жилку на сгибе локтя. Не подавая виду, что сознание вернулось к нему, он едва заметно приподнял левое веко и сквозь мутную пелену увидел склонившийся над ним приятный женский силуэт. Мари, запустив в кровь релаксирующюю жидкость, бережно согнула локоть пациента, придавив ваткой место укола. Закончив процедуру, она еще на пару мгновений задержала свой взгляд на бесчувственном лице. Минут через десять придет в себя.
Захлопнувшаяся за женским силуэтом дверь позволила Тихомирову открыть глаза и попробовать осознать себя в абсолютно новой реальности. Укол подействовал, и он ощутил, как его тело вновь приобретает привычное состояние. Вместе с релаксацией вернулась память, отчетливо зафиксировавшая лицо официанта – последний кадр перед тем, как провалиться в темноту.
Полковник узнал его.
Это было лицо старшего лейтенанта Слобцова, ключевой фигуры в хитроумной комбинации особого департамента полиции. «Сработало!» – пронеслась в мозгу оптимистичная мысль. Полковнику вдруг захотелось незамедлительно вскочить и как можно быстрее убедиться в том, что первый и самый сложный этап пройден успешно. И снова увидеть лицо старлея Слобцова, который был неотразим в униформе официанта. Предупреждая желание Тихомирова, дверь медленно распахнулась, и Миссионер, с початой бутылкой виски и усталым, несколько отрешенным выражением лица, не глядя на полковника, плюхнулся в кресло.
– Очень рад вас видеть, Роман Максимович. – Приглушенный голос Тихомирова прозвучал для Миссионера, как гром среди ясного неба. Сказать, что у него от удивления отвисла челюсть, – значит не сказать ничего. – Не удивляйтесь, старлей Слобцов, – продолжал Тихомиров, не обращая внимания на реакцию собеседника. – Я действительно очень рад видеть перед собой сейчас именно ваше лицо. Я всегда доверял выбору и интуиции генерала Скоробогатова, в чем еще раз только что убедился.
Первый шок от слов полковника прошел, и до Миссионера постепенно стало доходить, что поведение товарища Тихомирова кое для кого в его родном ведомстве вовсе и не было неожиданностью, а было лишь составной частью очередной хитроумной комбинации, ставившей своей целью как следует запудрить мозги нужным людям.
Вот те нате – полковник Тихомиров в томате!
– Михаил Львович, конечно же, в курсе, – предвосхитил Тихомиров готовый вот-вот сорваться с губ Миссионера вопрос. – Моя встреча с товарищами из Лэнгли была запланирована заранее и является составной частью крайне сложной операции. Об этом знают только двое: я и, соответственно, руководитель департамента генерал Скоробогатов. Ну и теперь – вы. – Глядя на все еще остающееся напряженным лицо Миссионера, полковник добавил: – Я вижу, у вас остаются сомнения по поводу искренности моих слов. На вашем месте я сомневался бы точно так же. – Он взглянул на часы. – Не будем терять времени. Арлингтонский вокзал, камера хранения, ячейка номер семьдесят один. Код – число и месяц вашего рождения. Там вы найдете ответы на все вопросы. Код дипломата тот же. Да, и оставьте мне виски.
Арлингтонский вокзал встретил старлея Слобцова суматошной суетой, свойственной не только отечественным заведениям подобного рода, но и, как выяснил для себя русский полицейский по ходу действия, всем без исключения вокзалам мира.
Люди отъезжающие, встречающие, провожающие не обращали на него абсолютно никакого внимания. Лишь однажды миниатюрная прелестная парижанка, шедшая в обнимку со своим превышающим ее в возрасте кавалером, осмотрев его с головы до ног, лукаво подмигнула ему. Конечно, он не удержался и послал ей воздушный поцелуй. Нет, положительно, парижский воздух каким-то совершенно удивительным способом воздействует на вдыхающих его людей, вселяя в них беззаботность и неумолимую жажду эпикурейства.
Старлей Слобцов подошел к нужной ячейке камеры хранения, набрал код и достал оттуда кожаный дипломат. Зайдя в общественный туалет, он заперся в кабинке и открыл его. Внутри лежал запечатанный конверт, папка с документами и тоненький металлический кейс. Вскрыв конверт, он внимательно прочитал машинописный текст, уместившийся на двух стандартных листах формата А4, после чего превратил их в пепел, растворившийся в недрах городской канализации.
