Через мгновение я оказалась на заднем сиденье в компании все того же типа, водитель лихо развернул свое транспортное средство, и мы помчались назад в город, вторая машина следовала сзади. Я с тоской проводила глазами свою «Ауди».
– Она только выглядит паршиво, а вообще-то ничего… – заметила с печалью.
– Вряд ли на нее позарятся, – пожал плечами тип, сидевший рядом.
У меня было двадцать минут, чтобы подумать о своем бедственном положении, именно столько мы потратили на дорогу. Въехали на парковку, и я с некоторым удивлением увидела, что конечный пункт нашего путешествия – ресторан «Шанхай». Если верить вывеске.
– Это что, приглашение на ужин? – буркнула я.
– Вроде того. Потопали.
Мы действительно вошли в ресторан, и это порадовало. Может, зря я паникую? Холл был пуст, что значительно умерило мою внезапную радость. Шла я в сопровождении только одного молодого человека, все прочие остались на улице, можно ли считать это хорошим предзнаменованием, я ответить затруднялась и, в конце концов, решила не торопиться.
Мы свернули в коридор и вскоре замерли перед дверью, мой конвоир постучал, а потом и приоткрыл ее, произнеся почтительно:
– Тимур Вячеславович…
Распахнул дверь пошире и легонько толкнул меня в плечо. Я оказалась в просторном кабинете, дверь закрылась, конвоир остался в коридоре. Место за столом пустовало, я повернула голову и возле окна увидела мужчину, он стоял ко мне спиной.
Я молчала, вцепившись в сумку, он то ли делал вид, что не подозревает о моем присутствии, то ли просто не торопился с разговорами. Не выдержав, я робка кашлянула. Он кивнул и сказал, не оборачиваясь:
– Садись.
Я пристроилась на краешке стула, стоявшего неподалеку от двери. Мужчина в задумчивости прошелся по кабинету. Потом направился к столу. Я смотрела на него во все глаза, пытаясь отгадать, с кем меня столь неожиданно свела судьба.
Благополучный исход встречи вызывал сомнения. Человеком он был опасным. Достаточно взглянуть на него, чтобы сделать подобный вывод. Малоутешительный в моей ситуации. Мужчина был по-своему красив, разумеется, если вам по душе хищники. Глядя на него, я представляла себе акулу, скользящую по воде.
У него были большие ладони, на правой руке обручальное кольцо. Хотела бы я взглянуть на женщину, рискнувшую связать с ним свою судьбу. На левой руке перстень с изумрудом, наверняка антиквариат. Я разглядывала его руки, не решаясь встретиться с ним глазами. Высокий рост, отличная фигура, которую подчеркивал дорогой костюм. Открытый лоб, тяжелый подбородок. Волосы он зачесывал назад. Одевался безукоризненно и находился в прекрасной физической форме. Если ему и доводилось улыбаться, то этого никто никогда не видел.
Меня он тоже разглядывал. Внимательно. И с объяснениями не спешил. Впрочем, это я загнула: станет подобный тип утруждать себя объяснениями…
Затянувшееся молчание очень меня беспокоило, и я решила, что начинать придется мне.
– Вы повергли меня в замешательство, – вздохнула я.
– Да? – поднял он брови.
– Замашки у ваших парней бандитские, а вы выглядите депутатом Государственной думы, – надумала я ему польстить. Но вряд ли он проникся, судя по всему, мой легкий подхалимаж впечатления не произвел. Мужчина усмехнулся и спросил:
– Ожидала увидеть что-нибудь эдакое, с грязными ногтями?
– Времена меняются, – пожала я плечами.
– Уверен, мои ребята тебя и пальцем не тронули, – сказал он. – Разумеется, это еще ничего не значит.
– Хотите сказать, моя судьба находится в моих руках? Или все-таки в ваших? Если в моих, буду очень признательна, растолкуй вы мне, что я должна сделать для того, чтобы она меня радовала.
