доводилось, и, Майк подозревал, не доводилось никому. Впрочем, полковник быстро справился со смущением.
— Это что за чучело? — спросил он, ткнув пальцем в закутанную фигуру, так и не показавшую своего лица.
— Это моя наложница, — ответил Джон. — Ее зовут Аленький Цветочек, но она предпочитает откликаться на имя Алиса. Мы с ней любим ролевые игры.
— Она жива! — воскликнул Майк.
Поймал гневный взгляд полковника и прикусил язык.
— Та самая, которую Смит на каторгу упек? — спросил Слайти. — Полагаю, она сейчас в розыске?
— Да не то слово! — воскликнул Джон. — С каторги сбежала, ассасином заделалась, на дипломной работе одного чиновника замочила, он Смиту помогал казну разворовывать, а потом, совсем недавно, Джерри Брентону грязный эльфийский меч в жопу воткнула. Он после этого помер, не то от столбняка, не то от стыда.
При последних словах полковник несколько просветлел лицом.
— Открой личико, цыпа, — повелел он.
Закутанная фигура дернулась, но личико не открыла.
— Алиса, будь добра, не обижай хорошего человека, — попросил Джон.
Цыпа открыла личико, полковник вздрогнул. Вся правая сторона рабской морды была покрыта огромным подживающим синяком, уже не синим, а желтым.
— Она в Драй Крик эльфийского офицера в плен взяла, — подал голос Лонни.
Полковник удивленно приподнял брови.
— Алиса — храбрая девочка, — сказал Джон. — Настоящий ассасин, дипломированный.
Полковник уставился Джону в глаза долгим немигающим взглядом, как у мифического удава. Затем спросил:
— Есть хоть один закон, который вы, козлы, не нарушили?
При слове «козлы» Герман нахмурился, но ничего не сказал.
— Пока есть, — ответил Джон. — Но это дело поправимое.
Джо Слайти рассмеялся и сказал:
— Добро пожаловать в мое хозяйство. После ужина жду вас двоих к себе. Алиса, закрой лицо, не смущай людей.
На следующее утро стала известна природа груза, который привезли Лонни и Дрю. В мешках, беспорядочно сваленных в сарае, было сто бластеров и сто очков ночного видения — примерно половина стратегического запаса вооружений Человеческой Общины на Барнарде. Некоторые очки от неаккуратного обращения с мешком поломались. Когда полковник об этом узнал, он сильно ругался.
Бойцам первого эскадрона раздали бластеры и очки, и дали три часа на сборы. В установленное время эскадрон выступил в поход, колонну возглавил лично полковник. Также в поход отправились Лонни и Дрю, и еще два рыцаря и четыре орка, прибывшие на базу вчера вечером. По поводу их прибытия прошел странный слух, что майор Марат Кадди, который вчера дежурил по части, особо цинично обхамил рыцаря Джона, и тот то ли подверг майора содомитскому насилию, то ли как-то еще надругался. Если бы такой слух прошел про другого офицера, пришлому рыцарю не поздоровилось бы, но майора Кадди в полку не любили за излишнюю сварливость, и рыцарю Джону ничего не сделали, даже в сапоги не нагадили.
В походе столичные гости были приданы группе управления, но конкретных заданий не получили, путешествовали как пассажиры. Орков, пришедших с рыцарем Джоном и рыцарем Германом, тоже взяли в поход, даже цыпу-наложницу, про которую говорили, что это та самая Аленький Цветочек, которая незадолго до эльфийского нашествия не дала прокуратору и была сослана на каторгу. Также про нее говорили, что она недавно засунула генералу Брентону в задний проход грязный эльфийский меч и провернула на пол-оборота, но это был явно клеветнический слух. Но его все равно радостно пересказывали, потому что сэра Брентона в полку не любили еще сильнее, чем майора Кадди. Ведь именно из-за Брентона они переносят тяготы и лишения военной службы не в комфортной столице, а в забытых богами пограничных пустошах. Впрочем, в последнее время здесь служить стало весело, не соскучишься.
