Диета стала легким переходом к изучению науки о теле, а с ней и аюрведы, исскуства долгой жизни, и йогической космологии. Простая проповедь местным крестьянам, в которой Амар Пури описывал адские миры, в которых блуждают их души после еды, насыщенной чесноком и луком, или другие виды ада, преназначенные для любителей мяса и алкоголя, вдруг стала введением в учение о трех природных типах, называемых 'Гунами': 'раджас', или активный тип; 'тамас', или пассивный тип; и 'саттва' — сбалансированный тип. Эти природные типы проявляли себя не только в еде, например, чеснок и лук принадлежали пассивному типу энергий, которые наполняли творение и являлись знаками проявления самой природы.
— Мы, баба, не едим тамастическую еду, потому что она является причиной неведения, лени и сомнений, — сказал Баба. — Баба не едят раджа-стическую еду, то есть все приправленное, горькое, кислое, сухое или соленое, потому что эти вещи рождают страсти, а баба стремятся к их отсутствию, — сказал он. — Баба любят есть саттви-ческую еду, все свежее, сочное, легкое, сладкое и насыщающее. Подобные вещи приводят к балансу в организме и гармонируют с природой. Мы любим молоко и топленое масло гхи, сочные фрукты и свежие овощи, рис, пшеницу и мед.
В мире Амара Пури ты был тем, что ты ешь. Это вовсе не значило, что ты превращался в то, что съел, потому что правила скорее описывали происходящее, а не служили предписаниями. Ведь тамастический человек любил тамастическую пищу, раджастический ел только раджастическое, а саттвический предпочитал саттвическую еду.
Затем мне рассказали, что те же три качества рождают великую паутину иллюзии, которой является этот мир. Я узнал, что законы, царящие в космосе, верны и для самой маленькой его частицы и для человека. Ведь до начала существования мира есть только разум. Материя существует в потенциале и неотделима от сознания. Ведомый Амаром Пури, я визуализировал спокойное зеркальное озеро, отражающее лишь самое себя, которое Баба описал как Космический Ум. На этом этапе все есть То, все есть Одно. Таков же потенциальный ум в человеке, где затем происходит различение. Падает маленькая капля, первичное желание индивидуальности, и вот происходит разделение, разбивающее зеркальное озеро на части, вызывающее рябь на его поверхности, и так появляется индивидуальность или эго, то есть движение, отличающееся от первичного покоя. Родилось Другое, а с ним и три природных типа, или 'гун', побуждающих потенциальный мир проявиться.
Если будет присутствовать только саттва, то есть сбалансированное, эго будет всегда прозрачным, и движение будет оставаться в потенциале. Раджас, активное, является агентом Того, оно привлекает, трансформирует и ассимилирует. Тамас, пассивное, это агент Другого, оно отвращает и поддерживает изоляцию вещей. Активное вместе со сбалансированным привлекает материю к разуму и создает пять органов познания: обоняние, вкус, зрение, прикосновение, слух, плюс организующий ум.
Эти пять органов познания воспринимают и тем самым дают жизнь пяти элементам мира: обоняние воспринимает Землю, вкус — Воду, зрение видит Огонь, прикосновение распознает Воздух, а слух — Пространство. Напряжение между активным и пассивным формирует пять элементов. Элемент Пространства, будучи наименее плотным, содержит и пропитывает остальные четыре элемента. В этом элементе доминирует Активное. На противоположном полюсе элемент Земли в силу своей плотности поддерживает обособленность и форму. Это агент Пассивного. В середине находятся элементы Воздуха, Огня и Воды, которые отражают различные степени взаимодействия Активного и Пассивного.
— Но как мы можем увидеть скрытую деятельность Вселенной? — спросил я Баба.
— Эта деятельность проявляется в знаках, — ответил Амар Пури. Он объяснил, что тело полно знаков, которые не только отражают небеса и взаимодействие небесных тел, но и земной мир с его пятью элементами. Баба показал мне, как игра
между Активным и Пассивным в человеке отражается на его лице. Форма и размер глаз и других органов, цвет и текстура кожи и волос, а также другие знаки являются буквами языка, при помощи которого можно прочитать целую историю. Так, например, можно понять состояние здоровья человека, ведь если один из пяти элементов преобладает, можно восстановить баланс.
Еще Амар Пури Баба учил меня читать небо.
