На первый взгляд оба пункта известной формулы – зло наказано, добродетель торжествует – соблюдены. Но это только на первый и очень беглый взгляд. Если добро действительно восторжествовало, права Анны Доронговой защищены, то достаточно ли наказан порок?
Нелепая создается ситуация, когда руководителя отдают на поруки коллективу. Причем коллективу малоуправляемому – вспомним объяснительную записку Пака. Или вот, одно только из выступлений ходатаев на том самом профсоюзном собрании. Автогрейдерист М. Боклин: «Коллектив у нас сбродный, много пьяниц, но товарищ Пак... удовлетворяет запросы трудящихся. Я предлагаю... взять их на поруки».
Да и в любом коллективе – как можно вообще, в принципе руководить – проводить совещания, планерки, отдавать распоряжения, спрашивать за нерадивость, наказывать прогульщиков, как можно делать все это, находясь на поруках? Должен же был суд учитывать это.
Нелепо также устанавливать в данном случае испытательный срок для чуткости, внимания и сердечного отношения, нельзя втискивать в рамки времени то, что должно быть постоянным, неотъемлемым качеством руководителя. Суд должен был учесть и другое. Поведение Пака и Гречкина не есть дело случая, это не ошибка. Их действия были обдуманными, заданными, а цель – оправдаться, вернее выкрутиться.
Суд никак не наказал лжесвидетелей.
Суд не вынес также частного определения в адрес «Каздорстроя» и Министерства автомобильных дорог республики. Между тем и это требовалось сделать. Вот заключение старшего инженера по охране труда и технике безопасности управления «Каздорстроя» В. Гичко: «Состояние охраны труда в ДСУ-49 находится на низком уровне, техника безопасности тоже явно находится на низком уровне, многие производственные процессы производятся в необорудованных помещениях, а подчас под открытым небом». Технический инспектор областного комитета рабочих автотранспорта и железных дорог Ю. Соловьев, говоря о причине гибели Эйберса, заключил: низкая производственная дисциплина в ДСУ-49.
Случилось так, что вне зависимости от судебного следствия Министерство автомобильного транспорта республики провело плановую ревизию в ДСУ-49. Выяснилось, что Пак и Гречкин незаконно получали надбавку за сверхурочные работы, компенсации за отпуск, содержали рабочих на фиктивных должностях. Впору заводить новое дело...
Руководитель – это не только хороший специалист, рассуждать на эту тему нет нужды. Бюрократ не может быть руководителем, как нечистый на руку человек не может работать в торговле, как не может сидеть за рулем машины человек, не знающий правил уличного движения. Бюрократизм – это профессиональная непригодность быть руководителем.
После суда прошло более года, а люди, осужденные за бюрократизм, до сих пор руководят. Пак – главный инженер ДСУ-40, Гречкин – прораб в укрупненном ДСУ-5.
1971 г.
Первый заместитель министра автомобильных дорог Казахской ССР тов. Кусяпов сообщил редакции, что статья обсуждена на коллегии министерства. Коллегия освободила Пака Д. В. от занимаемой должности главного инженера ДСУ-40 и прораба ДСУ-5 Гречкина А. И. с использованием их на рядовой инженерной работе.
ЗАЩИЩАЯ ЧЕСТЬ МУНДИРА
Перед рассветом, когда весь мир праведно спит, Людмила Исонова сидит у окна и, прислушиваясь к шороху одиноких машин, с тревогой ждет мужа. «Что-то случилось»,– каждый раз думает она.
Однажды вот так вот, в ожидании, не выдержала и написала в газету. Поступок этот объяснила предельно просто:
– Побоялась остаться вдовой.
Сказала так, будто муж ее – сапер или летчик-испытатель, инспектор уголовного розыска или работник пожарной охраны. Между тем Анатолий Скобелев – рядовой водитель автобуса на Рядовом маршруте.
Многотиражная транспортная газета «За отличный рейс» письмо Неоновой опубликовала. В нем говорилось, что муж, молодой, здоровый парень, выбивается на работе из сил. Заканчивает смену глубокой ночью, после этого частенько остается в парке до утра ремонтировать автобус. Три года назад, пишет Исонова, Анатолий работал в другом парке, там все было иначе: любая поломка или неисправность – водители оставляют слесарю заявку, и к утру машина готова. Поменяв место жительства, он перешел сюда, в 11-й парк. Здесь тоже есть слесари, сварщики, кузовщики, но водители боятся, что ремонт сделают кое- как, да что ремонт – машину могут просто «растащить». Скобелев, муж Людмилы, около года назад получил новый автобус. Однажды пришли члены экипажа в парк и, к своему изумлению, обнаружили на своем новом автобусе старые фары. Зато «Жигули» одного из работников парка, долго стоявшие неподалеку с одной фарой, неожиданно обрели «зрение». Водители не смолчали, написали заявление. Уже в следующую смену новые фары автобуса оказались на месте. «Анатолий из зарплаты, так уж повелось, 15–20 рублей оставляет себе. Не для выпивки, он не пьет. Эти деньги предназначены... слесарям, за ремонт автобуса».
Прежде чем публиковать это письмо, редактор газеты В. Лившиц позвонил в парк, выяснил у начальника 2-й колонны В. Красикова, что за шофер Анатолий Скобелев, как работает.
– Хороший водитель, добросовестный. Стал победителем конкурса за безопасность движения,– ответил начальник колонны.
После появления в газете письма у руководителей московского 11-го парка было два выхода: либо признать выступление правильным и поблагодарить автора статьи, либо опровергнуть, если письмо не соответствовало действительности.
Никакого ответа – ни «да», ни «нет» – не последовало. Последовали иные события.
26 мая, когда была опубликована статья, Анатолий Скобелев болел. 29 мая он пришел в парк получить аванс и отпускные. Кассир деньги не дала: «Пока не сходите к товарищу Крючкову, не получите».
Заместитель начальника парка встретил водителя упреками:
– Опозорил парк! Опозорил коллектив!
– Вы бы с женой поговорили,– не очень уверенно предложил водитель,– она – автор.
– Жене ответишь сам. Через газету... Никаких денег слесари у нас за ремонт не берут... Ты понял? Никаким ремонтом не занимаешься, ночуешь тут по собственной инициативе. Кстати, мы уже провели собрание слесарей... они о тебе нелестно отзываются. Даю на размышление десять минут.
Скобелев вышел из кабинета, увидел во дворе товарищей. Ты что, возмутились они, какое может быть «опровержение»! Конечно, Анатолий и не собирался писать никаких подметных опровержений, эти минуты помогли ему в другом – он, тихий, бессловесный парень, безотказный работник, ощутил поддержку товарищей.
«Регламент» истек, водитель вернулся и сказал, что предложение не принимает. «Что ж,– ответил Крючков,– тебе работать». Правда, деньги выдать разрешил.
Через день – Скобелев был уже в отпуске – к нему на дом приехал начальник колонны В. Красиков. Дома водителя не застал. Вернувшийся час спустя Анатолий узнал, что его разыскивает руководство, приказано срочно связаться. Заволновался, из ближайшего телефона-автомата позвонил.
– Послушай,– без всяких предисловий спросил его начальник колонны,– а жена ли она тебе?
– Как это? – не понял Скобелев.
– А так это. Странно что-то, ты – Скобелев, а она – Исонова?..
Анатолий возмущаться не умеет, предложил растерянно:
– Могу свидетельство о браке привезти.
