История зарубежной журналистики (1945—2008)

Далее президент предложил сделать «попытку сокращения потерь»:

«Во-первых, похоже, что потребуется приблизительно миллион долларов, чтобы позаботиться о тех болванах, которые угодили в тюрьму. Это может быть улажено. Но вы сделаете это после того, как мы уйдем [по-видимому, имеется в виду 1977 год, когда истечет президентский срок мистера Никсона. — Прим. К. Бернстина и Б. Вудворда], и, наверное, мы сможем потратить эти деньги. Они могут пойти прахом, и эта история окажется весьма непривлекательной. Людям будет все равно, но они станут разговаривать об этом, это уж точно».

Президент также предположил, что Белый дом сохранит в тайне историю о выплатах денег уотергейтским обвиняемым от Комитета защиты Кубы.

«Ну да, — ответил Дэн, — мы можем проделать все это. Не факт, конечно, что все пройдет именно так, но...»

«Я знаю, — сказал президент, — но именно так это и произойдет».

Перевод Антона Хализова

Билл Клинтон

Я согрешил[32]

Речь 11 сентября 1998 года

Большое спасибо, дамы и господа. Добро пожаловать в Белый дом в этот день. День, которого Хиллари, вице-президент и я с нетерпением ждем каждый год.

Для нашей страны это всегда очень важный день, и вице-президент объяснил почему. Это необычно, и, я думаю, сегодня необычайно важный день. Возможно, я не так легко нахожу нужные слова, как в минувшие годы, и я заметно припозднился вчера, молясь и думая о том, что должен сказать сегодня. И, что необычно для меня, я записал эти слова. Так что если вы простите меня, я постараюсь сказать все, что должен сказать вам, — мне, вероятно, придется надеть очки, чтобы прочитать вам мою писанину.

Во-первых, я хочу обратиться ко всем вам. Вы понимаете, что я много думал о том, что произошло, чтобы, наконец, подвести черту, понять, как это отразилось на мне и на вас.

Я согласен с теми, кто назвал мое первое заявление недостаточно искренним. Я не думаю, что есть какой-то необычный способ сказать, что я согрешил.

Для меня очень важно, чтобы о том, что мое раскаяние искренне, знал каждый, кому была причинена боль: прежде всего, моя семья, мои коллеги, подчиненные, советники, Моника Левински, ее семья и весь американский народ. Я прошу у всех прощения.

Но я считаю, что для прощения мало одного сожаления о содеянном, — для этого нужны как минимум две вещи. Во-первых, искреннее раскаяние — решение измениться и исправить свои ошибки. Я раскаялся. Во-вторых, то, что моя Библия называет «сломанным духом», — осознание необходимости помощи Божией, готовности дать прощение, которого я ищу; отказ от гордыни и злости, которые заставляют людей оправдываться, жаловаться, обвинять.

Что все это значит для меня и для нас? Во-первых, я дам указание своим юристам выстроить серьезную защиту, используя все доступные средства убеждения. Но юридический язык не должен скрыть тот факт, что я поступил неверно. Во-вторых, я продолжу идти по пути раскаяния, заручусь поддержкой духовенства и неравнодушных людей, чтобы они могли удерживать меня ответственным за свои обязательства.

В-третьих, я увеличу свои усилия в движении нашей страны и всей планеты к миру и свободе, процветанию и гармонии, с надеждой, что со сломанным духом, но еще сильным сердцем я могу быть полезен для больших дел. Ведь нас так часто благословляли, так часто бросали вызовы, и у нас есть огромное количество работы, требующей выполнения.

Я взываю к вашим молитвам и к вашей помощи в оздоровлении нашей нации. И хотя я не могу пройти мимо или забыть это — на самом деле, я должен всегда держать это в голове как предостережение — очень важно, что наша нация движется вперед.

Я очень благодарен многим и многим: духовенству и обычным гражданам — людям, которые написали и помогли мне мудрым советом. Я глубоко благодарен многим американцам за поддержку, тем, кто знает, что, несмотря на все неурядицы, я забочусь о них, помню об их надеждах и мечтах. Я благодарен тем, кто поддерживал меня и говорил, что в этом случае и в других имели место чрезмерные посягательства на личное пространство. Возможно. В любом случае, это благословение, так как я все еще грешен. И если мое раскаяние будет искренним и продолжительным, и если я смогу сохранить надломленный дух и сильное сердце, тогда все будет хорошо в нашей стране, а также у меня и моей семьи. (Аплодисменты.)

Дети этой страны способны твердо усвоить, что честность очень важна, а эгоизм — это плохо. Бог может изменить нас и сделать нас сильными там, где мы дали слабину. Я хочу воплотить в жизнь эти уроки для наших детей — например, для того мальчика из Флориды, который сказал мне, что видит во мне образец для подражания и хочет стать президентом. Я хочу, чтобы все родители Америки могли сказать это своим детям.

Несколько дней назад во Флориде мой друг еврей дал мне книгу под названием «Врата раскаяния». Меня поразил один эпизод из литургии Йом Кипур. Позвольте зачесть его:

«Теперь — время для превращения. Листья становятся красно-оранжевыми из зеленых. Птицы изменяют свой полет и устремляются к югу. Животные начинают запасать пищу на зиму. Для листьев, птиц и животных эти изменения инстинктивны. Нам же измениться не так легко. Мы должны захотеть этого. Отбросить старые привычки. Признать свою неправоту, что особенно тяжело. Потерять лицо. Начинать снова и снова. И это всегда болезненно. Сожалеть. Признать, что мы можем измениться. Эти вещи ужасно трудно сделать. Но если мы изменимся, мы будем пойманы в ловушку вчерашними способами. Бог помогает нам меняться. От грубости к чувствительности, от враждебности к любви, от мелочности к целеустремленности, от зависти к удовлетворенности, от небрежности к дисциплинированности, от страха к вере. Боже, направь нас и приведи к себе! Боже, дай нам начать жить с начала и поверни нас лицом друг к другу, ибо нет жизни в одиночестве!»

Я благодарен моему другу за эту книгу. Я благодарен вам за ваше присутствие здесь. Я прошу, разделите со мной мою молитву, чтобы Бог нашел меня и познал мое сердце, испытывал меня и проникал в глубину моего неспокойного сознания, проверяя, есть ли какое-нибудь во мне зло, и привел меня к размеренной жизни. Я прошу, чтобы Бог дал мне чистое сердце, чтобы меня вели не глаза, а вера.

Я прошу еще раз любить ближнего своего — всех своих ближних — как себя самого, быть инструментом Божественного порядка; словам моих уст, размышлениям моего сердца и, наконец, работе моих рук быть угодными всем. Вот и все, что я хотел Вам сказать сегодня. Спасибо. Да благословит вас Господь.

Перевод Игоря Сейфушина

Журналистика и публицистика Великобритании

Уинстон Черчилль

Маргарет Тэтчер

Пресса о принцессе Диане

Уинстон Черчилль

Сухожилия мира

Вестминстерский колледж, Фултон, штат Миссури 5 марта 1946 года

Я рад присутствовать сегодня в Вестминстерском колледже и польщен тем, что вы собираетесь присвоить мне ученую степень. Название «Вестминстер» так или иначе знакомо мне. Я определенно слышал о нем прежде. Именно в Вестминстере я получил большую часть своего образования в политике, диалектике, риторике и других науках. Фактически я обучался с вами в одних и тех же или, по крайней мере, схожих условиях.

Это честь, возможно, почти уникальная для частного посетителя — быть представленным ученой публике президентом Соединенных Штатов. Несмотря на свои нагрузки и многочисленные обязанности — добровольно, а не с неохотой — президент проделал путь в тысячи миль, чтобы отметить своим присутствием нашу встречу и предоставить мне шанс обратиться к родственной нации, к моим соотечественникам по ту сторону океана и, возможно, к народам других стран. Президент сказал вам, что