подготовку, а потом выдвигаемся.
У погибшего конвоя обнаружился неслабый арсенал и богатый боезапас. Помимо всего прочего, были гранаты и даже гранатометы. Единственный недостаток: не было ни одного ствола с глушителем. Наверное, по их задачам такие приспособления были без надобности.
— Невезуха, — огорчился Стёпа. — Даже если станцию нормально положим, в шлюз без глушителей заходить нехорошо.
— Да, это точно, — поддержал Юра. — На лифтовой площадке всяко-разно услышат стрельбу, и дальше всё будет очень плохо…
Боеприпасов брали буквально сколько в руки влезет: помимо разгрузок [13] пихали магазины во все карманы и даже за пазуху. Все понимали, что бой предстоит тяжёлый, и после того, как удастся пробиться к лифту, на возврат к пункту боепитания можно не рассчитывать. Магазин выстрачивается за считаные секунды, от плотности огня при короткометражном контакте зависит буквально всё, так что носимый боезапас (порядка 10 магазинов) уйдёт моментально. Отсюда и принцип: лишних патронов не бывает, чем больше возьмешь, тем больше шансов остаться в живых.
Мы нашли в мотовозах армейский вещмешок и до боли знакомый школьный рюкзачок. Вещмешок набили коробками патронов, запасными магазинами и гранатами (и угадайте, на кого потом этот вещмешок надели — на самого выносливого члена, эть его за ногу!), а про рюкзачок я сразу сказал, кому он принадлежит, и им занялся Спартак.
Да, когда собирались, возникла такая мысль…
Вот мы пойдём наверх, а там бог его знает, как всё сложится. Даже если повезет остаться в живых, возможно, потом придётся очень быстро уносить ноги и не будет возможности вернуться обратно к составу с деньгами.
Ну так, может, взять немного денег с собой?
И вы не поверите… У меня не нашлось места, куда я мог бы втиснуть хотя бы пачку. Всё было до отказа заполнено полезной нагрузкой: патронами, магазинами, гранатами, перевязкой и медикаментами группы А. В руках тоже не было места! В каждой руке я держал по стволу.
У других было такое же положение.
Возникала парадоксальная ситуация: в формате боя деньгам не было места. Пачка патронов, граната или ИПП в этом плане были сейчас тысячекратно ценней.
Поэтому брали именно патроны и перевязку, а на деньги просто забили.
В общем-то, по большому счёту никакой проблемы в этом не было. Если мы выживем, деньги ведь всё равно наши, можно вернуться и всё забрать. А не выживем — деньги нам будут уже не нужны. Вот такая простая философия войны.
Но вынужден констатировать: вот вам факт… Хм… У меня впервые в жизни не нашлось места для денег!!!
Запомните этот момент, мои дорогие вменяемые сограждане. Если я где-нибудь в теплой компании скажу, что у нас было полста тонн баксов и мы их бросили, потому что у нас элементарно не нашлось для них места…
Вы будете знать, что это вовсе не шутка.
В школьном рюкзачке Спартак обнаружил несколько специальных приспособлений: наладонник, сопряженный с пультом, двухметровый обрез тончайшей материи с каким-то металлическим напылением и занятный девайс, похожий на фен, с длинным носиком и раструбом на конце.
Спартак наскоро вскрыл странное приспособление, рассмотрел, присвистнул и опять закрыл, замотав изолентой (болтик улетел под платформу, искать было недосуг).
— И что это? — с любопытством уточнил Юра.
— Импульсная пушка, — пояснил Спартак. — Испускает направленный электромагнитный импульс, который гасит приборы. Самопал, калибровки нет, но судя по всему, твой Мастер камеры глушил именно этой штукой, так что действует как надо.
— Отлично! — обрадовался Стёпа. — Возьми с собой, в шлюзе и на лифтовой площадке камеры выключишь.
В пять минут мы не уложились, потому что Спартаку и Комиссарову ещё нужно было прибарахлиться.
Когда Комиссаров переодевался, пришлось ему помогать: бинты свалялись, заскорузлая от пота футболка прилипла к одной из ран, и каждое движение причиняло невыносимую боль. Так что это было ещё то испытание. Комиссаров стонал, стиснув зубы, но терпел.
Крепкий мужик. Я бы так не смог, орал бы тут как резаный.
Кстати, Комиссаров — самый габаритный из нас, так что ему пришлось надевать форму командира конвоя, а она почему-то оказалась насквозь пропитана кровью. Это было ещё одно испытание (на одежде, что досталась Спартаку, крови было совсем немного), но и его наш богатырь выдержал с честью.
Трудно было поверить, что несколько часов назад этот мужественный человек вел себя как новобранец в первом бою, был абсолютно невменяем и скулил на коленях над трупами своих поверженных солдат.
Вывод: человек в принципе привыкает ко всему. Главное, чтобы в нём был стержень и определенный потенциал, а остальное приложится.
Наконец всё было готово.
На передней площадке первого мотовоза встали Юра, Ева и Комиссаров: напомню, по габаритам он был как раз под стать командиру конвоя, в слепящем свете фар не сразу и выкупят, что чужой.
Юра был дополнительным фактором для ложного опознания. По фигуре он смахивал на своего Мастера, так что если среди встречающих есть люди, которые знают нашего мелкого врага, они могут счастливо обмануться, подарив нам несколько спасительных секунд для внезапной атаки. Кроме того, Юра помнил ряд типичных выражений своего Мастера и при случае мог запросто ответить на какой-нибудь обиходный опознавательный вопрос, если до этого дойдёт.
Но главным «успокаивающим фактором» была Ева. Женский силуэт на передней площадке — это лучший опознавательный знак для встречающих.
Стёпа, Спартак и я спрятались в кабине первого мотовоза. Петрович управлял вторым мотовозом, а пленный инженер третьим. Инженер обещал вести себя прилично, но на всякий случай его предупредили: всё сделаешь правильно — денег возьмёшь, сколько сможешь унести. Альтернатива: одно неверное движение — пуля в лоб.
— Поехали! — скомандовал Стёпа.
— Поехали, — подтвердил Спартак, запуская двигатель.
— Уважаемые пассажиры, от первой и единственной платформы отправляется поезд с баблом! — гнусаво заорал Юра, зажав нос. — Следующая остановка — станция с диверсантами!!!
Юра нервничал.
Все остальные — тоже, и я в том числе.
Бог его знает, что нас ждёт на этой последней станции…
Глава 14
ИЗГОЙ: ЧЕМОДАН НА ЭШАФОТ
Сначала Ковров заехал к волчатам.
Палыч и Шота с комфортом обосновались в диспетчерской портового контейнерного двора, к моменту прибытия генерала уже завершили все подготовительные мероприятия и пили чай с бутербродами.
Чайник был местный, так же как заварка, сахар, печенье и бутерброды. Всё это принадлежало диспетчеру и было конфисковано в качестве трофея.
На сегодня все работы закончены, вон, на стене график висит, дежурный диспетчер не нужен, поэтому он мертв.
