мощная, разветвленная организация с агентурой по всему миру и почти неограниченной властью? Что святая инквизиция не исчезла, а только ушла в тень? Что наши противники готовы на что угодно, на любую гнусность, чтобы заполучить книгу, самую обыкновенную книгу? Вы бы поверили, что существует книга, которая включает в себя все книги, что были и еще будут написаны? – Священник вздохнул и добавил уже спокойнее, с глубокой печалью человека, которому не с кем разделить невеселую правду: – Вы бы поверили?
Ривен промолчал.
Священник медленно повернулся и пошел прочь, унося с собой тяжесть своего предназначения, которую нельзя было переложить на чужие плечи. Обеты, перешедшие по наследству. Трудную и скорбную миссию, которой он не выбирал и не чувствовал в себе сил исполнить.
Подвал больницы был совершенно пуст, только ветер завывал в щелях, угрожая стереть старое здание с лица земли и развеять его обломки по объездной дороге. Словно этот давно забытый всеми угол был выбран для начала апокалипсиса.
Запертые двери, непонятный шум, пыльные плафоны, затхлый воздух.
Выбравшись на пересечение коридоров, старик с облегчением заметил, что Ривен идет за ним.
Спутникам пришлось не один раз обойти больничный лабиринт, прежде чем они обнаружили морг.
Скрипучие двери вели в очередной коридор с выкрашенными в грязно-зеленый цвет стенами, завершавшийся такими же дверями с табличкой «Зал аутопсии». За дверью слышался чей-то бодрый голос. Судя по отсутствию какого бы то ни было оборудования, кроме ржавого операционного стола, зал аутопсии давно не использовался по назначению. В глубине пряталась еще одна дверь. А за ней коридор, ведущий в просторное помещение со встроенными в стены металлическими ящиками. Оттуда-то и слышался оживленный женский голос.
– …Да брось, не бери в голову. Это только похоже на фильм ужасов, а на самом деле ничего страшного. Уж поверь мне, я здесь девять лет проработала. Девять лет как-никак. Пришла подменить одного приятеля, и вот вам, пожалуйста, сюда же никто не идет. Ты быстро привыкнешь. В других местах каждый сам за себя, стоит зазеваться, и тебя съели. А здесь все проще, можешь мне поверить. Я понимаю, ты тут пробыла совсем недолго, но мне совершенно непонятно, что тебе так не понравилось. Слушай, надо будет познакомить тебя с Фернандо…
Ривен высунулся из-за угла и махнул священнику.
Они увидели распростертую на столе старуху. Молодого мужчину с бритой головой и располосованной грудной клеткой. И сидящую за столом женщину в зеленом медицинском комбинезоне.
Женщина не была ни старой, ни уродливой. Все было куда хуже: она обладала совершенно заурядным пухленьким личиком, на какие обычно не обращают внимания. Что до старухи и мужчины, то они, само собой, были мертвы.
Впрочем, это обстоятельство девушку абсолютно не смущало. Она понятия не имела о том, что за ней наблюдают, и продолжала как ни в чем не бывало болтать по телефону.
– Он красавчик, правда? Фернандо здесь уже два дня. И вполне привык. Правда? Нет, здесь действительно очень спокойно… Можете не беспокоиться, никто сюда не спускается. Особенно по ночам. Но это не значит, что я тут сплю. Я не то, что эти сестры, которые только и делают, что дрыхнут где придется, Фернандо может подтвердить. Я прихожу сюда работать. И не для того, чтобы меня дергали…
Тут девушка заметила пришельцев, и слова застыли у нее на губах.
– Простите, – Ривен шагнул вперед, стараясь изобразить непринужденную улыбку. – Мы ищем ночного охранника. – Он обращался к старухе на операционном столе. – Это вы или та сеньорита?
– Кто вы такие? – Девица вскочила на ноги, пытаясь скрыть неловкость и досаду за нарастающим гневом.
– Извините за столь бесцеремонное вторжение, – вступил Альваро. – Мы хорошие знакомые вашего друга, отца Анхеля Марии Декота.
– Вы не имеете права здесь находиться! Это служебное помещение!
– Я все понимаю и прошу прощения. Но у нас особые обстоятельства. Кстати, позвольте представиться: меня зовут Альваро.
– Немедленно убирайтесь! – Девушка в ярости толкнула железный стол.
– Сеньорита, отец Декот послал нас забрать чемодан, который вы в свое время любезно согласились взять на хранение. Вы можете это проверить. Если окажется…
Услышав о чемодане, девушка резко остановилась и с силой захлопнула полуоткрытую дверцу крематория. Потом она метнулась к столу и схватила телефонную трубку.
– Немедленно убирайтесь, или я зову охрану! Вон!
– Прошу вас, будьте благоразумны!
– Немедленно вон! – Она начала набирать номер.
Однако Ривен в два прыжка оказался между столом и стеной и выдернул телефонный провод из розетки.
– Не пора ли успокоиться, подруга? Она полагала, что не пора.
Не хватало еще, чтобы кто-то прознал об их ночном веселье.
И рассказал начальству.
Круто развернувшись, девица бросилась на Ривена, пытаясь засветить ему в глаз, но тот ловко уклонился, и кулак прошел по касательной.
В ответ парковщик дал ей пощечину. Довольно сильную. Достаточно сильную, чтобы охранница покачнулась, зацепилась за операционный стол, сбросила на пол старуху и упала прямо на нее.
Ни живая, ни мертвая не двигались.
Альваро хотел кинуться на выручку, но Ривен его остановил.
Недаром ему бросилось в глаза неосознанное движение девушки, когда она услышала о чемодане. Парковщик подошел к печке крематория, открыл дверцу и удовлетворенно кивнул.
Чемодан был старомодный, маленький, немногим больше стандартного портфеля, из потрескавшейся от времени темной кожи, с металлическими углами и замком.
Ривен отступил назад, пропуская к находке священника.
Когда они уходили, девица все еще лежала на полу в обнимку с мертвой старухой.
Мертвецы не самая плохая компания, они не из тех, кто бросит тебя в трудный момент.
8
Миновав первый пролет винтовой лестницы, Пасиано уже знал, что подземелье, в которое ему предстоит сойти, нечто большее, чем просто подвальные помещения автовокзала.
Старые железные ступени привели его в широкую галерею, выложенную необработанными каменными блоками и слабо освещенную лампочками, вмонтированными прямо в пол на расстоянии в пять-шесть метров друг от друга и забранными решетками.
С фонариком в одной руке и планом в другой, Пасиано углублялся в длинный сырой коридор, который застилавший его глаза туман населял таинственными фигурами.
Невозможно было даже приблизительно представить, сколько лет может быть подземелью.
Столько же, сколько всем подземным ходам и лабиринтам, давно позабытым человечеством.
Столько же, сколько самой тишине и призрачным голосам, звучавшим в его голове.
Тишина много веков пряталась в этом коридоре, порождая ужасных тварей, страдающих от голода, боли и одиночества.
Пасиано старался сохранять спокойствие. Согласно плану, чтобы попасть в зал трибуналов, нужно было пройти еще один лестничный пролет.
Массивная деревянная дверь с колокольчиком в виде чаши подсказала продавцу комиксов, что он на правильном пути.
Алеха утверждала, что в этом подземелье совершенно пусто, – если не считать пункта охраны у входа на гауптвахту, мимо которого предстоит осторожно проскользнуть – и бояться нечего. Главное – попасть в конференц-зал в административном корпусе автопорта. Там надо будет нажать на карту мира в районе Севильи, чтобы открыть проход под землю.
Пасиано знал, что бояться нечего, и все же машинально ускорял шаг.
