Бывший комиссар 1-го Рождественского партизанского отряда П. Я. Димитрин неожиданно для всех был назначен адъютантом полка. Когда мы спросили, почему комиссар и вдруг назначен адъютантом, Ходов, не задумываясь, ответил:
— Он же был писарем в штабе полка царской армии. Кто же другой может занять должность адъютанта? А комиссара у нас не будет! — сообщил он ликующим голосом.
В полку намечено было на первое время иметь четыре строевые роты, пулеметную команду и команду пеших разведчиков. Все конники, а их было порядочно, были сведены в кавалерийский эскадрон. Командиром эскадрона был назначен И. В. Тряпицин, именовавший себя в то время левым эсером, так же как и командир полка Ходов. Таким образом, руководство полком оказалось в руках эсеров. Этому вольно или невольно помог Васько Богдан. Кто был он сам, не знаю, но на большевика не походил.
Формирование полка шло полным ходом. Уже обозначились роты и некоторые команды. Нижне- Уфалейский отряд был переименован в 1-ю роту. Командиром ее утвердили командира отряда Калинина Николая Петровича, комвзводами назначили Филиппова М. Н., Артемова Н. В. и Наливайко П. А.
2-я рота оказалась сводной: ее составили несколько мелких отрядов. Командиром ее был назначен кыштымец Гузынин Константин Владимирович, помощником — Артемов В. И., комвзводами — Иванов И. А. и Рябухин В. Б.
3-я рота была сформирована из отряда уфимских башкир. Командиром ее был назначен Моргунов Петр Семенович, помощником его — украинец Яковенко Ефим Николаевич, взводными командирами — Каранин С. Е., Ильмурзин Бикмурза и Саликов Селай.
4-я рота была создана на базе Белорецкого отряда; в нее вошли также мои земляки и один взвод интернационалистов. Командовал ротой белорецкий рабочий Косоротов Василий Васильевич, помощником у него был тютнярец Иван Кочетков, взводными — Андрей Савельев, Иван Абакумов, Шекунов и интернационалист Феликс Ярошенко.
Пулеметную команду возглавил златоустовский железнодорожник Александр Пурнов, помощником его был Гулин П. Я.; пулеметчики были собраны со всех отрядов.
Командой пеших разведчиков руководил Напоров И. А., помощником у него был Пименов В. Ф. Первыми разведчиками были зачислены уфалейцы Филиппов А. П., Горин А. И.
Наскоро была создана хозяйственная часть и обоз. Завхозом полка назначили Трокова Ивана Яковлевича, а начальником обоза — Грязнова Андрея Макарьевича. Из Екатеринбурга прибыло недостающее вооружение, обмундирование и амуниция; получено было несколько пулеметов, седла для эскадрона. Удалось даже получить одну трехдюймовую пушку. Ее принял вновь назначенный командир батареи тютнярец Захар Михайлович Беспалов. Нашлись в полку и артиллеристы: бомбардир-наводчик Богданов Сергей, Акалов Иван, Бабенко, Верчинов Андрей и другие. В артиллерию был зачислен и Ваня Башир, глухонемой из нашего села. Он обладал огромной физической силой, и артиллеристы шутя говорили:
— Нам теперь можно обойтись и без лошадей: Башир унесет пушку на плече.
В Тютнярах Башир жил и кормился тем, что показывал свою силищу в базарные дни. За папироску он мог поднять лошадь, отрывая ее на пол-аршина от земли, или опрокинуть груженую телегу, поднять вместе с дрожками сорокаведерную бочку с водой. Такой силач для артиллерии был сущей находкой, и помогал он батарейцам не за страх, а за совесть.
Вначале в полку был только один батальон. Командовать им было поручено мне. Позднее полк развернулся в два батальона, и тогда 1-м батальоном стал командовать командир 1-й роты Калинин, а я — 2-м.
Характерно, что в составе нашего полка не было ни одного офицера; все командные должности заняли бывшие унтер-офицеры, ефрейторы и рядовые фронтовики, тогда как у нашего противника офицеров девать было некуда: формировались специальные офицерские роты, а полками командовали полковники и даже генералы. Правда, иногда они нас бивали, и мы несли немало напрасных жертв, но все же воевали мы неплохо и их все-таки в конце концов побили.
