— Мы не могли бы любить тебя сильнее, чем любим, в раздумье проговорила Эйприл, — даже если б ты была воплощением всех добродетелей. А теперь посиди спокойно и ничего не касайся, пока не высохнет лак.
— Слушаюсь, уважаемая госпожа, — покорно ответила мать, растопырив пальцы и боясь шелохнуться.
— Избегай желания постирать как минимум неделю, добавила Эйприл, принимаясь за прическу и вынимая из волос шпильки.
— Буду избегать, уважаемая госпожа, — послушно обещала Мариан.
— И не верти головой, когда я укладываю волосы. Иначе рассержусь. — Эйприл намотала на палец прядь волос. — В виде наказания наденешь сегодня к обеду самое красивое платье. То пастельное розовое с кружевным воротником…
Ну, как сказать матери о том, что на обед придет Билл Смит?
— Самое красивое платье? — усомнилась Мариан. — На кухне так легко посадить пятно!
— С кухней ты сегодня покончила, — объявила Эйприл. — Мясо в духовке, соус в кастрюле, салат заправлен, суп сварен, картофель очищен, Арчи накрывает стол.
Воткнув последнюю шпильку, она отступила на шаг, оценивая общий результат своего художественного творчества. Даже в розовом фланелевом халатике, с растопыренными пальцами и блестящим от крема лицом мать выглядела «классно».
— Ах, мамуся! — восхищенно вздохнула Эйприл.
— В чем дело?
— Не двигайся, ногти еще не высохли! — предупредила Эйприл. — А если не накрасишься как следует и как того заслуживают эта прическа, платье, маникюр и мясной рулет с соусом, обещаю, что твои детки сбегут из дому. Запомни!
Мариан засмеялась, а за ней и Эйприл, вспомнившая кое-что из недалекого прошлого. Когда-то страшно разозленный Арчи решил убежать из дому. Мать же вознамерилась во что бы то ни стало помочь ему в этом. Связав все его манатки в один большой узел, она нацепила узел на палку, которую Арчи предстояло нести на плече. Увидев эти приготовления, Арчи заподозрил, что его хотят провести, и еще больше утвердился в своем намерении. В конце концов они убежали из дому вдвоем, мать с сыном, и объявились в кинотеатре, репертуар которого в тот день состоял из трех вестернов. После девяти, к громадному облегчению Дины и Эйприл, они, веселые и сытые, вернулись домой.
— Не беспокойся, мамуся, если убежим, возьмем тебя с собой. Но не забудь сделать глаза и вообще! А я сейчас помогу Дине управиться с одеялами.
От двери она еще раз взглянула на мать. На сердце у нее вдруг стало тепло-тепло, словно перед слезами. Была бы их мать довольна, узнав, что затеяли дети? Будет ли она счастлива, выйдя замуж за этого красивого лейтенанта?
— Что с тобой, деточка? — поинтересовалась мать.
— Ничего. Брови, ресницы — ни о чем не забывай. А ногти, когда высохнут, подержи недолго под струей холодной воды, чтобы лак держался подольше.
Она сбежала вниз и проверила, все ли сделано как следует. Арчи накрыл стол, как заправский официант. В центре великолепно смотрелись прекраснейшие розы из воскресного букета. Сияли начищенные подсвечники, в которых желтели новые свечи. Место для Билла было выбрано напротив Мариан, чтобы он видел ее сквозь цветы.
В кухне все шло как надо. Дина поливала маслом мясо, Арчи, громко протестуя, мыл редиску.
— Ты уже сказала матери?
— Еще нет, но скажу. Потерпи немного, Дина. А сейчас стоило бы переодеться.
Коротко обсудили, кто что наденет. Дине нравились розовый свитер и клетчатая юбка, но Эйприл забраковала это предложение. Наконец ее осенило:
— Знаю, уже знаю! Белые платья со швейцарской вышивкой, голубые ленты и банты в волосах.
— Ты что, ошалела? — возмутилась Дина. — В этих платьях мы как младенцы.
— Вот именно! Нунедудотутепупа! Ты же не хочешь, чтобы Билл Смит увидел мамусю в окружении почти взрослых детей?
