Он если и удивился, то виду не подал.
— Любой мужчина рад подарку… — и он стрельнул глазами на Лельмаалата. Но тот проигнорировал взгляд, а я намек.
— А ты не знаешь, кто-нибудь еще хочет?
Удивительно, но Принцессе, похоже, удалось подружиться с Кольдранааком. Во всяком случае, вчера вечером они долго разговаривали на моем балконе, а потом пошли выбирать ему платок из коллекции Принцессы. Пока я собирал вещи, они раздали остальные платки нашим сокурсникам. А мне она так ничего и не предложила, и я совсем перестал ее понимать.
Большую часть своего гардероба я оставил в Оазисе. В пользу воспитанников из среднего и второго среднего секторов. Взял только несколько обтягивающих брюк, и рубашек. Из обуви приготовил себе мягкие кожаные сапоги. По песку идти долго, мне будет удобно.
Наутро перед воротами, когда мы с Принцессой уже готовы были выйти, к нам подошла Наставница Каваат. Я был рад, что прислали именно ее. Они с Принцессой тепло поклонились друг другу. Меня это несколько удивило. Каваат приблизилась ко мне, крепко обняла меня и сказала тихо:
— Удачи тебе, мой мальчик! Я горжусь тобой и очень за вас рада! Это такая девушка! Жаль, что ты не видел ее танца! Ну да ничего, все у вас еще впереди.
Она поцеловала меня на прощанье и распахнула перед нами створки ворот.
С Кольдранааком, который вышел нас проводить, я попрощался скомкано. Он несколько раз сказал, весело поблескивая глазами, что рад за меня. Видимо, опять его мечты вылезли на первый план. Я за него был спокоен. С его приспособляемостью и воспитанием он в любом гареме добьется многого. Конечно, в самый последний момент и расставаться было страшно и уезжать не хотелось. Но я тешил себя надеждой, что вернусь. Вернусь из Харитты. Свободным и богатым. И увезу Кольдранаака, если к тому времени какая- нибудь воительница не возьмет на себя ответственность за его судьбу. Хотя я его знаю, он не уедет. Тоже хочет сам решать. Пусть его счастье будет уже не за барханом.
Напоследок он меня обнял за плечи и шепнул на ухо:
— Прилетай!
Не факт.
Передо мной наконец-то лежал весь мир.
Интересно, что Лельмаалат тепло попрощался с Каваат. Я и не знала, что в этом Оазисе воспитанники дружат с наставницами. А он при прощании с ней даже убрал холод из глаз. Потом сказал несколько слов своему другу-дракону и мы покинули Оазис.
Первым делом я пошла разыскивать по магической метке башню, чтобы задать направление нашему путешествию. Отца сюда не вызовешь, местные женщины явно будут против, да и не хотелось бы ему напоминать о той части его жизни, особенно после правды об Оазисе, которую я узнала.
Башня нашлась быстро. И мы потопали по песку, держа курс на Аэрту. Лельмаалат шагал молча и уверенно. И сам нес свой мешок. Для меня было несколько удивительно, что мешок был небольшим и что он не отдал его мне. Когда мы встретились я протянула к мешку руку, но он ее проигнорировал. Настаивать я не стала. Хочет, пусть тащит. Тем более что не тяжело.
Было раннее утро. Я рассудила, что перед дорогой надо выспаться, а в пустыню все равно когда соваться, потому как дневки не избежать, в Оазис-то я шла больше двух суток. Может, сказать Лельмаалату, что мучится недолго? Что до Аэрты мы пешком не пойдем? Он ведь ничего не спросил на эту тему. Хотя я не ожидала, что он вот так беспрекословно пойдет углубляться в пески и даже не попытается намекнуть, что хотелось бы все-таки путешествовать с комфортом. А он шел легко и не оглядывался. Я любовалась.