В связи с этим мне хочется подробнее рассказать о некоторых наших командирах и прежде всего о командире полка Ходове. Он был тоже унтер-офицером, как и абсолютное большинство комсостава полка, но унтер-офицером запасного полка.
На фронте Ходов не был и боевого опыта не имел. Главная ошибка Васько Богдана состояла в том, что он выбрал командира полка по внешнему виду, не узнав о нем поподробнее.
Полной противоположностью Ходову был командир 1-й роты Калинин. Рабочий Нижне-Уфалейского завода, он всю империалистическую войну провел на фронте, за боевые отличия был награжден несколькими георгиевскими крестами и произведен в подпрапорщики. При этом он имел и опыт командования: командовал ротой в старой армии. Калинин в боевой обстановке чувствовал себя спокойно, свободно и уверенно. Кроме того, он обладал прекрасным характером, веселым и общительным. С людьми был прост, отечески добр и заботлив. Бойцы его любили, как отца родного, но в то же время боялись как огня. Он был добр, но крут, разгильдяев не терпел и спуску им не давал. Дисциплина у него в роте была образцовой, можно было позавидовать.
Многие командиры задавали себе вопрос: как ему удалось создать такую дисциплину? И когда спрашивали Калинина, он, улыбаясь, говорил:
— Мудрость тут невелика: надо быть справедливым и знать хорошо своих людей.
И Калинин действительно хорошо знал своих людей и командовал ими без крика и суетливости. Он знал, что Горновых Ивану Александровичу, правофланговому его роты, можно доверить любое дело — и он его выполнит. Калинин верил в своих бойцов.
Командиром 3-й роты, после Моргунова, которого вскоре назначили заведующим оружием полка, стал Яковенко, тоже унтер-офицер старой армии, но не фронтовик. Строевую службу Яковенко знал хорошо, устав — назубок, но людей понимал плохо, и рота его, несмотря на хороший людской состав, считалась в полку далеко не передовой. К людям он подходил по-казенному и душа подчиненных ему была недоступна. Но командир полка Ходов считал Яковенко одним из лучших командиров, потому что Яковенко, как говорил Ходов, имеет хорошую военную выправку, к людям очень требователен и его рота лучше всех ходит в строю. Я не разделял этого мнения, и мне казалось, что Яковенко не скоро станет настоящим командиром.
Полной противоположностью Яковенко был Косоротов, командир 4-й роты. Рабочий Белорецкого завода, фронтовик, младший унтер-офицер, он не блистал военной выправкой. Даже, скажу больше, у него не было никакой выправки. Одет он был всегда небрежно, ворот рубахи расстегнут, пистолет болтался и свисал на бок, отчего фигура Косоротова казалась кособокой. За строевой выправкой роты он тоже не особенно следил. Все это было его большим недостатком. Но он был хорошо политически развит, и в его роте господствовала сознательная дисциплина. Он пользовался любовью и уважением своих бойцов. С людьми обращался просто, но при всем этом умел держаться так с подчиненными, что не допускал панибратства, которое проявлялось у многих командиров того времени и сильно вредило дисциплине.
Формирование и сколачивание полка шло ускоренными темпами, так как противник не ждал, когда мы приведем себя в порядок.
В строевых подразделениях начали проводить занятия. Правда, они велись только с теми, кто никогда не проходил военной подготовки. Старые же солдаты, особенно фронтовики, не хотели заниматься, да еще на плацу. Ходов пытался заставить заниматься и их, но ему ответили:
— Учи тех, кто ничего не знает. Нас учить нечего: ученого учить только портить.
Первое время старые солдаты еще находили занятие: подгоняли полученное обмундирование, чистили оружие, помогали комплектовать взводы и отделения. Конники пригоняли амуницию, артиллеристы и пулеметчики изучали материальную часть. Потом и это кончилось. Люди стали скучать. Начали от скуки поигрывать в карты, появились пьяные. Правда, пьяных немедленно сажали под арест, но выпивки не прекращались. Тогда Богдан приказал найти «корень зла» — поймать тех, кто варит самогон. Общими усилиями, с помощью местных властей, самогонщики были найдены. Один из них оказался
