением перевожу дыхание. И я вовсе не уязвлена, хотя и несколько расстроена, оттого, что очень, очень давно не видела своих друзей.
Иногда в такой «ненамагниченный» день я встречаюсь с друзьями и, окрыленная воскресшей способностью явить четкость мысли, я провожу с ними чудесный вечер. Мы болтаем, острим, дурачимся, равно как и ведем глубокомысленные беседы. И когда эти милые друзья рассказывают о замечательном времени, проведенном со мной, другим милым друзьям, кто-то запросто может подумать:
«А почему она тогда у меня не объявляется?»
«Я, что же, больше не удостаиваюсь ее интереса?»
«Получается, я ей больше НЕ НУЖЕН?»
Как же вы все мне нужны! Настоятельно. Больше, чем когда-либо. Но совсем по-другому. В той форме, которая прежде была непредставима. А о том, что я вас всех бесконечно ЛЮБЛЮ, об этом я не забываю даже тогда, когда моя мозговая каша бурлит так, что выливается из ушей!
Как же должны меня любить мои друзья, чтобы продолжать оказывать мне знаки своего внимания. Чтобы продолжать терпеливо дожидаться, когда же я сама у них объявлюсь, вынырну из небытия после длительного отсутствия.
Хватит ли у них терпения продолжать направлять свои добрые слова женщине, которая никак на них не отзывается, но которая, однако, желает именно этих слов — как голодный жаждет хлеба, а мучимый жаждой — воды? Наверное, не у всех запас терпения неиссякаем. И я это понимаю. Слишком уж из ряда вон то, что произошло и происходит. Для всех нас. У меня нет никого, кого бы я могла рассматривать в качестве примера. Того, кто мог бы указать, какое поведение в моей ситуации является «правильным».
Хочу только, чтобы вы знали: я всех вас люблю, даже если эта моя любовь в настоящий момент практически никак не проявляется. Пожалуйста, не забывайте меня!
Новая цель — вперед!
Я захотела выяснить, что же со мной происходит. Является ли то, что я испытываю, очередной фазой абсолютно естественного процесса, или я просто пропустила некую важную развилку.
Мне было страшно. Кто знает, не предстоит ли еще к тому же сойти с ума? Или превратиться в идиотку? Или в зомби с пустой головой?
«О чем это ты? Да у тебя в голове не слишком мало, а слишком много. Просто расслабься», — посоветовала мне подруга за чашкой кофе в один из дней, когда я чувствовала себя способной вести разумную беседу, но при этом не нашла никакой лучшей темы для разговоров, чем собственный страх медленно рехнуться. Совет меня сразил.
И изумил одновременно. До такого я еще не додумалась.
Еще одни простой и действенный рецепт? Неужели жизнь действительно не такая уж сложная? Мне так хотелось в это поверить.
И все же продолжала читать: о ретравматизации.
Посттравматические стрессовые расстройства. Депрессии. Мое состояние вызывало к себе уважительное отношение.
«
Для подстраховки я обратилась к психиатру. Он-то в состоянии мне объяснить, что же мне на самом деле угрожает.
Врач задал множество вопросов. Я пыталась на них отвечать со всей серьезностью. Ничего не приукрашивая. Ни в чем не перебарщивая. Решила выслушать мнение специалиста, каким бы оно ни было.
«Потребность во сне?»
«Вялость?»
«Жизнерадостность?»
«Партнерские отношения?»
«Сексуальность?»
«Месячные?»
«Работа клоуном?»
«Смех?»
«Мысли о самоубийстве?»
«Мой вам совет: перерезание вен на запястьях — способ малоэффективный. Поверьте. Многие пробовали, и безуспешно. На память остаются лишь безобразные шрамы».
«Даже и в этом случае».
«Время будет работать на вас. Уже через несколько месяцев вам станет легче. Ретравматизация полностью не исключается. Но ваше состояние, судя по тому, как вы себя чувствуете здесь и сейчас, по моему мнению, вне опасности.
Заключение, которое я получила через несколько дней, снабдило меня научным названием моего состояния.
Бесслезная (сухая) депрессия.
Перерезание вен на запястьях — способ малоэффективный. Поверьте. Многие пробовали, и безуспешно. На память остаются лишь безобразные шрамы.
Описание мне кажется подходящим. Оно мне нравится. Уже потому хотя бы, что впечатляюще звучит. То есть диагноз свой я уже знаю. Это немало. Мне
