Цветы под дождем и другие рассказы

любимом итальянском ресторанчике, занимались любовью у Клаудии в ее гигантской двуспальной кровати.

Жизнь обретала краски, наполнялась событиями. Клаудия ощущала прилив сил, так что бытовая рутина и проблемы на работе переставали ее тяготить, а становились, наоборот, своеобразным вызовом, который она охотно принимала. Каждый день сулил новые удовольствия, и она наслаждалась этим временем всей душой, уверенная, что и Джайлз должен чувствовать то же самое. «Однажды он поймет, что не может без меня жить», — говорила она себе. Однако на следующий день, подняв трубку телефона, она узнавала, что Джайлз снова уезжает, что работа опять заставляет его лететь. Он уезжал за океан, оставляя ее в одиночестве, и она как могла справлялась со своей одинокой жизнью.

Дженнифер ждала. Наконец Клаудия ответила:

— Да, дело в Джайлзе. Мы собирались ехать с друзьями в Испанию. Забронировали билеты, номер в отеле. Но дела задержали его в Нью-Йорке, и поездку пришлось отменить. Я могла бы поехать одна, но без него путешествие не имело смысла.

— И как долго он отсутствовал на этот раз?

— Пару месяцев. Должен был прилететь три дня назад.

— Очень нечестно с его стороны.

Клаудия сразу же бросилась на защиту.

— Это не его вина.

— Ты придумываешь для него оправдания. Он тебе когда-нибудь пишет? Вы как-то общаетесь между собой?

— Иногда он звонит. Но ведь он очень занят.

— Опять оправдания. Похоже, ты его любишь. Ты бы вышла за него замуж?

— Я… — Клаудия пыталась найти нужные слова. — Да. Пожалуй, я хочу выйти замуж. Хочу иметь детей. Все считают, что я думаю только о работе, но мне очень хочется ребенка. Ведь скоро будет уже поздно.

— А ты уверена, — поинтересовалась Дженнифер с обескураживающей прямотой, — что не являешься всего лишь одной из его любовниц?

Этого она боялась больше всего. Однако Клаудия как обычно отмела неприятное предположение одним пожатием плеч.

— Этого тоже нельзя исключить.

— Ты веришь ему?

— Я об этом не задумывалась.

— Но Клаудия, доверие — самое главное в отношениях. Не стоит понапрасну растрачивать свою жизнь.

— Но я не могу порвать с Джайлзом! Это выше моих сил. Я ни за что не решусь на такое. Он — часть меня, я слишком долго его любила.

— Вот именно. Слишком долго. Тебе надо его бросить.

Клаудия сказала:

— Я не могу.

Воцарилось молчание. Внезапно внизу распахнулась и захлопнулась дверь, на лестнице загремели шаги, послышались звонкие голоса.

— Мама! Мы вернулись! Мы умираем с голоду!

Дженнифер вздохнула, потом встала и подняла с пола Джорди.

— Пойду посмотрю, как там ланч. Позже поговорим.

Она вышла из комнаты. Оставшись одна, Клаудия распаковала чемодан и переоделась в старые джинсы и кроссовки. Потом умылась, расчесала волосы. Услышала, как крыльцу подъехала машина и, выглянув в окно, увидела Магнуса, вернувшегося с фабрики. Он вылез из кабины и направился к дому. Клаудия смотрела, как он идет, и тут, словно услышав безмолвный зов, он вдруг остановился, поднял голову и увидел ее в окне.

— Ну что, ты готова идти на ланч? — спросил он.

— Готова. Уже иду.

Криган-хилл находился в трех милях от Инверлосса, на другом краю городка. С его округлой каменистой вершины можно было по верещатникам спуститься на прибрежную равнину, поделенную каменными изгородями на небольшие участки, где буйствовал папоротник и паслись овцы. По краям участков вились узенькие дорожки, и там, защищенная от морского ветра, зрела под жарким солнышком ежевика: налитые соком черные ягоды на длинных колючих стеблях.

Услышав о предстоящей экспедиции, дети Дженнифер пришли в неистовый восторг.

— Мы ездим туда каждый год, — с набитым ртом объяснила Джейн, прожевывая пастуший пирог. — Возвращаемся грязные с ног до головы. Тот, кто соберет больше всех ягод, получает приз. В прошлом году приз достался мне…

— Ты отсыпала ежевику у меня, — заметил Рори. Мальчик был невозмутимый, голубоглазый, с вьющимися, как у матери, волосами.

— Ничего я не отсыпала, ты сам мне ее дал.

— Просто мое ведро переполнилось. Некуда было складывать ягоды.

Магнус решил, что пора ему вмешаться.

— Ну, ничего страшного. Может, в этом году все получат награды.

— Даже Джорди?

— Почему бы нет?

— Он будет всем мешать, путаться под ногами и объестся ягод. Наверняка его потом стошнит.

Джорджи постучал ложкой по своему детскому стульчику, и все обернулись посмотреть на него, а он залился радостным смехом.

— Вообще-то, — сказала Дженнифер, когда они перестали смеяться над Джорди, — Джейн права. Джорди вряд ли протерпит весь вечер. Думаю, надо ехать на двух машинах, чтобы я смогла увезти его домой, когда он устанет.

— Я хочу ехать с Магнусом, — заявила Джейн. — В его машине.

Рори не собирался уступать.

— Я тоже!

Их мама вздохнула.

— Мне все равно, кто с кем поедет. Давайте-ка, ставьте тарелки в посудомойку и в путь.

Второй раз за день Клаудия сидела рядом с Магнусом в его машине. Рори и Джейн устроились на заднем сиденье, а пес Магнуса остался в багажнике. Морда его выражала страдальческое долготерпение, что было неудивительно. Дженнифер поехала вперед, и малыш вместе с ней, надежно пристегнутый в детском креслице. Магнус на этот раз гораздо медленнее, чем утром, тронулся следом, замыкая их маленькую процессию.

День выдался под стать прекрасному утру: удивительно солнечный, теплый и погожий. Они проехали через городок, и Клаудия увидела перед собой гряду холмов, а за ней сверкающее море. Золотистый свет заливал рыжие заросли папоротника-орляка и лиловый вереск. Они свернули с дороги и начали петлять по узким проселкам, двигаясь в сторону от моря. Впереди маячил холм Криган-хилл, такой высокий, что его вершина терялась из виду.

Рори и Джейн загадывали друг другу загадки.

Сколько горошин может войти в один стакан?

Нисколько — горошины не ходят!

Один глаз, один рог, но не носорог?

Корова — выглядывает из-за дома. Представляешь, Рори! Корова!

Дети дружно расхохотались.

Клаудия открыла окно и подставила лицо ветерку. Он был прохладный и пах мхом, травой и