Охота на духов

обновляй. Подмазывай соком ольхи, ладно?

Торак взял амулет и надел на шею.

— Спасибо, — сказал он. — Я обязательно буду обновлять.

Фин-Кединна Торак отыскал на берегу реки; вождь чинил рыболовные сети. Увидев Торака, он отложил работу, подождал, пока тот подойдет ближе, и тихо сказал:

— Очень жаль, что ты уходишь. Мне бы очень не хотелось с тобой расставаться.

— И мне тоже. Но мой брат-волк мне кое о чем напомнил. Он сказал, что у волка не может быть две стаи.

Фин-Кединн задумчиво кивнул.

— Ты знаешь, когда ты был маленьким, твой отец специально приходил на берег моря, чтобы повидаться с нашей старой колдуньей. Там тогда все племена собрались. И вот что он тогда сказал ей: «Хотя мой сын и не принадлежит к племени Волка, я думаю, что он настоящий волк». Только теперь я понял, что он имел в виду.

Торак судорожно сглотнул и сказал:

— Фин-Кединн! Я не… Я не знаю, как благодарить тебя за все, что ты для меня сделал.

Вождь племени нахмурился:

— Не надо меня благодарить. Просто помни. И не сомневайся: куда бы ты ни пошел, ты всюду найдешь друзей, в любом племени. И я очень надеюсь… что когда-нибудь ты к нам вернешься.

— Я непременно вернусь! И мы с тобой непременно снова увидимся. Обещаю. Ведь ты — мой приемный отец!

Фин-Кединн встал и ласково положил руку Тораку на шею, под самый затылок. Голубые глаза вождя как-то странно блестели. Он притянул Торака к себе, и они коснулись друг друга лбами.

— Прощай, сынок, — сказал Фин-Кединн. — И пусть твой хранитель всегда бежит рядом с тобой!

И Торак, пошатываясь, точно слепой, побрел прочь.

День был тихий, солнечный; стоял месяц Белой Куропатки, и хотя весна еще не пришла, но Лес уже начинал оживать. Где-то вдали стучал дятел. Аккуратный маленький снегирь, сидя на ветке ясеня, старательно лущил клювом семена. Белый заяц присел на задние лапы, пощипывая почерневшие от мороза ягоды боярышника.

Торак не успел еще толком отойти от стоянки, когда рядом появился Волк. Его шерсть была присыпана снежком, а янтарные глаза ярко горели. Торак спросил, не видел ли Волк Большую Сестру, и тот проводил его на холм у самого края долины.

Ренн сидела на камне в полосе солнечного света и перетягивала на луке тетиву. Темная Шерсть лежала с нею рядом и грызла какую-то ветку, а Рип и Рек сидели рядом на дереве и дразнили Камешка, швыряясь в него сосновыми шишками.

Темная Шерсть и волчонок радостно бросились Тораку навстречу, но Ренн даже головы не повернула. Капюшон она скинула, и ее рыжие волосы прямо-таки пламенели в солнечных лучах. Торак так и застыл на месте, пытаясь навсегда запомнить ее именно такой.

— Я пришел попрощаться, — сказал он, обретя наконец способность разговаривать.

— С кем? — Она лишь глянула на него и снова занялась своим луком.

— Ренн! Я не могу остаться. А ты не можешь уйти.

— А если б могла? Неужели ты захотел бы предоставить мне возможность выбора?

Торак не ответил.

Ренн встала и посмотрела ему прямо в глаза; ее лицо было очень бледным и очень сосредоточенным.

— Ведь выбор-то приходится делать не тебе, а мне! — сердито сказала она.

И то, как она это сказала, отчего-то заставило его сердце екнуть.

— Но… ты ведь будешь колдуньей племени Ворона.

— Нет. Колдуном племени Ворона станет Дарк.

Дарк?

— Фин-Кединн понял это раньше всех, — дрогнувшим голосом продолжала Ренн. — Именно поэтому он и попросил Даррейн остаться. Не ради меня, а ради Дарка. Даррейн говорит, что у него поразительные способности. Даже талант. Но самое главное, он и сам хочет этого, действительно хочет. — На щеках у Ренн выступили два красных пятна. — Фин-Кединн все это видел. И все понял. И он… — она судорожно сглотнула, — предложил мне выбирать.

Только теперь Торак заметил под камнем ее сложенные пожитки.

— Торак, — суровым тоном начала Ренн, — ты ведь и раньше пытался оставить меня и уйти. Но это последний раз. Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой или нет? Говори.

Торак пытался что-то сказать и не мог. Лишь молча кивнул.

— Скажи! — потребовала Ренн.

— Я… Да… Да, я хочу, чтобы ты пошла со мной!

Губы Ренн шевельнулись в улыбке.

— Да! — заорал он и, подхватив Ренн на руки, закружил так, что ее рыжие волосы разлетелись во все стороны. Вороны, бешено махая крыльями, сорвались с ветки, а волки замели хвостами по снегу и дружно завыли.

А внизу, в долине, Фин-Кединн, услышав это, встал и в прощальном жесте поднял свой посох.

Торак и Ренн влезли на скалу, чтобы Фин-Кединн мог их видеть, и долго махали ему луками, держа их над головой.

А потом, прихватив пожитки Ренн, двинулись навстречу заре, и волки рысцой бежали с ними рядом, и вороны танцевали высоко в поднебесье.

* * *

«Хроники Темных Времен» повествуют о приключениях Торака в Лесу и за его пределами, а также о его многочисленных попытках уничтожить Пожирателей Душ. Первая книга о нем называется «Брат Волк», вторая — «Сердце Волка», третья — «Пожиратель Душ», четвертая — «Изгнанник», пятая — «Клятвопреступник» и, наконец, шестая — «Охота на духов».

Послесловие автора

Мир Торака отстоит от нашего на шесть тысяч лет. Он возник сразу после ледникового периода и существовал вплоть до наступления эры земледелия, когда всю Северо-Западную Европу еще покрывали сплошные леса.

Люди во времена Торака выглядели почти так же, как мы с вами, но жили они по иным правилам и законам. Они не знали письма и колеса, не умели выплавлять металлы, но и не особенно во всем этом нуждались. Они и так прекрасно умели выживать в дикой природе, ибо знали все о животных, деревьях, съедобных и несъедобных растениях и камнях. И если им что-нибудь было нужно, они знали, где это найти или как это сделать.

Жили они маленькими племенами, которые часто перемещались с места на место. Некоторые оставались на стоянке лишь день-два, как, например, племя Волка. Другие могли прожить на одном месте целый месяц или даже целое лето, подобно племени Ворона или Кабана. Были и такие племена, которые круглый год жили на одном месте, например племя Тюленя. Так что некоторые из племен успели сменить место своего обитания со времени тех событий, что были описаны в «Клятвопреступнике».

Собирая материал для «Охоты на духов», я посетила финскую Лапландию, причем среди зимы. Там, в национальном парке имени Урхо Кекконена (в самой северной части края Саариселькя), я немало десятков миль исходила в снегоступах по следам лосей и видела, как северные олени раскапывают снег в поисках мха и лишайников при морозе минус 18 по Цельсию.

Я также какое-то время прожила на плоскогорье Доврефьелль в Норвегии, где во время многочисленных длительных прогулок в полном одиночестве обрела истинное ощущение гор и испытала то странное, долго не отпускающее чувство, когда остаешься с этими горами один на один. Несколько раз мне