На первом же привале принцесса, деловито покопавшись в своей сумке, торжественно произнесла:
— Лельмаалат! Ты оказал мне высокую честь, согласившись стать моим спутником, но я чувствую некоторую вину за то, что я не отнеслась к тебе с подобающими почестями, и поэтому хочу по возможности ее загладить. Уже сейчас я понимаю, сколькими достоинствами ты обладаешь и, что любая женщина будет готова бросить весь мир к твоим ногам. И я не исключение. Но… все же я не стала дарить тебе подарок в Оазисе, потому что он несколько отходит от ээээ…. общепринятых канонов, а я не могу идти вразрез с велениями своей души. — Принцесса сделала паузу, чтобы немного собраться с силами, а я решил ее подбодрить и ответил как можно более учтиво. Что бы она там не подарила.
— Благодарю, принцесса. Оказанное внимание — большая честь для меня. Я с удовольствием приму твой подарок!
— Хорошо, потому что мне бы не хотелось, чтобы он вызвал у тебя отрицательные эмоции. Но я после посещения Оазиса поняла для себя одну вещь. Я не могу преподносить тем людям, которые мне нравятся те подарки, которые мне не нравятся. Лельмаалат, держи, это от чистого сердца!
Ответить по этикету я принцессе не смог. На протянутых ко мне руках Арье лежал кинжал.
Трудно было понять его реакцию. Наверное, я все-таки сделала что-то не то. Неправы все. Отец, который познакомил меня с мужским воспитанием, Леди Лилит, которая давала мне возможность неограниченно думать в разные стороны и принимать решения по велению сердца, Леди Утли, которая учила быть самой собой, потому что так проще удержать возле себя мужчину. И, наконец, неправа была я, считавшая, что самое сложное уже позади. И ведь ничего не спросишь, потому что ясно, каким будет ответ. И я промолчала.
Лельмаалат тем временем уселся на песке, положил кинжал на колени и бережно его придерживая за рукоять, рассматривал. Да, красота оружия завораживает. Может, мне удалось его удивить? Хотя, по-моему, я только этим и занимаюсь.
Место для дневки мы выбрали между двух огромных камней. Мне удалось расположить на них плащ так, что получилось нечто вроде навеса, под которым мы вдвоем вполне помещались.
С едой проблем не было. В Оазисе я набрала вяленого мяса и сухофруктов. Вода была. А еще была проблема с общением. Вся моя смелость и наглость, которая так хорошо проявила себя при нашей первой встрече с драконом, теперь, видимо, вышла погулять или заснула в глубине моего подсознания. Я пыталась вести себя естественно, и от этого получалось еще хуже. Пыталась создать какую-то видимость деятельности, но делать было решительно нечего. Плащ развесила, подарок подарила, еду достала. Лельмаалату хорошо, вон с кинжалом медитирует. Но общаться как-то надо…
— Спасибо огромное, принцесса, — наконец-то выдал он. — Я даже не мечтал…И вот так…
— Ээм… Лельмаалат…
— Ты можешь звать меня Лель.
— Хорошо, Лель. Иди под навес. Сейчас уже жарко и до вечера лучше не будет. Места, конечно, немного, но здесь даже будет прохладно.
— Не беспокойся, я хорошо переношу жару, я здесь вырос.
Но он все-таки залез под навес, улегся на бок лицом к камню и, прижав к себе кинжал, притворился спящим. Вот и поговорили.
Мои мысли метались. Принцесса одним своим поступком сломала дверь в мою душу, и я теперь пытался привести в порядок чувства. Детство и отец стояли перед глазами. Клинок, лежащий сейчас в моих руках стал первым символом надвигающейся свободы, но было странно от того, что единственным человеком, которым мог меня ее лишить, оставалась она. Может, это провокация? Но вряд ли… Принцесса слишком прямолинейна. Она бы не стала выдумывать настолько хитрые планы… Я не знал, как себя с ней вести. Наше общение изначально было непонятным. Ни в ее поступках, ни в моих реакциях не было ничего похожего на то, чему нас учили. Я был готов к обольщению, к приказам, к силе, к грубости, к снисхождению, но совершенно не был готов к искренности и заботе…
Я лежал под навесом и думал. Пришлось отвернуться от Арье, чтобы не провоцировать ее на разговоры. Поскольку получаемая мной информация была слишком противоречивой, я не мог поддерживать
