Хасан бежал к дракону Ска, замершему в странной неподвижности у опушки Святой рощи. Ковалев подумал, что страшнее бегущего слона может быть только «Фердинанд», внезапно вышедший на линию прицельного огня. Хасан с разбегу ударился могучим телом в дракона. Тот покачнулся и упал на бок, причем так нелепо, что казалось, будто Ска сделан из цельной каменной глыбы. Хасан наступил коленями на бок ледяного дракона и нажал всем своим весом, прижимая хоботом шею поверженного Хранителя. Танкисты стояли, наблюдая за происходящим с приличного расстояния — почти от берега, где их оставил Хасан.
Дракон вдруг кашлянул и испустил такой заряд ледяного дыхания, что слон отпрянул на мгновение, а затем опять принялся давить на бок Ска своими коленями. Раз за разом Ска выплевывал огромные конусы холода, а Хасан придерживал хоботом его шею, не позволяя амфиптеру случайно обдать себя смертоносным выдохом. Трава покрылась инеем и засверкала алмазами, а через несколько минут от промерзшей земли повалил густой пар. Когда процедура подошла к концу, слон попытался поднять дракона, но тот был слишком слаб, и от этой затеи пришлось отказаться. Судя по всему, дракон что-то рассказывал Хасану. Слон медленно кивал головой, переспрашивал, а затем резко повернулся и пошел к экипажу, тряся головой в такт ходьбе.
— Я снял Ска с камня времени. Он навалился на него всем телом, чтобы закрыть свой перекресток, и впал в оцепенение. Ска нельзя долго находиться в этом состоянии, он все равно продолжает вырабатывать холод и может погибнуть, если вовремя не выбросит все свои запасы ледяного дыхания.
— Хасан, Ска пришел в себя? Что он говорит?
— Забирайтесь на меня, объясню по дороге. Все равно вам к нему нельзя, он своему дыханию пока не хозяин. Даже мне хобот слегка приморозил, — с этими словами Хасан озабоченно посопел, прислушиваясь, покачал головой и снова посопел. — Ну что, устроились? Тогда вперед. Там, за болотами, лежит второй камень времени. Когда кто-то нажимает первый камень, второй камень смещается со своего места. Чтобы все вернуть, нужно сначала освободить первый камень, а затем вернуть на место второй.
— Это вроде предохранителя получается, да? — Витька вмешался как раз вовремя, потому что Ковалев начал терять терпение. Слон говорил медленно. Гораздо быстрее он перебирал ногами, и Ковалев видел, что Хасан спешит.
— Я не очень знаю, как выглядит предохранитель, но по смыслу слова это именно так, — ответствовал слон. — Если кто-то победит Хранителя и освободит камень времени, то ничего не произойдет.
— Почтенный Хасан, Ска сказал тебе, зачем он все это устроил? — спросил Александр.
— Да, сказал.
Хасан невозмутимо огибал Палец Дракона, в обширном гроте которого находился перекресток.
— Оттуда, — Хасан мотнул хоботом в сторону грота, — появились скуталы. Сначала две группы людей ушли на север, в сторону горного ручья. Два раза по три человека. Откуда они взялись, дракон не знает. Одна группа напала на Ска, и одним из нападающих был гарх в человеческом теле. Когда люди ушли, из грота выскочили скуталы, много скуталов. Они отправились по следам людей. Хранитель Ска понял, что миру придет конец — скуталы убьют людей и вернутся убить его. С теми, кто пришел, Хранитель справился бы легко, но где два десятка скуталов, там и тысяча. Ска нажал камень времени и закрыл перекресток. Теперь петлю времени могут разорвать только те, кто вошел в нее снаружи. Для тех, кто внутри, события будут повторяться по кругу, как солнце и звезды. Пока не вмешаемся мы.
— Постойте! Так вот что это было! — закричал Марис. Слон понял буквально и замер, как вкопанный. Седоки сильно пошатнулись вперед, а впередсмотрящий Ковалев довольно невежливо схватил Хасана за уши. — Эти вспышки, что мы видели ночью с другого берега! Это было солнце!
— Эту мысль стоит обдумать, — молвил Хасан, меланхолически срывая молодой побег какого-то болотного растения.
Александр свирепо глянул на Мариса через плечо. Марис, однако, сидел с абсолютно безучастным лицом. Пожалуй, он даже не заметил внезапной остановки, как не сознавал, что произнес вслух какие-то слова.
— Привал! — скомандовал Ковалев.
Хасан спелся с Марисом сразу и бесповоротно. Ковалев накрыл лицо пробковым шлемом и слушал, как они тараторили, перебивая друг друга и поддакивая. Помилуй боже, боевой слон в отставке, тараторящий с балтийским парнем!
Рядом послышались звучные шлепки. Ваня опять забыл про кнопки, а проснуться лень. В такую жару незачем просыпаться. Даже есть не надо. Глоток воды — и снова спать.
Ковалев сел, затем рывком поднялся на ноги. Перед глазами поплыли зеленые и розовые пятна.
— Что, гвардия? До чего договорились?
Капитан толкнул Суворина, и тот вскинулся курносым разоспавшимся лицом. На розовой щеке отпечатался причудливый рисунок густой травы. Сколько всего прошел, а пацан пацаном…
Марис вопросительно посмотрел на слона, тот кивнул и мотнул хоботом.
— Мы тут обсудили кое-что, товарищ капитан… Дело вот в чем. Вчерашние вспышки солнца, ну, те, как осветительные ракеты, говорят о том, что здесь время идет быстрее, чем снаружи. Получается, что петля времени имеет длину не меньше суток. Темнота и свет чередовались регулярно, вот мы и предполагаем, что это так.
— Так, так, дальше?
— Дальше вот что: сейчас примерно полдень. Значит, у нас около трех часов форы. Через три часа те группы людей, о которых говорил Ска, а за ними и скуталы, должны пробежать мимо нас. Мы должны понять, где они окажутся, когда мы поставим на место второй камень времени. Скуталы — враги, и это бесспорно. Кто такие люди? Это нужно выяснить. Дело в том, что как только мы уберем петлю времени, и люди, и скуталы в тот же миг окажутся для нас реальной угрозой. Для нас, Ска и перекрестка.
Витька сдвинул пробковый шлем на затылок, выдернул травинку и закусил ее крепкими зубами. «Совсем как Неринг», — подумал Суворин.
— Командир, разрешите задать вопрос?
— Да, Витя, говори.
— Скуталы — это кто? Звери, люди?
— Скуталы? Помнишь, мы рассказывали тебе об эсэсовцах у подножия храма в горе? Так вот, на них напали именно скуталы. Высоченные такие, похожи на людей, покрыты чешуей болотного цвета. Эсэсовцы ничего не могли с ними поделать — пули не берут, а в рукопашной схватке тварей не одолеть. Когти и клыки скуталов — что твой кинжал, а в локтях еще спрятаны костяные пластины, вроде сабель. Сгибают локоть — пластина выскакивает наружу.
— И как же вы с ними справились? — изумился Чаликов.
— Ну, с ними справились фрицы, честно говоря, без нас обошлось. Огнеметами сожгли к чертям. А нам что, мы тогда при танке были. Руби, кусай, стреляй сколько влезет. Это сейчас мы — тяжелая кавалерия. — Александр искоса взглянул на скакуна Хасана. — Все-таки до танка ему далеко..
— Задача, однако… — Витька вдруг напрягся. — Ложись!
Из-за небольшого холма показались бегущие люди. Трое.
Хасан с хрустом сорвал пучок длинных сочных листьев и меланхолически заметил:
— Падать совсем не обязательно. Они все равно нас не видят — нас не было здесь, когда они попали в петлю времени.
Ковалев, Суворин и Чаликов приподнялись на локтях, затем медленно встали, стряхивая с одежды приставший травяной мусор. Марис и не думал прятаться. Он удобно сидел на широком загривке Хасана, глядя из-под руки на приближающихся диверсантов. «Булавы только не хватает, а так — вылитый Илья Муромец. Марис Муромец — чем плохо? Только молод слишком. И шлем не такой, — веселился про себя Витька Чаликов, вспоминая любимую с детства картину из Третьяковки. — Бороды нет. А конь совсем не похож»…
— Точно враги. Как-то не так бегут, — заявил Суворин.
У одного из бегущих были забинтованы руки, он был могуч телом и полураздет. Остальные выглядели немного лучше, но было видно, что и им тоже изрядно досталось. Ремни, крепящие оружие и снаряжение,