— Но… — начала Дина. — Хорошо, согласна, только на один-единственный вечер.
— А ты, — обернулась Эйприл к брату, — умойся, грязнуля!
Она медленно поднималась на второй этаж, размышляя, как удобнее всего сообщить матери, что на обед приглашен Билл Смит. Накануне вечером она рассталась с Биллом не самым дружеским образом, и это осложняло задачу.
Признаться во всем, изложив истинные мотивы? Нет, тогда трудно рассчитывать на естественное поведение матери.
Сказать, что пригласили для себя, так как он им нравится? Это наверняка вызовет у нее раздражение. Сказать, что Билл Смит напросился сам? Нет, это произвело бы пагубное впечатление. Пять минут простояла Эйприл под дверью у матери, прежде чем набрела на подходящую мысль.
Мать снимала с вешалки розовое платье. Хвастливым жестом она вытянула руки, демонстрируя Эйприл свои ногти:
— Видишь? Сухотинькие, ни пятнышка!
— Смотришься чудесно! — восхищенно шепнула Эйприл. — Да, что же это я хотела тебе сказать? — Она тянула время, понимая, что играет с огнем. — Этот полицейский… Билл Смит… Он должен провести весь вечер где-то по соседству. А так как поблизости нет ни бара, ни ресторана, я подумала, не дать ли ему на кухне какой-нибудь бутерброд?
— Эйприл! — укоряюще воскликнула мать. Платье выпало у нее из рук. Эйприл ждала, затаив дыхание. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она снова услышала материнский голос: — Бутерброд на кухне? Это же смешно! Просто пригласи его на обед.
— Как скажет мама… — Эйприл выбежала в холл и спустилась вниз по лестнице. Едва она ступила на первый этаж, как сверху из приоткрывшейся двери прозвучало вдогонку:
— Эйприл, вынь кружевную скатерть и поставь цветы.
— Слушаю и повинуюсь, — ответила Эйприл.
Кружевная скатерть давно лежала на столе, а посередине стояли цветущие розы.
Когда девочки переодевались у себя в комнате Эйприл, улучив подходящий момент, чуть-чуть приоткрыла дверь в материнскую спальню и заглянула в щелку. Сидя перед зеркалом, мать с не обыкновенной тщательностью разглаживала брови На губах ее блуждала улыбка, цветок в волосах хорошо сочетался с розовым платьем. Эйприл тихонько прикрыла дверь и занялась собственным туалетом.
— Жаль, что я не кошка, — объявила она Дине с сияющей улыбкой. — Я бы тогда мурлыкала от удовольствия.
Все протекало по плану. Когда мать спустилась вниз, обед был полностью готов, и в тот же момент у входных дверей позвонил Билл Смит. На нем был новехонький костюм, волосы аккуратно подстрижены и причесаны. Под мышкой он держал огромную коробку, которую вручил хозяйке дома.
— Шоколадки, — восхищенно прошептал Арчи наблюдательного пункта у дверей столовой.
Пока мать не успела напомнить гостю о бутерброде на кухне, Билл Смит поблагодарил хозяйку за приглашение на обед, Арчи впустил в гостиную Кляксика, Апсика, Хендерсона и Дженкинса. Когда же миновало радостное замешательство, вызванное их появлением, и вновь возникла реальная опасность разговора на нежелательную тему Дина пригласила всех к столу.
Троица заранее определила содержание беседы за обеденным столом и распределила роли между собой. Когда все уже сидели над полными тарелками и передавали по кругу блюдо с гренками, Дина восхищенно вздохнула.
— Ах, мамуся, никто не может приготовить такой вкусный мясной рулет, как ты!
— Действительно, рулет превосходный, — подтвердил Билл Смит.
— А если бы, сэр, вы когда-нибудь попробовали мамусины бифштексы! — немедленно развивает Арчи начатую тему.
— Эти гренки замечательные! Просто чудо! — подключилась чуть позже Эйприл.
— В жизни не ел лучших, — засвидетельствовал Билл Смит, намазывая маслом третий подряд