Вот тут и выяснилось, кое в чем я дала маху: улыбаться он умел. Губы его дрогнули, он даже засмеялся, легко и мгновенно, но радоваться я не спешила. Черт его знает, о чем он думает, когда вот так улыбается.
– У меня машина на объездной дороге осталась, – заметила я с грустью, желая разведать обстановку.
– Нашла о чем беспокоиться, – вроде бы удивился он.
– Это вы в том смысле, что есть проблемы посущественнее?
– Догадливая.
Он выпрямился в кресле и продолжил деловито:
– Что ж, мое имя ты слышала, а как тебя зовут?
– Ефимия. Можно Фенька.
– Будем считать, что познакомились. А теперь вопрос, желательно, чтобы он был единственным. Так что, прежде чем ответить, хорошо подумай. Что тебе понадобилось от моей жены?
Вот оно как! Открытие, конечно, не удивило. Чего-то подобного следовало ожидать. Надо же было вести себя так по-дурацки! Дом в три этажа, «Бентли» и этот тип в дорогом костюме. Выходит, это и есть человек, которому Берсеньев обязан своими душевными муками. Сергей Львович, конечно, сволочь, но и этот, похоже, ничуть не лучше. Если не хуже. Большая любовь Берсеньева сделала оригинальный выбор. Впрочем, не мне судить, тем более что ни об этом Тимуре, ни о самом Берсеньеве я ничегошеньки не знаю.
С подобным типом шутки плохи, это ясно. Говорит он спокойно и откровенными угрозами себя не утруждает. Ему и не надо. У меня и без того поджилки трясутся. Врать ему – дело зряшное. От слов он быстро перейдет к делу и выбьет из меня даже то, что я забыть успела. Может, не сам, чтоб белоснежную рубашку не испачкать. На это есть мальчики, которые пасутся в коридоре… Если ложь во спасение не годится, значит, придется рассказать правду. Рассказать про Берсеньева, который сидел в машине, наблюдая за его женой, чем возбудил мое нездоровое любопытство. Конечно, он может и этому не поверить…
И тут вдруг стало ясно: рассказывать о Берсеньеве категорически не хотелось, даже в предчувствии возможных последствий. Вопреки всякой логике мои симпатии были на его стороне. Тип, что сидит напротив, отобрал у него самое дорогое, а меня папа с мамой учили: лежачего не бьют. Может, насчет «лежачего» Берсеньева я малость загнула, но сути это не меняет.
– Ну? – подал голос Тимур Вячеславович, а я вздохнула.
– Вы ж сказали: хорошо подумать, вот я и думаю.
– Не увлекайся.
– Вам хорошо говорить.
– А тебе чем плохо?
– Мне даже хуже, чем вы себе можете представить. Я бы очень хотела соврать, но побаиваюсь. А правде вы не поверите.
– Валяй, вдруг прокатит.
– Вряд ли, – в который раз вздохнула я. – Уж очень все по-дурацки.
– Ты бы, дорогуша, не испытывала мое терпение, – нараспев сказал он.
– Ваша жена очень похожа на мою одногруппницу, мы в университете вместе учились, – поспешно пояснила я, заподозрив, что он, несмотря на свой великосветский лоск, университетов не кончал и слово «одногруппница» ему незнакомо. – Юлька Волкова. Девица с придурью, училась кое-как, но всегда мечтала об олигархе. Подругами мы никогда не были, и о ее дальнейшей судьбе я ничего не знала. И вдруг вижу сегодня: идет Юлька с коляской, ведь дура дурой, а замуж кто-то взял… А я, между прочим… в общем, мое женское счастье поманило и показало фигу. Но еще теплилась надежда: вдруг Юлька в девках родила? Опять же были сомнения: неужто в самом деле она? Уж очень выражение лица непривычное, Юлька хоть и красавица, но выглядела почти что идиоткой. Я ее догнала и вопрос задала, несущественный… Голос вроде Юлькин, но все равно сомнения. И меня не узнала… Надо бы спросить, она это или нет, а я малость
