потоки мелкой фосфоресцирующей пыли, а дальше на фоне заметно увеличившегося диска Коралловой кружилось всего три, совсем небольших астероида и пространство, вполне, можно было считать чистым.
Всё было спокойно и вдруг, сигнал, пойманный масс-спектром, заставил Сластёну подпрыгнуть. Это не был сигнал от приближения очередной глыбы. Аппаратура уже зафиксировала все ближайшие объекты и присвоила им свою классификацию сигналов. Девушка в изумлении уставилась на один из экранов.
— Что там? — встревожился Везунчик.
Сластёна передала свои данные ему на экран. Какой-то объект двигался им на встречу. И судя, по характеру сигналов, это был космический корабль.
— Какого чёрта! — вырвалось у Везунчика. — Здесь, кроме нас кто-то есть?
Через минуту, сигнал стал более устойчив и Сластёна сканерами дальнего действия исследовала объект. На одном из вспомогательных экранов появилось трехмерное графическое изображение загадочного звездолёта.
Все данные, Сластёна, тут же передала командиру и первому помощнику. С удивлением пилоты 'Звёздного Скитальца' рассматривали вытянутый корпус корабля с многочисленными боковыми секциями- модулями, удлиненные четырёхспаренные двигательные установки, огромные кольца, расположенные на верхних панелях корабля и каплевидную рубку управления, сверкающую, словно шарик ртути.
Едва друзья осмотрели незнакомца, как с пульта раздался сигнал вызова.
Везунчик в нерешительности смотрел на встроенный коммуникатор. После пятого сигнала, он всё же включил двустороннюю аудио-видео связь.
Если бы от удивления, челюсть действительно отпадала, Везунчик, Умник и Сластёна не слабо получили бы по коленкам.
С экрана на них уставилась ухмыляющаяся рожа Папаши Брюхо.
— Что, ребятишки, не ожидали? Что-то не слышу радостных криков. Разве неприятно встретить в этой богом забытой системе знакомое лицо?
— Вы тут… — забормотал Везунчик.
— Так, мимо просто пролетал, — хохотнул Папаша Брюхо.
Везунчик закрыл рот. Все его тело покрылось липким холодным потом, в животе неприятно засосало в предчувствии страшной беды.
— За тобой, родной мой, я прилетел, — атаман оскалился. — Вернее за всеми вами, засранцы! Вот ведь, хитрецы то вы, какие. И как только, вам проникнуть сюда удалось?
— А вам? — спросил Умник.
— Ну, куда вы, туда и я теперь, — заржал Папаша Брюхо. — На хвостике вашем сюда заскочил, да так ловко, что вы и не заметили. Эх, молодость, молодость… Ну, да ладно, я в общем-то, вот по какому делу. Не стал, бы тревожить вас ребятки понапрасну, но до меня дошли слухи, что вы, мягко говоря, присвоили кое- что, принадлежащее мне.
— Не может этого быть! — вскричал Везунчик. — Кто-то оклеветал нас!
— И кто бы это мог быть? — атаман картинно изобразил удивление. — Может он?
На экране появился Рувио. Злобно ухмыляясь, марч сказал:
— Привет, вот и снова увиделись.
Отпихнув марча, снова появился Папаша Брюхо.
— Вот — свидетель. Он говорит, что руарий, который вы собирались мне продать и так, был уже мой. Мне должны были привезти его в подарок, а вы бяки такие, задумали содрать с бедного больного человека деньги. Очень много денег! А где же это видано, чтобы за подарок платили деньги? Прямо извращение какое-то. Вы что, ребята, извращенцы?
— Они трупы! — яростно крикнул Рувио.
— Да погоди ты, со своими трупами, — сердито фыркнул атаман, отпихнув марча, — а не то, станешь первым из них.
Он снова посмотрел на Везунчика.
— Есть смягчающее обстоятельство для вас.
— И какое же? — глухо произнёс командир.
