«При экстренном перебросе потеряно одиннадцать процентов массы», сообщил демон Операционная Система.
— Что это значит? — спросил Робин.
«Ничего хорошего», ответил демон. «Впредь будь осторожнее».
И подкрепил свои неслышимые слова соответствующим мыслеобразом.
Робин поежился и сказал:
— Мне все равно надо вернуться туда.
«Надо — возвращайся», ответил демон. «Но будь осторожнее».
— Это ложь, пиздеж и провокация, — говорил Бенедикт. — Сами подумайте, ваше высочество, как мог ваш брат уцелеть? Он утоп в болоте на глазах двух десятков воинов, среди которых было не менее трех рыцарей, не считая покойного узурпатора. Дракон лжет, ваше высочество, это очевидно! Он не смог одолеть вас силой, теперь пробует одолеть хитростью! Это же дьявольское отродье!
Мелвин слушал отца настоятеля с нетерпением, было очевидно, что он ждет не дождется паузы в речи собеседника, чтобы вставить свою реплику. И вот дождался.
— Допустим, — сказал Мелвин. — Однако это легко проверить. Пусть Бонни попробует расколдовать дракона. Если у нее ничего не выйдет, я соглашусь, что это не мой брат.
— А если он примет облик сэра Робина? — спросил Бенедикт. — Если он сумеет одурачить ваше высочество?
— Сумеет — значит, так тому и быть, — отрезал Мелвин. — За этот невольный грех я отвечу перед всевышним, когда придет время.
— Не губите душу, ваше высочество! — воскликул Бенедикт. — Дракон — он же поганый и богомерзкий! Сами подумайте, ваше высочество, какая перспектива перед вами сейчас открывается! Узурпатора вы уже победили, притом не просто победили, а с божьей помощью, выраженной в целом ряде чудес. Вы божий избранник, ваше высочество! Отрекитесь от Сатаны, покажите духовенству и дворянству, что стоите на стороне добра, и Лондон сам упадет вам в руки, как перезрелый плод. Сожгите поганую дьяволоебку, изгоните дракона, и тогда вы станете королем в считанные недели. Никто не посмеет заявить, что особые способности вашего высочества проистекают от нечистого!
Мелвин улыбнулся и сказал:
— Мне и так никто ничего не посмеет заявить. Когда мы договоримся с драконом, ты благословишь наш договор, и пусть только кто-нибудь возразит! И не надо так трясти головой, ты не припадочный. Или ты как бы намекаешь, что не станешь благословлять?
— Не стану, — твердо ответил Бенедикт. — Ибо я гляжу в будущее и вижу, что царствие божие на земле приближается неостановимо. Мир человеческий стоит на пороге великой перемены, подобно гадкой куколке, из которой вот-вот вылупится прекрасная бабочка. И ключом, откроющим дверь в светлое будущее, всевышний избрал тебя, Мелвин Кларксон!
— За языком следи, — автоматически вставил Мелвин. — Опускать титул команды не было.
Но Бенедикта уже понесло.
— Ты мне рот не затыкай! — рявкнул он. — Ибо моими устами глаголет сам господь! Заткни хавальник и почтительно внимай! Думаешь, какого хера господь тебе дал неуязвимость? Чтобы ты невозбранно грешил? Тешил блудную и боевую похоть? Хер тебе, а не похоть! Истинно говорю тебе, грядет царство божие на земле, и построишь его ты! Хватит уже греха, заебали уже! Доколе владеть миром будут спесивые феодалы, блудливые, агрессивные и безграмотные? Довольно! Сама земля стонет от грехов дворянского сословия! Вся власть духовенству!
— Ты охуел? — спокойно спросил его Мелвин.
Бенедикт неожиданно успокоился.
— Извините, ваше высочество, увлекся, — сказал он. — Понимаете, ваше высочество, вы ведь вряд ли собираетесь остаться ярлом Локлирским до конца своих дней, вы на королевский трон метите, я правильно понимаю?
