основном. Редко-редко, были и негуманоидные. Парочка орни, обняв друг друга рудиментарными крыльями, делилась впечатлениями от полётов с искусственными крыльями. Их резкий пронзительный вопль буквально пронизывал толпу... Группа людей с провинциальных планет горячо обсуждала весьма серьёзный вопрос: стоит ли сразу покидать Гадес в связи внезапной тратой крупной суммы, точнее — в связи с проигранными кредитами, или пустить остатки на развлечения подешевле?
Я пытался быть сосредоточенным, как Ледяной Джин, но быстро сбивался с желания вычленять из поступающей информации что-то одно. И начинал думать о том, как здорово было бы побродить по людным улицам Гадеса в обнимку с Дианой.
Здесь, между прочим, даже улицы являлись единой развлекательной сетью. Пройдя первую — Магазинную, полную сказочно оформленных витрин, каждая из которых спорила за право быть оригинальной, мы попали на улицу Источников — бассейнов. Каких только не было водоёмов между проезжей, довольно оживлённой частью и пешеходными дорожками! На этой улице и впрямь пришлось сосредоточиться: толпы гуляющих и спешили в залы, которые заранее приглядели, и в то же время их невольно тянуло к заманчиво прекрасным скульптурам посреди воды. Скульптуры являлись поистине драгоценным украшением каждого фонтана — дополненные необыкновенной подсветкой, которая заставляла некоторые фигуры шевелиться, словно живые.
Вскоре я не выдержал и начал снимать на триди, как это делали многие туристы, самые оригинальные скульптуры, твёрдо решив поделиться впечатлениями об их красоте с Дианой.
Драко время от времени взглядывал на меня с улыбкой и твёрдой рукой корректировал моё движение, чтобы я не столкнулся с отдельными личностями. Сначала я побаивался, что он сделает мне замечание не отвлекаться или того хуже — безапелляционно запретит мне заниматься посторонними делами.
Но, ухватив меня за локоть и спасши таким образом в очередной раз от лобового столкновения с каким-то здоровяком, Люциус одобрительно сказал:
— Снимай-снимай! Прекрасная маскировка! И не беспокойся насчёт толпы — треснуться с кем-нибудь точно не дам.
Мы уже заворачивали на перекрёстке к следующей улице, как рука Люциуса жёстко взяла меня за рукав, заставляя оставаться на месте.
До сих пор я спокойно шёл, время от времени поглядывая на ориентир вперёди — светлые волосы ведуна. Но, остановленный драко, я наконец увидел: Ледяной Джин стоит на месте — дорогу ему преградили два незнакомых ведуна, одетых, в отличие от Ледяного Джина, в белые плащи. А ещё трое, в таких же плащах, не спеша спускаются со ступеней здания, из которого только что вышли.
Наушники синхронного перевода и связи имели единый микрофон что у нас, что у Ледяного Джина, поэтому мы с Люциусом слышали всё.
— Смотрите-ка, Лишённый Дома и Покровительства, — невозмутимо сказал один из тех, что уже стояли перед Ледяным Джином.
Большие буквы прозвища, называющего изгоя среди ведунов, в нарочито выразительных интонациях говорящего я услышал чётко. И немедленно рванул к Ледяному Джину на помощь. Железная рука Люциуса удержала меня.
— Подожди, — шепнул он.
Глядя на длинные белые волосы ведунов, окружавших Ледяного Джина, я явственно прочувствовал холодную надменность, которой так и несло от них. Чёрт... Почему Люциус не подходит к ним и не пускает меня?
Ведуны между тем не просто окружали Ледяного Джина, застывшего статуей, но и обходили его кругом, разглядывая, будто диковинного зверя.
— Вот уж не думал, что на Гадесе найду развлечение из утончённых. Что ж ты молчишь, Лишённый Дома и Покровительства? — сказал тот же голос ведуна, невидимого мне, потому как он единственный стоял перед Ледяным Джином той же статуей. — Скажи нам своё имя, чтобы мы могли порадовать твой Дом вестью о твоей смерти.
Возмущённый, я оглянулся на Люциуса и обнаружил, что он тянется рассмотреть что-то за группой ведунов. Проследив направление его взгляда, я затаил дыхание: ведуны, естественно, были не без охраны. Тёмных драко на ступенях здания насчитывалось что-то около десяти. Пока они не торопились вмешиваться в происходящее.
Уже с тревогой повернувшись к Люциусу (противника впятеро больше нас!), я поразился: драко еле сдерживал смех. Правда, этот не спускаемый с поводка смех злобно кривил его рот и заставил глаза светиться призрачно-зелёными всполохами. А секунды спустя я ощутил волны жара, которые подсказывали, что Люциус настроен воинственно. Подсказкой стали и ладони драко, которые легли на рукояти мечей, слегка задрав куртку...
Я вспомнил, что луч-пистолет у меня в поясной кобуре, но решился пока не трогать его. Если холодным оружием можно только ранить, то пистолет — это всё-таки необратимо. Кроме того я надеялся на Тисса.
— Ты, Лишённый Дома и Покровительства! Язык проглотил? — всё так же надменно спрашивал тот же голос. — Разве ты не скажешь своего имени? Или ты испугался? Испугался смерти? А хочешь, мы оставим тебя в живых? За твоё имя? Если ты предпочитаешь жизнь без чести? Мы ведь можем оставить ему жизнь, господа? За одно только имя, Лишённый Дома и Покровительства! Ну же, как тебя зовут?
Молчание. Только гомон толпы, обтекающей нас и группу впереди.
17
Причём толпа эта обтекала группу ведунов неосознанно. Потому как вроде ничего враждебного не происходило. Только почему-то толпа всё дальше и дальше обходила их. Может, инстинктивно осознавая, что происходящее не только неприятно, но и небезопасно. Создавался настоящий ринг. Казалось, всё пока нормально... Только почему-то у меня при монотонном звуке надменного голоса незнакомого ведуна похолодели пальцы, стиснувшие пистолет, и зачастило сердце. Словно этот голос постепенно заставлял меня собираться — перед прыжком... И, несмотря на сырую прохладу, горячечный жар — предвкушение драки? — пополз по телу, будоража его.
Нетерпеливо оглянувшись на Люциуса, я шёпотом потребовал:
