индишу. И тогда всех убьют. Ты понял?
— Чохар все понял, бонасу. Чохар приведет бекши и чурага тихо.
— Молодец, — похлопал по плечу аборигена Шаман.
Втроем они прошли коротким проволочным коридором и остановились у калитки, рядом с которой лежал потерявший сознание гаюн. Обыскав часового и забрав у него ключи, Самум открыл калитку и пропустил на площадь с пленными сохарцами Чохара.
— Что мы завтра будем делать с этой толпой? — спросил Самум.
— Они на родной планете. Как только выйдут за колючку, исчезнут, как вода в песке. Кто попробовал гостеприимства гаюнов, второй раз не захочет им попадаться. Главное, чтобы Чохар убедил вождей дать нам проводников и помочь с обнаружением камней силы.
Сейчас от них ничего не зависело. Оставалось ждать, какое решение примут вожди.
Через час к калитке подошли четыре сохарца, одним из которых был Чохар. Пропустив их за ограждение, Самум с Шаманом пошли следом за молчаливой группой. Бывшие пленники двинулись к выходу из лагеря, и диверсантам ничего не оставалось делать, как следовать за ними. Шаман уже хотел вмешаться в выбранный маршрут, но сохарцы вовремя свернули в сторону пустыни, и охрана санатория не могла зафиксировать уход группы из лагеря.
Обойдя ближайший бархан, вожди уселись полукругом на песок, оставив свободное пространство в знак приглашения участвовать в совете. Шаман с Самумом заняли свои места, и в образовавшемся кругу повисло молчание. Оба диверсанта прощупывали энергетику группы, но она была абсолютно нейтральной. Ни одного всплеска эмоций, который можно было уловить. Ни агрессии, ни радостного возбуждения. Вожди, казалось, впали в глубокий транс. Наконец через долгих полчаса все трое одновременно открыли глаза.
— Зачем вы пришли к нам, инородцы, — спросил абориген, сидящий между своими собратьями.
— Нас привела война, но мы не хотим вреда вашему народу, — ответил Шаман.
— Что вы хотите получить на Сохаре?
— Индишу такие же враги нам, как и вам. Здесь они нашли то, что помогает им уничтожать наш мир. Мы пришли сюда, чтобы не дать им возможность пользоваться тем, что есть на Сохаре.
— Но вам самим нужно то же самое.
— Да это так. Но наша цель только остановить их. Другие люди будут решать, согласится ли народ Сохара дать нам то, что нужно.
— Но если мы откажемся?
— Если ваш отказ не будет грозить смертью нашему миру, мы уйдем и подчинимся вашему решению.
— Кто сказал, что твои слова правдивы?
— Пусть духи Сохара ответят вам на этот вопрос.
— Мы не можем сейчас посоветоваться с духами. Индишу украли камни, через которые мы разговариваем с нашими предками.
— А если мы поможем найти эти камни?
— Тогда мы спросим духов. Но ты знаешь, инородец, что будет, если духи скажут нет?
— Я не боюсь решения ваших духов, каким бы оно ни было.
— Хорошо. Пусть будет так. Что ты хочешь сейчас?
— Мне нужен ваш человек, который поможет отыскать камни.
— У тебя будет проводник. Что хочешь еще?
— Нам больше ничего не надо. Хочу только узнать, не можем ли мы чем-нибудь помочь вам. Индишу очень скоро узнают о побеге и будут преследовать вас.
— Мы уйдем туда, где они нас не найдут. Пусть это не тревожит тебя.
— Тогда мы получили от вас то, что хотели, и готовы уйти.
Сохарцы встали, давая понять, что разговор окончен. Шаман с Самумом тоже поднялись и все двинулись в сторону лагеря.
За период их отсутствия на территории ничего не изменилось. Тот же слепящий свет прожекторов. Кое-где неподвижные тела охранников и абсолютное безмолвие пленников.
— Колдун, что у тебя? — сделал запрос Шаман, как только они вошли за ворота.
— Пока все тихо.
— Сирена, ответь.
— Все в порядке, командир.
— Мы начинаем эвакуацию местного населения. С сохарцами договорились. Нам дают проводника.
Двое сохарцев, участвовавших в переговорах, прошли в ту часть лагеря, где содержались пленники. Третий остался у калитки охранной зоны. Прошло десять, пятнадцать минут, все было тихо, никакого движения. Шаман с Самумом терпеливо наблюдали со стороны. Но вот к калитке подошел первый пленник и двинулся в сторону лагерных ворот, за ним второй, третий. Непрерывная цепочка шагающих мужчин потянулась к воротам, пересекла освещенную за ними зону и исчезла в ночной тьме. Ни суеты, ни разговоров, ни лишних движений. Лица спокойные, сосредоточенные, будто каждый держит в уме свою задачу к выполнению, к которой должен приступить, как только покинет территорию.
— Ты только посмотри, — обратился Самум к Шаману. — Они первыми эвакуируют мужчин.
— В каждом народе свои правила, свои традиции. Может быть, мужчины идут вперед, чтобы обеспечить безопасный отход женщин.
— Командир, здесь Колдун, — услышал Шаман вызов.
— Слушаю.
— Похоже, что нас засекли. Идет активный радиообмен. Источники по нескольким направлениям. Пока сигналов нет только с востока.
— Если лагерь был приманкой, то в восточном направлении нас ждет засада.
— Откуда они взяли людей? — спросил Самум, также слышавший сообщение инженера.
— Ты забываешь о той дивизии, которую передали покойному Ю-Симу для охоты за нами.
— Надо предупредить сохарцев.
— Давай. Я пошел к Колдуну: надо определиться, в какую сторону будем уходить. Передай вождю, чтобы проводник, который пойдет с нами, был рядом с тобой. — И Шаман быстрым шагом направился к зданию комендатуры.
— Индишу окружили лагерь, — подойдя к вождю, стоящему у калитки, сообщил Самум. — Скажи, какой человек пойдет с нами и что сейчас собираешься делать.
— С вами отправлюсь я. Пусть мои люди уходят. Индишу будут тут еще не скоро. Мы успеем, — как ни в чем не бывало ответил абориген.
Он что-то негромко сказал, и мужчина, находящийся напротив него в цепочке уходящих, снял с шеи ожерелье, состоящее из длинных колючек, нанизанных на две нити, и бросил его у ног вождя. Идущие следом за ним повторяли его движение и вскоре у его ног образовалась кучка украшений, продолжавшая расти. Часть ожерелий состояла из колючек, как и первое, другие были собраны из тонких обточенных палочек, третьи — из игл какого-то животного. Изредка попадались украшения, собранные из небольших плоских, но жестких лепестков круглой или овальной формы.
Периодически, когда ожерелья накапливались, из глубины лагеря появлялись две женщины, которые, нанизав на свои руки по несколько десятков штук, уносили их внутрь.
Вскоре к Самуму присоединились Шаман и Сирена и тоже стали наблюдать за странными действиями аборигенов.
В очередной раз, когда женщины вышли забрать оставленные украшения, одна из них посмотрела на девушку и, подойдя, потянула ее за собой. В первое мгновение Сирена оставалась на месте, но, взглянув на командира и получив от него кивок, последовала за сохаркой. Обе подошли к груде ожерелий и, нанизав их на руки, скрылись на площадке пленников.
Через два с половиной часа мимо вождя прошел последний мужчина. По прикидкам Самума, в пески направилось более семи тысяч человек. Площадь, на которой содержались пленники, опустела, но когда Шаман с Самумом хотели пройти внутрь ограждения, вождь загородил им дорогу.