Армия шла через прерии на юго-восток в строю, предусмотренном для передвижения по вражеской территории. Головной дозор, боковые дозоры, основная колонна, обоз, арьергард — все как положено. Куда именно они идут — знали только полковник Слайти и столичные хлыщи. Лейтенант Бист однажды набрался храбрости и обратился к полковнику за разъяснением, но ответ сэра Слайти ничего не прояснил. Вот что ответил полковник:
— Когда армия получает приказ, она идет туда, куда угодно отдавшему приказ командиру, и более никуда. Да хоть в Хелл к Сэйтену!
Цель похода стала предметом жарких споров. Некоторые бойцы говорили, что они идут задать лопоухим конкретного скипидара на их белые задницы, потому что иначе зачем им раздали бластеры? Другие полагали, что задавать скипидара на белые задницы они будут не в этом походе, а в следующем, а этот поход типа учебный. Потому что иначе Дубовый Джозеф обязательно зачитал бы боевой приказ вкупе с мотивационной речью. На это возражали, что если сэр Джозеф вдруг прикажет идти свергать Сэйтена с его адского трона, мотивационная речь для этого не потребуется. Ибо армия, которой командует сэр Джозеф, достаточно дисциплинирована, чтобы выполнить любой приказ без всякой мотивационной речи.
Вечером первого дня похода, когда армия расположилась на ночлег, капитан Седрик Мунлайт возвращался из отхожего места и встретил орка по имени Длинный Шест, личного раба рыцаря Джона Росса, который не дьякон, а просто рыцарь, кривоногий такой и плешивый. Капитан взял Длинного Шеста за локоть, отвел в сторонку и сказал ласково:
— Давай, орчила, колись, куда идем, я знаю, что ты все знаешь.
Орчила ответил ему следующее:
— Куда иду я — это мое дело, а ты идешь на…
Седрик не дослушал орка до конца, а сразу двинул в морду. Позже он говорил, что сделал это автоматически, не подумав. Также он говорил, что отлично видел стоящую неподалеку рабыню, закутанную в грязные тряпки, но не придал ей значения. А зря.
— Вот же мудило человекообразное, — произнес Седрик, отвернулся от поверженного орка и немедленно получил по яйцам носком изящного девичьего сапога с вышивкой.
Седрик непроизвольно согнулся, над его головой что-то зашелестело, и он с ужасом понял, что взбесившаяся орчанка только что вытащила из ножен его собственный меч. Он открыл рот, чтобы позвать на помощь, но передумал. Потому что остро заточенный конец его собственного меча замер, подрагивая, перед его собственным носом, и тонкие наманикюренные пальчики, сомкнувшиеся вокруг рукояти меча, держали его крепко, не как цыпа, а как воин.
— Алиса, не балуйся! — послышался голос рыцаря Джона. — Отдай дяде меч и больше так не делай. Веди себя прилично, ты не в детском саду, а в армии!
— Он Невилла ударил, — пожаловалась орчанка.
— Он больше не будет, — пообещал Джон. — Дай сюда меч и больше не бери чужое.
Седрик осторожно выпрямился, отступил на два шага и натужно прохрипел:
— Я тебя, сука, на дуэль вызову!
— Вот видишь, Алиса, а ты не верила, что тебя будут воспринимать как полноценного человека, — сказал Джон.
— Да не ее, сука, а тебя! — рявкнул Седрик. — Сразу как поход закончится, в тот же час!
Джон ласково улыбнулся и сказал:
— Уверяю тебя, мальчик, когда поход закончится, тебе будет не до того.
— Мальчик у тебя в штанах! — заорал Седрик.
Рыцарь Джон улыбнулся еще ласковее и вдруг метнул меч так, как обычно метают нож. Меч пролетел между ног Седрика и застрял в высокой траве.
