Артур выпрямился.
– Это можно понять. Ничего, я пришлю другую, если вы захотите. Не надо уклончивых ответов, – если вы не захотите, я не буду настаивать.
– Пришлите, – сказал Том и снова подумал, какой это необычный человек. И до чего не похож на Бэда. Окажись Бэд в подобном положении, разве он вел бы себя так выдержанно, так достойно? «Если бы я вырос рядом с ним, а не с Бэдом, – подумал Том, – я был бы другим. Но такой отец не стал бы мне настолько близким, как Бэд, который шутил, охотился со мной, ловил рыбу, играл в мяч… Бэд был отец-товарищ… Но все это в прошлом. Сегодня я живу и буду жить без Бэда».
– Жизнь – особа со странностями, – сказал Артур, словно забавляясь этой мыслью. – Небрежность няньки отдала Питера в семью, где он стал правоверным евреем, а тебе подарила добрую мать Лауру и славного братишку Тимми. Мы с ним друзья, знаешь?
– Он говорил мне, – отозвался Том, не возражая против обращения на «ты».
– Дай мне руку… – Артур взял руку Тома в обе свои и заглянул ему в глаза. – Бог да благословит тебя, – сказал он.
Том едва не заплакал, но сдержал себя. Еще в детстве, когда он упал с трехколесного велосипеда, Бэд объяснил ему, что слезы – позор для мужчины. И все-таки он почувствовал, что глаза его увлажнились.
– Не пойму, что со мной, – пробормотал он.
И тут вдруг к нему ринулась Маргарет – маленькая, на голову ниже Тома. Она обняла его, и он, нагнув голову, смотрел на это круглое румяное лицо, огромные влажные глаза, кудрявые волосы, падающие на одну щеку, почти прикрывающие золотую сережку в форме раковинки. Словно вспышка света озарила его душу. «Это – благословение, – подумал он смятенно, – приобщение к таинству».
– Я сожалею, – пробормотал он, – сожалею, что вас огорчал.
Она прижала пальцы к его губам:
– Ничего, теперь все хорошо, все хорошо.
Глядя поверх головы Маргарет, он увидел Лауру, радостно глядящую на него полными слез глазами. Всю жизнь она понимала его, и сейчас поняла, как он боялся, что эта сцена причинит ей боль, и воскликнула:
– О, Том, разве в твоем сердце мало места – ты можешь любить нас всех, не только меня одну! Я так счастлива за тебя! Не бойся, нам будет хорошо всем вместе!
Разрядку сумела внести Холли.
– Боже, – воскликнула она, – здесь столько воды, что увядшая трава зазеленеет, давайте польем лужайку! – и она потрясла за окном свой насквозь мокрый носовой платочек.
Все весело рассмеялись, и как раз в этот момент Граф Третий поднял ногу и окропил пол веранды.
– Еще вода! – восхищенно закричала Холли.
Тимми быстро схватил щенка и отнес на лужайку.
– Мама, мама, – закричал он, – на той неделе я его научу! Прости, пожалуйста!
Теперь смеялись все, и Том, глядя на Холли, подумал, что Тимми, наверное, прав, она – девушка что надо.
– Наверное, надо позвонить Ральфу? – спросил Артур, глядя на Лауру.
– Почему же не позвонить, – отозвалась она, отвернувшись, чтобы скрыть смущение.
– Он так много сделал для того, чтобы все пришли к соглашению, – заметила Маргарет.
– Том, – воскликнула Лаура, – принеси из погреба бутылку шампанского! Этот день надо отметить.
ГЛАВА 10
На светящемся циферблате часов было пять минут шестого. Лаура выскользнула из кровати в бывшей комнате тети Сесилии. Немыслимо было бы делить с Ральфом супружескую спальню Лауры и Бэда, – эта комната сейчас переделывается в гостиную. Ральф еще спал в высокой старинной кровати из дерева «птичий глаз». Он не пошевельнулся, когда она встала с кровати, накинула халат и, выйдя из спальни, спустилась вниз.
Ее легкая поступь не ускользнула от чуткого слуха Графа Третьего, который выбежал из комнаты Тимми и последовал за Лаурой в кухню. Она ласково потрепала его между ушами и счастливо улыбнулась. Нет, она не предполагала заранее, что предложит Ральфу провести ночь после выборов в своем доме. Она не думала… но надеялась, что решится на это.
Лаура радостно улыбнулась.
– Ну что, Граф, мы выиграли выборы? – спросила она собаку, заваривая себе густой крепкий кофе.
Лаура не надеялась, что к ней когда-нибудь вернется это светлое ликование, которое сейчас переполняло ее душу, – чувство, которое она испытывала в молодости, которое исчезло много лет назад, потускнело, забылось.
За окном светлело ноябрьское утро. Над оградой и над крышей старого дома Элкотов четко вырисовывались в небе обнаженные ветви высоких деревьев.
Лаура с наслаждением пила маленькими глоточками горячий кофе, в памяти словно прокручивался фильм событий вчерашнего дня. Сообщения о выборах на экране телевизора, телефонные звонки, противоречивые слухи, беспокойные лица, гости приходят, уходят, обсуждают новости. И, наконец, поздним вечером, около полуночи – известие о победе, ликование, музыка, воздушные шары, выпущенные в небо, восторженный шум.
И час спустя – приход Ральфа:
– Я сбежал ото всех, хочу быть только с тобой. Воспоминания последних недель – отъезд Тома, его прояснившийся взгляд, гордо поднятая голова. Он успокоился, вернулся к жизни.
И его телефонные звонки из нового колледжа: бодрый голос, рассказы о новых друзьях, об успехах в изучении астрономии.
– Не волнуйся за меня, мама. Честное слово, я справлюсь с этим.
И Тимми – полный надежды, Тимми, которому посреди детских радостей уже не является мысль о неизлечимой болезни. Благодарение Богу, надежда растет и крепнет. И старые тетки, вернувшиеся во Флориду из кругосветного путешествия, внимающие удивительной истории Питера и Тома, еще не понявшие ее до конца, – а можно ли ее понять до конца?
Особенно потрясло их сообщение о Бэде.
– Ку-клукс-клан! Он же был настоящий джентльмен! – сетовала Сесилия, такая деловая – и такая наивная. – Джентльмен в полном смысле слова! Никогда бы не поверила!
Отношение теток к Ральфу… Лилиан, прежде – энтузиастка Джима Джонсона, теперь благосклонно кивает Ральфу.
– Если бы мы жили в вашем штате, мы голосовали бы за вас.
Ральф со скрытой усмешкой поглядывает на Лауру, словно забавляясь. Но он любит ее теток, успокоила она себя.
– Вам надо пожениться, – изрекает Лилиан. – Конечно, через год – надо соблюсти приличия.
– Свадьбу устроите в доме, – подхватывает Сесилия. – В узком кругу, в соответствии с обстоятельствами. Да, такой мужчина – завидная добыча, дорогая!
«Боже, в наше время еще можно услышать подобные выражения!» – подумала Лаура.
– Вы опережаете события, – говорит она вслух. – Еще и речи нет о свадьбе.
– О, но у меня предчувствие, – романтически вздыхает Сесилия.
– Что ты здесь делаешь так рано? – спросил Ральф, спустившись в кухню.
– Сижу и думаю. Я так счастлива, что ты выиграл.
– Да, эту битву выиграл. Но война против джонсонов не закончена, ни здесь, ни в Боснии.
