карабкаетесь через кухонное окно.
Миссис Карльтон Черингтон III справилась наконец со шляпой и вновь обрела дыхание.
— Молодой человек, признаюсь вам, что я действительно пробовала забраться через это окно.
— Я же сам стащил вас с окна. — Видимо, признание не произвело большого впечатления на полицейского.
— У каждого есть своя слабость, — доверительно сообщила ему миссис Черингтон. — Не стану скрывать от вас свою… Я собираю на память всякие мелочи… Ну, бахрому от дивана, какие-нибудь гвоздики или скобочки от мебели… Но уверяю вас…
— Кража со взломом, — констатировал полицейский.
— Но я же никогда не беру ничего ценного, — объясняла дама. — Мне нужен только сувенир. — Она с достоинством выпрямилась. — Молодой человек, мой муж — генерал. Я — миссис Карльтон Черингтон III!
Суматоха, возникшая в это время у входа на виллу, вынудила молодого полисмена отложить на более поздний срок свой ответ, который, казалось, готов был слететь с его губ и, скорее всего, не отличался особой вежливостью. Он бросился на помощь коллегам. Миссис Карльтон Черингтон III несколько мгновений смотрела ему вслед, а затем помчалась, как заяц, к въездным воротам.
— Теперь и эта толстуха, — удивилась Эйприл.
— А мне она нравится, — сказала Дина. — Помнишь, как испекла нам овсяное печенье? Она немного странная, но славная. Мне кажется, ее что-то мучает.
— Т-ш-ш-ш… — шикнул Арчи, указывая пальцем на группу людей перед домом.
Троица Кэрстейрсов, скрываясь за кустами, подползла ближе к месту действия, перемещаясь быстро и по возможности тихо. У входных дверей виллы Сэнфордов разгоралось громкое препирательство. Со стороны полиции в нем участвовали лейтенант Билл Смит, молодой полисмен и агент в штатском. Перед ними с испуганным видом стоял их противник — скромный пожилой человек лет шестидесяти с бледно- желтой кожей и седыми волосами. На нем был темно-синий костюм, а в руках портфель.
— Настоятельно требую! — восклицал он. — Я обязан на этом настаивать. Меня зовут Холбрук, Генри Холбрук.
— Зачем вы пытались проникнуть внутрь дома? — спрашивал у него Билл Смит.
— Именно об этом я и говорю, — нервничал седовласый. — Меня зовут Генри Холбрук. Я являюсь, точнее, являлся юридическим консультантом миссис Сэнфорд. Как ее адвокат, я считаю себя обязанным…
— Открыть ее двери отмычкой, не так ли? — оборвал его Билл Смит. — Это не объяснение.
— Но я… — начал было адвокат.
— Как юрист, вы должны знать, что в этот дом нельзя войти без разрешения полиции.
— Мои обязанности в отношении клиентки, — запинаясь, пробормотал еще более побледневший мистер Холбрук, — в отношении умершей…
— Уверяю вас, — Билл Смит несколько смягчил тон, — что имущество вашей умершей клиентки в полной безопасности. Полицейские, которых вы видите около дома, находятся здесь не для украшения местности.
— Обычно в случае внезапной смерти клиента… — лепетал адвокат.
— В таком случае согласен, — вежливо произнес Билл Смит. — Вы можете осмотреть внутренние помещения дома, но в сопровождении полицейского. Пожалуйста.
— Ах, нет, — смешался адвокат, — пожалуй, нет. Не думаю, чтобы это было обязательно. Полностью полагаюсь на ваши заверения, что все в полном порядке. Жаль, что доставил вам беспокойство…
Сказав это, Генри Холбрук поспешно ретировался, отступив к дороге, на которой стоял его автомобиль.
— Какая-то сомнительная личность, — шепнула Эйприл, но Дина, шикнув, схватила сестру за Руку:
— Смотри! Пьер! Пьер Дегранж! Этот художник!
