его мрачной нелюдимости мистер Монтегю слывет благородным джентльменом. Он может обливать ее ядом своего презрения, но джентльмен никогда не тронет леди и пальцем. Его широкие плечи четко очерчивались на фоне сереющего рассвета, когда он стряхивал дождевые капли с волос. Лучше бы ей не восхищаться так его физической силой. Он походил на опасного пирата в той дуэли и когда днем дрался на шпагах… но все это ерунда. У нее есть свои цели, и Монтегю в них не вписывается.
Она почесала кошку за ухом, чтобы успокоиться, пока ее преследователь переходил от стойла к стойлу, будя кобыл.
К счастью, жеребцов держали где-то еще, иначе они бы выломали двери из-за подобного вторжения.
Джослин расположилась так, чтобы видеть всю конюшню, и знала, что он уже близко. Его светло- серый плащ хорошо сливался с темнотой на таком расстоянии от двери. Когда очертания его высокой фигуры замаячили ближе, она стащила с головы капюшон, чтобы он разглядел ее лицо на фоне стенки стойла. Будучи хорошим солдатом, он тут же заметил ее.
Пока он приближался, она тайком рассматривала его: выражение лица у него было суровым, таким же, как взгляд. Она знала цену большинству молодых людей света, и главным достоинством Блейка Монтегю был его ум, а не богатство.
Серебристая прядь в его густых волосах вызывала в Джослин какой-то странный восхитительный трепет возбуждения. Приходилось признать, что он красив и не из тех, кем легко манипулировать с помощью фальшивых улыбок и маленьких женских уловок, к которым она научилась прибегать.
Она слишком отчетливо сознавала силу, излучаемую телом Блейка Монтегю, когда он остановился и воззрился на нее так, словно она была каким-то диковинным насекомым. Его квадратная челюсть и угловатые скулы казались резче из-за бронзового португальского загара. Греховно красивые, окаймленные черными ресницами глаза и такие же темные, чересчур длинные волосы создавали почти поэтический образ.
Именно от этого напряженного, острого как у орла взгляда, который останавливал на ней, Джослин брала оторопь; она ни за что не попыталась бы заигрывать с ним, как с любым другим мужчиной.
Она могла бы поклясться, что он зарычал, захромав вперед. Она приложила палец к губам жестом, означающим «тсс», Он грозно-вопросительно вскинул бровь.
— Прекратите вставать в позу и признайте, что птицу лучше освободить.
— Освободить?
Джослин, подняв одного котенка, ответила ему таким же рассерженным взглядом.
— А что еще можно сделать, если не освободить такое невоспитанное создание?
— Только не говорите, что отпустили тропическую птицу на волю в промозглой Англии. Может, вы слегка и того, но никто никогда не говорил, что вы дура.
Она на мгновение задумалась.
— Вообще-то Гарольд говорил это довольно часто. И у моих зятьев были случаи упомянуть об этом раз-другой, не говоря уже о мистере Огилви. Пожалуй, я предпочитаю «слегка того». А что именно это означает?
Он пропустил мимо ушей ее попытку отвлечь его.
— Птица принадлежит герцогу. Вы не можете забрать ее. Это воровство. Просто скажите мне, где она спрятана, и я, позабочусь, чтобы она была возвращена.
Джослин в ответ лучезарно улыбнулась.
— Природа никому не принадлежит, сэр.
Он заморгал, словно до него только что дошло, что она и в самом деле туповата, — реакция, к которой она давно привыкла. Чтобы не дать разгневанным членам семьи и посторонним убить несчастного Ричарда и его птиц, она научилась изображать беспомощность. Обычно они переставали орать, когда она адресовала им открытые простодушные улыбки и милые мольбы.
К несчастью, мистер Монтегю быстро пришел в себя. Он наклонился, схватил Джослин за руку и поднял на ноги, напугав маму-кошку.
— Большего бреда я не слышал за всю неделю, а я наслушался его предостаточно. Где птица?