— Вы же не знали, что тот руарий был для меня в подарок? Правда, ведь не знали? Вот, поэтому, я готов вас простить и позволить вам, а не этому, недоумку Равару, преподнести мне мой подарок.
— Ничего не понимаю, при чём, тут Равар? — Везунчик пожал плечами. — И кто это вообще такой?
— Ну, ну, не финти как приговорённый, который перед эшафотом орёт 'А как же последнее слово!' Равара ты прекрасно знаешь. Вот, Рувио не даст соврать.
— Он сам врёт! — крикнул Везунчик. — Избавьтесь от него поскорее! Мой вам совет!
В ответ марч злобно зашипел, но Папаша Брюхо опять отпихнул его.
— В советах я не нуждаюсь, Везунчик, а вот руарий заполучить, ой как хочется, прямо, аж чешется в одном месте. Давай-ка решим этот вопрос без проволочек, а уж потом будем разбираться, кто кого кинул, заложил, обокрал, кто на кого наябедничал и прочие детсадовские проблемки.
— Руарий в надёжном месте, — усмехнулся Везунчик. — И его, точно нет в этой системе.
— Вот как, — атаман принял глубокомысленный вид. Он даже помолчал немного, словно и вправду, что-то обдумывая. Наконец он сказал:
— Ну, если руария поблизости и вправду нет, зачем же вы здесь?
— Это наше дело, — нахмурился Везунчик. — Сначала мы займёмся им, а потом руарием
— Моим руарием, — заметил атаман.
— Нет, нашим, — поправил Везунчик.
Папаша Брюхо принял притворно-обидчивый вид.
— То есть, как? Вы не соберетесь мне его дарить?
— Ни в коем случае, только продать, — криво усмехнулся Везунчик.
— Да он, не ваш! — заорал атаман.
Вид благодушия и напускной весёлости мгновенно исчезли. На Везунчика смотрело злобное бешеное чудовище, готовое разорвать его.
— Руарий мой, твою мать! Равар и его команда захватили его для меня! Они на меня работают, тупица! Вы говнюки, присвоили моё! Я что…! Да вы! — выпученный единственный глаз атамана вылез из орбиты. — Да кто ты такой, поганец? Да ты ещё в подгузники гадил, когда я Галактику под себя гнул! И вот, я должен у тебя, щенок, своё же клянчить? Да ты понимаешь, на кого реактор направил? Коготь из тебя чучело сделает! Я на стенку тебя повешу с надписью ' Он хотел кинуть Папашу Брюхо'! Да твою девку вся моя команда… Да из её матки, я чехол велю сделать для пульта! Да всех твоих людей я червям скормлю! Да я тебя…
Везунчик выключил связь и взявшись за штурвал начал делать разворот.
— Уходим в астероиды! — крикнул он.
В этот миг Сластёна крикнула:
— Ещё четыре сигнала! Приближаются со стороны солнца!
— Чёрт, уже перехватчики выпустили! — Везунчик был в отчаянии. — У них огневая мощь… Да от нас, мокрого места не останется!
— Нет, это какие-то другие сигналы! — воскликнула Сластёна. — Другой частотный диапазон.
Везунчик на секунду отвлёкся, чтобы взглянуть на данные, переданные девушкой. Почти тут же появилось и трёхмерное изображение. Пилоты 'Звёздного Скитальца' дружно вскрикнули. Со стороны Илвирианского солнца приближались четыре небольших корабля. Кинжалообразная форма! Чёрная кристаллическая броня! Фамаронцы!
Если бы во время ругани Папаша Брюхо мог брызгать слюной, как всякий обычный человек, то ее, наверное, хватило бы наполнить резервуар, в котором он прибывал.
Атаман был в такой ярости, что Рувио опасался, как бы командующего не хватил удар. Ещё, он боялся за персонал пилотского отсека, поэтому заблаговременно убрал пульт, с которого атаман подавал сигналы
