майор.
— Какой я тебе господин! — взвился Канунников. — Господа на Перекопе гниют да в Черном море рыбу кормят.
— А кто? Ведь не товарищ же, учитывая твое дворянское происхождение?
— Почему не товарищ?
— Н-нет, уж извини. Я… Путник, а вы… нет — ты мне не товарищи! Попробую, Федя, употребить твое собственное выражение. Мы временные соратники.
— Откуда ты все знаешь? Подслушивал, Путник? Или, может, Локи? А? — озлился Канунников.
— У меня собственный источник информации. А если и подслушал, то что из того?! — надулся Путник. — Зеркал везде полно. Впредь попрошу называть меня так, как я представился при первой встрече. У меня столько имен, сколько я захочу. Не стоит ворошить прошлое.
— Посмотрим!
— Смотреть нечего. Путник, и все! Точка!
Со стороны беседа напоминала обычный спор, готовый перерасти в свару. Первым взял себя в руки генерал. Как ни крути, Путник сам предложил ему помощь, и чего это на него нашло? Ведут себя как торговки на базаре. Он примирительно спросил:
— Не в курсе, с кем мы столкнемся на Амазонке?
— Будет один Хранитель перекрестка из амфиптеров, — тут же отозвался Путник, подчеркнуто доброжелательным тоном. — Численность немецкого десанта не больше шести десятков. Настоящих профи будет трое-четверо, максимум пять человек. Остальные так, для прикрытия, пушечное мясо, не более того.
— Как и в прошлый раз, хотят взять нахрапом. Они у себя в Германии «повернуты» на блицкриге. Он у них лежит в основе военной тактики.
— Еще бывает неучтенный фактор, — то ли напомнил, то ли уточнил Путник.
— Не пройдут, — резко произнес генерал. — Могу заверить. Никаких проблем с ними не будет.
— Просто удивительно, как мы иной раз бываем самонадеянны, — язвительно заметил Путник.
— Что? — встрепенулся генерал. Канунникову стал надоедать этот полушутливый, полусерьезный тон с привкусом снисходительного панибратства, когда «старший» прижимает «младшего» своим весом к полу. — Прошу тебя говорить в единственном числе!
— Пожалуйста. — Собеседник за словом в карман не лез. — Я хотел сказать: как ты бываешь самонадеян.
Несколько мгновений собеседники молча смотрели друг на друга, буравя взглядами. Один находился в реальном, материальном мире. Второй взирал на него из мнимого, обрамленного рамкой зеркала.
«Надо поспешить. Впереди долгая дорога». — Федор уже мысленно успел проложить маршрут для своего отряда.
— Ты же не думал, что все будет так просто? — ехидно поинтересовался Путник.
— Нет, конечно, — ответил генерал. Он уже решил, кого возьмет с собой из офицеров. Все проверены в деле. Слабые и недостаточно подготовленные выбраковывались в первых же операциях. Естественный отбор. Эволюция офицерского состава не останавливалась ни на минуту. Кто-то уходит, кто-то занимает освободившуюся должность. — В прошлый раз мы им рога пообломали на Амазонке! — с нажимом произнес Канунников.
— Верно, поэтому я тебя и выбрал. Ты настоящий воин.
— Когда нам надо там быть?
— Пара недель в запасе есть. Может быть, три, но не больше.
— Нам хватит! — с чувством произнес Канунников. Помедлив, он сказал: — Извини, если немного погорячился… Нервишки пошаливают. Сам понимаешь, служба такая.
— Извиню, — покладисто согласился Путник. — При одном условии: меня другим именем не называть. Осведомленность свою продемонстрировал, и хватит, не надо сор из избы выносить. Еще услышит кто.
Канунников сверкнул зубами в широкой улыбке:
— По рукам… Путник. Хорошая у нас изба получится, если из нее сор не выносить. Грязноватая. Очень сильно на родную контору смахивает.
— Значит, договорились.
Изображение в зеркале человека в рыцарском облачении и с уродливым следом от ожога на лице смазалось и исчезло. Путник или, может быть, все-таки Локи исчез, обронив напоследок:
— До встречи. До скорой встречи… товарищ!
Глава 5
Командир подводной лодки «U-487» капитан-лейтенант Шефер Ренг с нетерпением и опаской ждал появления на борту судна последнего и главного пассажира, приказы которого должен был беспрекословно выполнять во время похода. Капитан отвечает за корабль и экипаж, а тут слепое повиновение. Что прикажете делать, если сухопутная крыса, облеченная властью, прикажет плыть на рифы, чтобы сократить расстояние? Да и куда, спрашивается, плыть с таким запасом продуктов и топлива — в Антарктиду? Любой очередной выход в море может стать и последним.
Субмарина стояла у шестого пирса. Офицер лично вышел встретить трех последних пассажиров. Первые двое уже несколько дней как были на подлодке.
Неограниченные полномочия штурмбаннфюрера Кемпке еще раньше подтвердил начальник Подводной академии Северного ветра. Старый адмирал лично прибыл в бухту и с глазу на глаз переговорил с капитаном «дойной коровы». Главный пассажир поднялся по трапу и, поздоровавшись, передал капитан- лейтенанту черный тубус:
— Здесь все необходимые карты, лоции и конечная точка нашего маршрута.
— Слушаюсь, — коротко козырнул подводник.
На этом разговор закончился.
Вахтенные матросы, под бдительным присмотром близнецов, перетаскали оружие и боеприпасы в стальное чрево подлодки.
Кемпке представил близнецам Гроссерам обер-лейтенантов парашютно-десантных войск: Первый и Второй. Во избежание возможных неприятностей, связанных с их дезертирством из люфтваффе, цифры стали именами для диверсантов на все время операции.
«U-487» отчалила в полной тишине. Медленно и важно она отошла от пирса, высвободила свои горизонтальные рули и затем постепенно стала увеличивать скорость.
«Мудрый» план, разработанный штурмбаннфюрером, был неидеален и затруднял навигационную ориентировку. Однако за неимением лучшего Шефер решил его придерживаться, не отступая ни на йоту. Так и плыли дальше. День сменялся ночью, за кормой оставались пройденные мили.
Подводная лодка маневрировала, управляемая особым, «шестым» чувством штурмана, угадывающего по картам проход между встающими по курсу скалами или рифами. Нельзя было сбрасывать со счетов течения, которые могли отнести лодку на минные поля. Рогатой смертью были щедро засеяны воды Атлантики обеими противоборствующими сторонами. Плавание в таких условиях напоминало слепой полет. Оно велось только по приборам да по особому чутью морских волков, колдующих над картами в командном отсеке субмарины. Точность требовалась особая. Малейшая ошибка в навигационных расчетах могла навести подлодку на камни. В лучшем случае это могло сорвать операцию, в худшем — стальной корпус стал бы братской могилой не только для экипажа, но и для пяти пассажиров.
Ювелирное искусство штурмана и капитана вело подлодку в сторону побережья Бразилии, месту, где Амазонка, вторая по величине река мира, впадает в воды Атлантики.
Подлодка вынырнула на поверхность моря. Полным ходом она продолжала движение, оставляя за собой длинные пенистые следы, взбитые винтами.
Потянулись томительные дни похода в своем изматывающем однообразии. Пассажиры покидали свой