— Смотри, — сказал он прямо перед рассветом, указывая на созвездия Ориона и Поллукса. — Орион — это колыбель с тремя детьми: Брахмой, Вишну и Шивой. Бетельгейзе, самая яркая звезда в этом созвездии, это драгоценность и Анасуйя, персонифицированная женственность, мать Повелителя Йогинов Даттатрейи. Поллукс — это ашрам его отца Арти, одновременно находящийся на небе и высоко в снежных Гималаях. Сириус, самая яркая звезда, которая находится чуть ниже Ориона, и есть сам Атри. Совсем рядом с Орионом находится созвездие Большого Пса, состоящее из четырех звезд. Это четыре пса Даттатрейи и одновременно знак четырех Вед. Созвездие Волка это корова изобилия Даттатрейи, Камадхену.
Затем Амар Пури прочитал по звездам историю рождения Даттатрейи так, словно это была обычная книга.
— Также необходимо знать благоприятные и неблагоприятные дни, если и не для собственной пользы, то для того, чтобы давать советы другим, — сказал Амар Пури. Мое представление о времени, как о чем-то линейном, нельзя было сравнить с наблюдениями Амара Пури, в которых было больше циклического. Надо сказать, что не столько движение небесных тел влияло на дела людей, сколько человек и его история являлись отражением того, что было начертано на небесах. А поскольку небесные тела вовсе не являлись инертными объектами, а божественными персоналиями со своими характерами, достоинствами и недостатками, иногда движущимися вместе, иногда конфликтующими, то происходящее на небесах всегда отражалось на Земле. Именно это имел в виду Амар Пури, говоря, что мудрые всегда стремятся соотносить свои действия со всей Вселенной.
Амар Пури Баба пригласил пандита-брамина Вира Ханумана Шастри Джи, чтобы тот учил меня санскриту. Мы занимались по паре часов каждый день. Поскольку пандит совсем не знал английского, языком общения стал хинди. Он учил меня при помощи заучивания. Я понятия не имел, что именно запоминаю наизусть, целью было простое повторение произносимого пандитом. Он задавал вопросы, и единственным приемлемым ответом был тот, что я выучил наизусть, слог в слог.
Я нуждался в какой-то системе и потому начал сам составлять таблицы склонения существительных и спряжения глаголов. Я чувствовал, что не смогу разобраться со смыслом, если не разложу все по полочкам. Однако на санскрите что-то имело знание лишь в соединении с чем-то другим. Я пытался вообразить координатную сетку, на которую можно было бы нанести границы этого древнего языка, чтобы я смог понять, что именно учу. Однако вскоре я осознал, что санскрит не ограничен какими-то односложными понятиями и что вся общность механизмов языка, грамматика и синтаксис служили выражению идеи. Звуки слов отражали движение в процессе его созидания. Невозможно было применить человеческие правила грамматики для проникновения в тайны природы.
Амар Пури Баба никогда не сидел со мной один на один, как это делал пандит Традиция Знания — это непрерывное служение все двадцать четыре часа в сутки. Люди приходили к Ба-баджи с утра до позднего вечера за советом, излечением или благословением. Он никогда не заставлял меня что-то учить и никогда не давал мне наставлений и учений так, как, по моему мнению, это должны делать все великие учителя, но его передача учений была непрерывной. Несмотря на то, что и Хари Пури, а потом и Амар Пури просили меня прекратить вести записи, я упрямо продолжал это делать, но не на бумаге, а в уме. Я делал заметки, составлял таблицы и диаграммы, которые составили бы вместе стройную систему, но у меня ничего не вышло.
Однажды, когда я с Кедаром Пури Баба собирал в джунглях травы, я нечаянно дотронулся до какого-то жгучего растения, похожего на крапиву, и вскрикнул от боли. Кедар Пури быстро сорвал листья растения, росшего рядом с крапивой, и потер ими мою кожу. В мгновение ока жжение исчезло, и уменшилось покраснение.
— Разве не здорово, — заметил я, — что природа поместила проблему и способ ее разрешения рядом друг с другом?
— Они всегда растут рядом, — объяснил Кедар Пури. — Все это знают!
Тут я понял, что близость одного растения к другому означает, что между ними есть взаимосвязь. Кедар Пури прочел написанное природой, сделал к прочитанному свой комментарий, и я усвоил нечто новое. Если бы я посмотрел, на что опираюсь, то увидел бы растение, отмеченное тысячью маленьких шипов, говорящих мне: 'Не трогай!'. Я осознал, что для того, чтобы научиться читать Книгу Мира, надо