Вернув дипломат на место, Миссионер прошел к ближайшему таксофону и набрал обозначенный номер. Сигнал, ушедший в Москву, преобразовался в бесцветный голос среднего пола. После обмена условными фразами трубка еще некоторое время отзывалась длинными гудками.
– Здравствуй, Роман, как тебе Париж? – раздался наконец бодрый голос Скоробогатова.
– Местами очень даже неплох, – подыграл начальству старший лейтенант российской полиции.
– Ну и славно. – Густой смех на том конце трубки мог означать только одно – генерал пребывает в преотличнейшем расположении духа, и виновник этому – старлей Слобцов.
– Действуйте по плану, док, обозначенному в проекте, – добавил голос руководителя. – Утром в понедельник жду с докладом. И попрошу без опозданий, – закончил он с наигранной строгостью.
Старлей Слобцов сидел за столиком кафе и наслаждался чашкой великолепно приготовленного капучино, вкус которого ему сегодня утром так и не дали до конца распробовать Сара Абельман и компания. Окончательно разобравшись в ситуации, перед которой его поставила парочка вышестоящих представителей российской полиции, он анализировал эффективность вариантов улучшения своей позиции в образовавшемся миттельшпиле.
Что от него требуется? От него требуется только одно – грамотно реализовать преимущество, полученное в начале партии, не отступая ни на йоту от выбранной дебютной стратегии. Только в этом случае можно гарантировать успех и сразить наповал короля противника.
Белые начинают и выигрывают. В данном случае под псевдонимом «белые» выступает загадочная аббревиатура особого департамента полиции, сделавшая первый ход. Как и предполагал генерал Скоробогатов, после шороху, который наделал его сотрудник вместе с представителями Интерпола в Гонконге, всемогущественная правящая элита США направила по гонконгскому следу своих ищеек. С целью выяснить, откуда у произошедших событий выросли ноги. Чтобы зачистить в своих рядах источник утечки информации, были выделены немалые средства и задействованы связи в различных российских спецслужбах. Дабы дезориентировать противника и отвести подозрения от истинного виновника торжества, в игру вступил полковник Тихомиров, перешедший на службу в особый департамент полиции из родственной организации и уже несколько лет ведущий игру двойного агента. Успев зарекомендовать себя в глазах заокеанских «рыцарей плаща и кинжала» как вполне надежный источник, он за кругленькую сумму согласился справить американцам необходимые документики, с помощью которых они смогли бы вычислить дерзкого «крота» и вывести его из игры. Для чего была сфабрикована убойная «деза», с которой и отправился в Париж вышеозначенный полковник. На встречу с большими шишками из Лэнгли – Уильямсом и Фишером.
С воздушного корабля шишки попадают на бал, откуда перед самым началом таинственно похищается главная фигура, ради которой, собственно, этот самый бал и был затеян. Американские амигос в шоке – кто посмел подставить кролика Роджера? Тут в голову к ним должны прийти только два варианта – либо товарищ полковник, исправно доселе снабжавший их необходимой информацией, ведет неведомую им двойную игру с целью их окончательной дезориентации, либо где-то глубоко в недрах самого Лэнгли произошла утечка информации от человека, чья неприглядная роль в случившемся в Гонконге конкретном провале может выйти на отсвечивающую предательством поверхность. Задача, поставленная перед старлеем Слобцовым, как раз и заключается в том, чтобы заставить заморских гостей поверить именно во вторую версию.
Главное, от чего он должен сейчас отталкиваться, – это от того, что похищение полковника целиком и полностью лежит на совести непонятно откуда взявшегося Алекса Ковальски. Мало ли таких, как он, безумных авантюристов шатаются по свете в поисках легкой наживы? Миссионер сделал последний глоток почти остывшего кофе, и одновременно с этим глотком разноцветные кусочки стекла из фигурантов предстоящей комедии масок сложились в полноценное панно. В нем нашлось место каждому, включая пока не догадывающихся о вводе в спектакль Фатиму и брата убиенного им Эмира, безумного, прости господи, Салаха аль-Рабани, рыщущего по Парижу в поисках убийц.
Карнавал начинается, милостивые дамы и государи. Просьба всем пристегнуть ремни, затянуть потуже корсеты и сохранять спокойствие до конца полета! Заплатив за кофе, старлей Слобцов вновь прошел к ближайшей телефонной будке.