— Послушайте, сэр, вы испортите мою накидку.
Наверное, ей следовало бояться. С таким ярко выраженным мужским началом ей еще не приходилось сталкиваться. От него пахло не парфюмом или помадой для волос, а мужчиной. Руки его не были вежливой поддержкой джентльмена. Она ощущала его страстную решимость, но не верила, что он может причинить ей вред из-за птицы.
— Желаете, чтобы я позвал свидетелей? — угрожающе спросил он. — Что скажет леди Белл, если нас обнаружат здесь одних, на рассвете?
Джослин задумчиво склонила голову набок.
— О, что-нибудь лаконичное и остроумное вроде «рыбак рыбака видит издалека» или «осадок падает на самое дно».
Ей показалось, что она почти уловила, как дернулся уголок его губ, и душа ее наполнилась совершенно не оправданной гордостью. Ей и в самом деле стоило бы беспокоиться о своей репутации, но он младший сын сельского барона, а она до недавнего времени была не более чем обедневшей дочерью покойного виконта. Их семьи принадлежат к знати, но не имеют большого веса в обществе.
Но леди Белден проявила к ней небывалую доброту и щедрость, и Джослин очень старалась не разочаровать свою хозяйку. Она положила котенка и вышла из стойла, чтобы кошка перестала беспокоиться.
— Чем скандалить, лучше объясните ваш внезапный интерес к полумертвой старой птице.
— Лично я с удовольствием свернул бы шею этому облезлому сквернослову, но Огилви назначил награду в тысячу фунтов за его возвращение, а мне нужны наличные.
— Ваша мать сказала, что вы отказались от покупки патента! — в испуге воскликнула Джослин. — Вас серьезно ранили. Было бы самоубийством вернуться на поле боя.
Блейк Монтегю оскалил крепкие белые зубы и потащил ее мимо стойл.
— Это без конца талдычит мне все мое семейство, благодарю. Мои дела вас не касаются. А теперь скажите мне, в котором из стойл эта чертова птица, или я открою их все.
— Тогда, надеюсь, вы получите удовольствие, гоняясь за герцогскими лошадьми, ~ весело парировала Джослин.
Монтегю, бросив на нее раздраженный взгляд, достал из-под плаща пистолет, и прицелился в багажную повозку, которая была отчетливо видна через двери конюшни.
— Что, если я стану стрелять по этим коробкам?
Джослин взвизгнула, дернула его руку вниз, и слабый спусковой механизм дорогого пистолета сработал.
Охваченная ужасом, Джослин зажала рот рукой, чтобы не закричать, когда Монтегю поднял ногу в сапоге с дымящейся дырой на месте большого пальца.
— О Боже, у вас течет кровь! Надо снять сапог.
Чуть не плачущая смертоносная блондинка плюхнулась на колени на грязный пол конюшни рядом с Блейком и попыталась стащить с него простреленный сапог.
Блейк поверить не мог, что эта Венера с куриными мозгами имела дерзость и невообразимую глупость присутствовать на дуэли с намерением слямзить чертову птицу и уж тем паче подстрелить его. И если он не ошибается, мисс Каррингтон вот-вот лишится чувств, глядя на его раны.
Он тоже был не в восторге от вида собственной крови, вытекающей из дымящейся дырки.
— Никогда нельзя носить заряженный пистолет! — всхлипнула она, стоя на коленях и пытаясь стащить с него сапог.
Он проклинал накидку, которая мешала ему лучше видеть роскошную грудь.
— Насилие порождает насилие, — продолжала причитать она.
Она потянула сапог с такой силой, что практически повалилась к нему на колени, когда он отдернул ногу от резкой боли. Быстро восстановив равновесие, она неуклюже опустилась на колени рядом и вгляделась в него своими фиалковыми глазами в обрамлении длинных ресниц, почти скрытых нелепой фривольной шляпкой. Одни только эти глаза могли поставить сильного мужчину на колени.