— Допустим, — сказал Мелвин.
— Это правильно, что метите, — кивнул Бенедикт. — Ваше высочество вполне достойно стать вашим величеством и основать новую династию. Вопрос в том, нужна ли его величеству Мелвину Первому многолетняя междоусобица?
— А куда деваться? — пожал плечами Мелвин. — При смене династий по-другому не бывает.
— Не бывало, — поправил его Бенедикт. — Но будет. Когда поганый Магомет слил воедино дикие племена поганых сарацин, никаких междоусобиц не было. Потому что он объединял дворян и йоменов не во имя какого-то феодала, но во имя бога. Да, это был поганый бог, и государство получилось тоже поганое. Но ты-то будешь объединять народ во имя настоящего бога, истинного! Всемогущего и всеблагого!
— Гм, — сказал Мелвин. — Интересная идея, спасибо. Только я не понял, зачем дракона изгонять?
— Дракон богохульствует, — заявил Бенедикт. — Он много раз говорил, что посвящен Фрее, и что Фрея якобы сильнее Иисуса. Это недопустимо. Такое терпеть нельзя. Это же пиздец какая ересь!
Мелвин воздел очи к потолку и задумчиво спросил непонятно кого:
— А если он покается?
— Кто, дракон покается? — удивился Бенедикт. — Да никогда! Это же сатанинская тварь, дьявол во плоти!
— Дьявол-то дьявол, но какая мощь… — пробормотал Мелвин. — С ним вдвоем мы…
Бенедикт задергался, словно собрался упасть на пол и забиться в припадке, но быстро овладел собой.
— Да не суетись ты так, — сказал ему Мелвин. — Я, вообще-то, не верю, что он дьявол, я это иронически сказал. Был бы он дьявол, я бы не стал предлагать ему союз. Хотя…
Бенедикт выпучил глаза и открыл рот. Мелвин расхохотался, и стало ясно, что его последнее слово было шуткой.
— Изабеллу по-любому сжечь надо, — сказал Бенедикт. — Иначе народ не поверит, что ваше высочество отреклось от Сатаны. Слухи-то пойдут, и без крови их не пресечь никак. Будут говорить: узурпатор изничтожил законного короля по дьяволовому наущению. То, что король был дурак и пьяница, никто не припомнит, будут вспоминать только то, каким храбрым рыцарем он был. Да еще и природа ваша оборотническая… Нет, ваше высочество, хотя бы одного чернокнижника вам по-любому сжечь придется, иначе ни духовенство, ни дворянство не поверит, что ваша сила не от нечистого. Так почему бы не сжечь блядь и скотоложницу?
После этих слов Мелвин надолго задумался. А затем спросил:
— Ты будешь стоять за мной до конца?
— Так точно, — ответил Бенедикт.
— Какой титул желаешь? — спросил Мелвин.
— Архиепископ, — ответил Бенедикт.
— Хорошо, я тебя понял, — сказал Мелвин. — Ты свободен.
— Как свободен? — не понял Бенедикт. — Ваше высочество соглашается сжечь драконоебку?
Мелвин нахмурился.
— Мое высочество сообщит тебе о своем решении в должное время, — сказал он. — Пошел на хуй.
— Зря вы так, ваше высочество, — вздохнул Бенедикт. — Чудеса — они разные бывают. Вот, например, поразит господь ваше высочество молнией прямо в темечко, что станете делать? Я бы не советовал вашему высочеству ссориться с духовенством.
— Ты — не духовенство, — заявил Мелвин. — Кроме тебя, попов в стране хватает. Хоть жопой ешь.
— Вашему высочеству не всякий поп сгодится, — возразил Бенедикт. — Только по-настоящему авторитетный пастырь…
— Я не баран, чтобы меня пасти! — не выдержал Мелвин. — Заруби себе на носу, пастырь херов, правитель здесь я! Понял? Я правитель! А твое дело — сидеть рядом и не разевать хавальник, пока не