По другую сторону въездной аллеи за стенкой живой изгороди украдкой перемещался коренастый седобородый человечек. Он ежесекундно останавливался, оглядываясь по сторонам. На нем были вельветовые брюки, клетчатая рубашка и берет, зубы его сжимали погасшую трубку. В какой-то момент он неожиданно нырнул в кусты. Затаив дыхание, дети выжидали пару минут, но человечек больше не показывался.
Арчи шепнул — прощебетал, как определила Эйприл его жалкий писк:
— До-о-мой!
— Не бойся, — буркнула Эйприл, а Дина придержала его рукой.
Действительно, в открывшейся их глазам картине было что-то пугающее. Розовая вилла, в стенах которой только вчера была убита женщина… Множество полицейских вокруг… Три этих человека, наверняка не знакомые между собой, стремящихся попасть внутрь дома… Громадное тутовое дерево, простершее над виллой свою тень, словно рука великана.
— Знаешь, Эйприл, нам действительно пора возвращаться, а то не успеем почистить овощи.
— Конечно, пора, Дина, — поспешно согласилась Эйприл. — Морковь варится так долго!
Тихо, как мышки, они проскользнули аллейкой к собственному дому. Никто не произнес ни слова, пока кастрюлька с морковью не оказалась в духовке, а промытый и приготовленный салат — в холодильнике. Арчи, не забыв выразить протест, принялся накрывать на стол.
— Знаешь, Эйприл, я думаю над тайной миссис Сэнфорд, — заговорила наконец Дина. — Почему все эти люди хотят пробраться в ее дом? Они наверняка там что-то ищут. Ведь миссис Черингтон не собирает сувениры, а мистер Холбрук не стал бы взламывать замок, если бы имел законное право войти в дом без сопровождения полиции.
— Ты думаешь? — только и сказала Эйприл, ибо полностью разделяла сомнения сестры.
— А мистер Дегранж… Что он там искал?
— Может быть, хотел написать картину?
— Мистер Дегранж не рисует ни дома, ни деревья, — нетерпеливо возразила Дина. — Так говорит мамуся. Он рисует исключительно воду.
Арчи, забежавший в кухню за маслом, очень удивился:
— Рисует воду? Кто рисует воду?
— Мистер Дегранж, — пояснила Эйприл. — Мамуся, с ним познакомилась, и он сам ей сказал, что он художник, а когда мамуся вежливо поинтересовалась, что он рисует, ответил, что воду.
— Вот чудак, — констатировал Арчи и, взяв масло, выбежал в столовую.
— Я хотела сказать, — возобновила Дина прерванный разговор, — что существует, видимо, особая причина, почему люди хотят проникнуть внутрь виллы. — Она на мгновение смолкла, лицо ее омрачилось. — Что-то в этом доме спрятано, а сейчас они пытаются туда войти, чтобы отыскать эту вещь. Знаешь, Эйприл, я думаю…
Ее прервали вопли ворвавшегося на кухню Арчи.
— А вот и нет! А вот и нет! — кричал он. — Рисуют не воду, а водой!
Сестры переглянулись, смирившись с неизбежным.
— Арчи, — произнесла Эйприл. — Мистер Дегранж рисует не водой, а маслом. Говорю тебе, маслом!
— Если я младше вас, то… — Круглое лицо Арчи приобрело зловещий красноватый оттенок.
— Слушай, Арчи, — поспешила успокоить его Дина, приняв строгий вид. — Не вопи! Мистер Дегранж рисует картины. Масляными красками. Понял?
— Ну еще бы! — со злостью проговорил Арчи.
— А на этих картинах рисует воду. Идет на берег океана, садится и рисует картину. Но он не рисует ни берег, ни лодки, ни людей.
— А небо? — недоверчиво переспросил Арчи.
— Не рисует ничего, кроме воды, — категорически объявила Дина.
— Так зачем он ходит так далеко, к самому океану? — Арчи гневно фыркнул. — Мог бы сидеть дома и смотреть на воду в корыте.
