меня молча, я сразу и не сообразил, что это другие парни. Из других шеренг. Вон того пухлого и розовощёкого я помню, он в самом хвосте стоит, весельчак.
— А Линк где? — спросил я, проглотив очередную тщательно разжёванную порцию. Сейчас мне было необходимо экономить даже на этом, чтобы желудок тратил как можно меньше энергии.
— Вышел куда-то, — ответил один из парней.
— А остальные?
— Остальных всего семеро, Ант, — услышал я голос Ниго из угла и чуть не подавился.
— Как это?
— Вот так. Из нашей палатки двадцать пять легионеров отправились в гости к Великому Номану, шестеро ранены.
— Двадцать четыре. Жиро живой.
— Точно? — спросил один из наших. Из сорока человек всех запомнить я не мог, а вот теперь думаю запомню каждого из оставшихся.
— Мне Сваго сказал, что видел его.
— Это маг с «хвоста»? — поинтересовался Ниго.
— Он самый, — я поднёс ложку ко рту, а в палатку заглянул Линк.
— Парни, кто из бившихся. Лостад зовёт.
— Зачем? — спросил я. Подниматься, а тем более куда-то идти категорически не хотелось. Начавший расщеплять пищу желудок, стырил последнюю энергию.
— Я б на твоём месте подольше в госпитале оставался. Там иногда такие целительницы попадаются, — Линк присвистнул и тут же добавил. — Причём дают бесплатно.
Я, не удержавшись, хохотнул. Судя по всему, мыслей у этого здоровяка всего две — надо бы понихтиться, и — надо бы сделать это как можно дешевле, в идеале — даром.
— Тебе не попалась такая? — самым серьёзным тоном спросил он.
— Мне не повезло, дружище. Меня лечила старая скрюченная бабулька с огромной бородавкой на носу.
— Да-а, не повезло, — согласился он. — Ладно, парни, идём. Лег-аржант сказал чтоб быстрей.
Пришлось подниматься, отставив в сторону миску с едой. Выбравшись из палатки, я с удивление увидел Сервия. Он восседал на своём логе и смотрел на нас почти с отцовской заботой.
— Парни, стройсь! — скомандовал Лостад.
Мы выстроились перед арх-легом нашего легиона. Девять человек. Из второй палатки показались ещё легионеры. Две десятицы. Итого из восьмидесяти принявших бой первыми осталось в строю всего двадцать четыре воина.
— Какие потери в остальных шеренгах вступивших в бой? — спросил Сервий у Лостада.
— Там восемь, двое убитых, шестеро раненых.
Сервий молча кивнул, потом медленно обвёл нас взглядом.
— Воины, — заговорил он спокойным глубоким голосом. — Так получилось, что вам пришлось принять боевое крещение первыми. Вы справились, парни. Линк’Ург и Ант из Сухины, я сегодня отправлял в полевой штаб приказ о присвоении вам звания — жант, и сегодня же он был подписан. Вдобавок, вы будете произведены в риттеры из милости, это отдельное постановление штаба.
Мы с Линком переглянулись.
— А так же, каждый из вас, — Сервий провёл взглядом по двум коротким шеренгам, — Получит по двадцать золотых.
Секунда молчания и следом «гра, гра, гра!». Негромко, коротко. Но звучит намного тяжелей и убедительней, чем звучало прежде.
Глава двадцать пятая
Вильято и Дранг проснулись заранее и готовые к приёму уже минут десять сидели в спальных покоях выделенных им Повелителем. Тот должен будет дать официальное разрешение на вход в Золотую Комнату личной библиотеки Лутов и приставить к ним двух орджунов и двух Высших, и только после этого они увидят вторую и четвёртую книги Номана. Затем он, Вильято, станет их переписывать, а Дранг будет находиться рядом для безопасности.
Хотя, какая к чревлу может быть для Странствующих безопасность в замке Лут-Ордор, самом сердце поместья Лутов?
Вильято бесшумно посмеялся.
— Что рассмешило тебя, брат? — спросил Дранг.
— Подумал о нашем с тобой здесь положении. Помнишь, как сказал брат Шидрото? «А для безопасности ты пойдёшь вместе с Дрангом».
Теперь они посмеялись вместе.
— Да где же эти их чревловы мердинёры? Или кто там у них выполняет роль провожатых?
Дранг в ответ пожал плечами.
— Как ты думаешь, — продолжил Вильято, — Эти две книги многое объяснят?
— Даже не знаю. А многое ли объяснила пятая?
— Об этом тебе могут сказать только Архмагистры Триады, — ответил Вильято.
— Всегда так, — Дранг покачал головой. — Сначала всё создаётся, как братство равных, а потом всё равно кто-то оказывается равней других.
Он замолк, а Вильято посмотрел на него с недоумением. С чего бы это брат позволил себе крамольные мысли?
— Вильято, — Дранк закинул ногу за ногу и подался вперёд, обхватив руками колено, — Мы с тобой давно неразлучны, все дела вместе делаем, а ты ни разу не высказал своих мыслей. Скрытен, как ночная совья. Что ты думаешь о затеянном Триадой?
Вильято кашлянул от неожиданности, внутри него всё напряглось. Не любил он подобных разговоров, ещё с бытности своей орджуном не любил. Язык твой — враг твой. Эту науку он усвоил давно.
— Это не наше дело, вот что я думаю, — ответил он неохотно.
Дранг ухмыльнулся.
— Ну а если Повелитель прикажет нас вот прямо сейчас убить? Так и помрёшь чурающеюся совью, никому не поведав, что у тебя на душе и в голове?
— На душе у меня чувства, а в голове мысли, — буркнул Вильято. — Как и у всех прочих.
— Это понятно. Но и чувства и мысли разными бывают. Как цветы. Есть красные, а есть чёрные. Одни приятны глазу, а другие противны ему.
— К чему весь этот разговор? — спросил старый маг, начиная нервничать.
— Да к тому, что мы с тобой вместе давно, а друзьми так и не стали.
— Мы с тобой братья.
— Братья очень часто ненавидят друг друга и убивают с особой жестокостью. Зайди в любую деревню, таких историй тебе целую скирду накидают.
— То братья по крови, а мы с тобой по духу.
— А откуда мне это знать? — Дранг заметно распалялся, и Вильято это не нравилось. — Ты же молчишь, как грыла.
— Перестань сравнивать меня с животными, — недовольно проговорил Вильято.
— Хорошо, — Дранг откинулся на спинку кресла, и сцепив руки в замок, принялся крутить большими пальцами. — Но я вот к чему веду весь этот разговор, — продолжил он секунд через пять. — Мой прапрадед был Странствующим и входил в Триаду, мой прадед тоже, а дед с отцом просто были Странствующими. Так вот, отец говорил мне сказанное ему его отцом, а тот в свою очередь услышал это от своего отца и так далее, — он сделал небольшую паузу. — И вот что они знали. До того, как в наш клан влились сумевшие избежать смерти целители, Странствующие и не помышляли о вражде с Лутами. Они хранили верность
