— Океан подумает над твоим предложением, — сказала Оа чуть насмешливым голосом.
— А он меня сейчас слышит?
— Слышит, слышит!
Вальтер возмутился:
— Хорошенькое дело — подумает! Тут спешить надо, а он только подумает!
Богиня сказала:
— Океан прислал меня за тобою.
— Он хочет забрать меня?
— Да.
— Забрать меня из жизни? Но я ещё не настолько стар! Неужели мне уже пора?
— Да нет! Ты не понял. Он просто хочет переместить тебя в другое место, более безопасное.
— И куда же это?
— Ну, например, в страну эйнов. Они бы приняли тебя к себе — это мне точно известно. Они ведь дружат с Океаном. А он с ними. Будешь жить в том мире, и никто тебя никогда не обидит и не тронет.
Вальтер усмехнулся:
— Хорошенькая идея — ничего не скажешь! А как же моя семья, мои близкие? Мне их что — бросать прикажешь?
— А ты забери и их с собою, — предложила Оа.
Вальтер задумчиво покачал головою.
— Мне-то там понравится — это я точно знаю, а вот им… А если им там придётся не по вкусу?
— Пусть тогда вернутся назад…
— Без меня?.. Но как же я буду без них?.. Ты рассуждаешь неправильно и несправедливо! — воскликнул Вальтер.
— Это не я рассуждаю. Это я тебе всего лишь передаю предложение Океана, который давно присматривается к тебе. Он не хочет, чтобы ты сидел в тюрьме.
Вальтер возмутился:
— Это мой мир, и я хочу в нём жить! А в тюрьме я оказался по вине биоробота. Это механическое существо, которое не является человеком. Вот его и возьмите к себе — утопите его на дне Океана или взорвите на вершине вулкана, а меня оставьте здесь, но только на свободе!
— Да куда ж его взять-то? — удивилась Оа. — Океан нельзя засорять таким мусором. Разве что к эйнам. Но где эйны будут хранить его?
— Путь они его посадят в какую-нибудь пещеру, пусть дадут ему золота и пусть он там себе и сидит, пока его механизмы не износятся.
— Золото ему давать нельзя, — сказала богиня. — Он берёт от него энергию, а, став сильным, он и у эйнов сможет что-нибудь сотворить.
— Ну, тогда пусть дадут ему серебро. Пусть сидит там в темнице и не мешает эйнам!
Богиня Оа призадумалась. Вальтер заметил: пока она размышляла, за спиною у неё то вспыхивали кратким прозрачным видением крылья, то исчезали.
— Это неплохая идея, — сказала она. — Серебро забирает у этих роботов энергию, и поэтому они его всегда побаивались. Хорошо, я заберу и его, и правнука.
— А мальчишку-то зачем? — удивился Вальтер.
— Когда он вырастет, то станет в точности таким же, как и его прадед — это уже ясно. У него был шанс стать человеком. Для этого нужно было совершить один-единственный простой и человечный поступок, но он не воспользовался своим шансом. И теперь его дальнейшее пребывание среди людей бесполезно. Так что, придётся забрать и его.
Вальтер не возражал:
— Забирайте!
— Эйны поселят обоих в старом складском помещении. Это ведь неодушевлённые предметы, а не живые люди. Пусть они там и проводят время. Выпускать их на волю нельзя, а в изоляции — пусть продолжают функционировать. Эйнские мудрецы будут приходить к ним и упражняться в изучении их тайных механизмов…
— Но почему только этих двух? Возьмите всех!
— Всех нельзя. У эйнов ведь не свалка мусора, да и нельзя им слишком сильно вмешиваться в ваши исторические процессы. Живите по своим законам — так, как вам положено, а это будет наша помощь лишь для тебя одного.
— Ну что ж, и на том спасибо. Мне бы не хотелось расставаться с тобою и с эйнами навсегда. Мне всегда будет не хватать вашего мира.
Оа сказала:
— А эйнам — вашего. Они скучают по вашему миру. Мы ещё будем встречаться…
Вальтер спросил:
— Ты уже уходишь? Но я так и не понял: это всё мне снится или происходит на самом деле?
— Да какая тебе разница? — сказала Оа. — Главное ведь не это, а то, как ты проживёшь свою жизнь.
На следующее утро Вальтер проснулся, оттого что в камеру вломилась толпа ошалелых журналистов и телевизионщиков.
— Господин Вальтер! Господин Вальтер! Мы вас поздравляем!
— С чем? — угрюмо спросил Вальтер, не вставая со своего топчана.
— Вы разве не знаете, что все обвинения, выдвинутые против вас, признаны смехотворными и сняты с вас?
— Впервые слышу. Мне этого никто не сообщал.
— Сегодня утром господин Меценат и его правнук Це-Фон публично заявили, что отправляются в длительное путешествие. Перед отъездом господин Меценат сделал ещё одно заявление, согласно которому с вас снимаются все подозрения и вас отпускают на свободу.
— Ну и слава богу, — сказал Вальтер и встал. Он уже понял: встреча с богинею была очередным сном. Но на всякий случай спросил: — А что, были ли в минувшую ночь на острове какие-нибудь землетрясения или наводнения?
— Нет, ничего не было, — ответили ему.
— Ну, я так и думал, — сказал Вальтер усмехнувшись. — Господа! Разрешите пройти!
— Да куда же вы?! Мы вам ещё столько хотели задать вопросов!
— Извините, но мне сейчас очень хочется домой, — сказал Вальтер. — Меня ждут там мои родные. Ко мне сын приехал, а с ним и его жена, и я соскучился по всем своим родным, а моему пасынку скоро идти в школу — учебный год вот-вот начнётся. Дел много.
— Но мы так хотели услышать от вас ответы на некоторые важные вопросы, — взмолилась какая-то журналистка, голос которой показался Вальтеру знакомым.
Он с изумлением поднял глаза и увидел перед собою молодую женщину. Она была та самая, которая ему приснилась сегодня ночью в образе богини. И только теперь он понял: она была та же самая, которая по её же словам исполняла роль переводчицы для своего народа, а ещё любила водить детей в этот мир на экскурсии.
Как она здесь оказалась? Что она здесь делает? Почему одета так же, как и все наши люди?
Ответ получался только один: так зачем-то нужно; они ведь наблюдают оттуда за нами. А лишних вопросов задавать богам нельзя. И особенно богиням.
Вальтер смягчился:
— Приходите все сегодня вечером к Старому Маяку, — сказал он. — Я выйду к вам на поляну — туда, где лежит поваленное бурей дерево, и в течение получаса готов буду отвечать на любые ваши вопросы. Вас такой вариант устроит?
Все были согласны, и Вальтер выбрался, наконец, из здания полицейского участка. Выйдя на воздух, на слепящий, яркий солнечный свет, он зажмурился. Всё его семейство в полном составе стояло на улице и ожидало его выхода. Сын, дочь, жена, пасынок, сосед Бьёрн со всем своим семейством. Особо бросалась в
