мукой. Но защитить ее было некому, приходилось терпеть. Наташа лишь опускала голову, густо краснела и молчала. А что ей еще оставалось делать?
Но однажды, после какой-то очередной, особо изощренной издевки, Наташа не выдержала и бурно, некрасиво расплакалась. Класс изумленно замер и вдруг… разразился дружным хохотом!
Наташа рыдала, спрятав лицо в ладони, и не видела, как второгодник Усачев встал со своего места, не торопясь подошел к ее обидчику и сгреб, того за грудки. Он легко вырвал его из-за парты, как морковку из грядки, и коротко и мощно, по-взрослому, врезал тому промеж глаз. Остряк рухнул на пол, на белую рубашку из разбитого носа хлынула кровь. А Усачев окинул мрачным взглядом одноклассников и негромко произнес:
— Кто еще Цыбину тронет — глаз на жопу натяну! Ясно?
Все испуганно молчали. Усачев прошел на место, сел и угрюмо добавил:
— Чуть не забыл. К девкам это тоже относится.
С этого случая началась странная дружба неправильного хулигана и двоечника Усачева с чересчур правильной тихоней и отличницей Цыбиной.
Они сразу оказались в изоляции. Его ненавидели и боялись, ее презирали и исподтишка высмеивали. Но они, два изгоя, казалось, нисколечко не тяготились этим обстоятельством. Вскоре они оказались за одной партой и больше уже не разлучались.
Лева занимался в двух спортивных секциях — хоккея и бокса, в авиамодельном кружке, играл вратарем в школьной команде на «Золотую шайбу», делал первоклассные пугачи и взрывпакеты, яростно болел за «Спартак» и не пропускал ни одной стоящей драки. Словом, человек он для Наташи был чрезвычайно интересный, разносторонний.
Но вот учился Лева из рук вон плохо. Не то, чтобы он был туповат, просто не находил это занятие для себя хоть сколь-нибудь занимательным, учиться ему было просто-напросто скучно. Наташе приходилось «пахать» за двоих, чтобы как-то поддерживать своего друга на плаву.
Она научилась виртуозно подсказывать, решала на контрольных оба варианта, делала за него домашние задания, в общем, старалась изо всех сил. Левчик принимал ее помощь спокойно, без благодарного энтузиазма. Он совершенно искренне считал Наташу своим другом и поэтому не находил в таком ее поведении ничего странного.
Левчик часто бывал у Наташи дома и хорошо знал обстоятельства жизни этой семьи. Ему как-то без особого труда удалось добиться расположения бабушки. С Левушкой Екатерина Даниловна отпускала внучку куда угодно, правда, каждый раз предварительно взяв с него слово, что в девять Наташа будет дома. Слово свое Левчик держал всегда, и бабушка была спокойна.
Наташа ходила на все соревнования, в которых участвовал ее друг, жутко гордилась его победами и очень болезненно переживала поражения. Они вместе запускали его ракеты и самолеты, испытывали новые пугачи и бомбочки, бегали на футбол и в кино. Случалось, конечно, им и ссориться, тогда он обзывал ее толстой дурой, а она его — шпаной и тупицей. Но размолвки были недолгими, обычно уже на следующий день они и не вспоминали о ссоре.
В девятый класс Левчик не пошел — и это было начало конца их странной дружбы. В училище, где он учился на сварщика, у него образовалась своя развеселая компания, да и у Наташи появились, наконец, подружки в школе. Они оба с возрастом начали резко меняться, им было уже не так интересно вместе. И хотя изредка они еще продолжали встречаться, обоим стало понятно, что детская дружба остается в прошлом. Наташу ожидало поступление в институт, а Левчика…
Перед самым началом последнего школьного года, вернувшись из летнего лагеря, Наташа узнала, что Усачев с компанией попался на драке с поножовщиной. Эта новость потрясла ее. Она пришла на суд, хотя бабушка и была против. Левчику дали три года, и это была их последняя встреча. Наташа несколько раз писала ему в колонию, но ни на одно из ее писем Левчик не ответил. С тех пор Наташа ничего не знала о его судьбе.
И вот этому самому Левчику программа и предлагала сейчас позвонить!
Наташе было совершенно непонятно, чем Левчик может помочь в осуществлении ее мечты. Ей хотелось понять план действий «рыбки» и роль Левчика в этом плане. Но прояснить ситуацию мог только сам компьютер.
Наташа взяла «мышку» и попыталась открыть окна «Справка» и «Диалог». Ни то, ни другое не открывалось.
Вот так! Как говориться, без комментариев! Ее Величество Золотая Рыбка ничего объяснять не желали! Не соизволили, так сказать… Что ж, значит, придется действовать вслепую. Конечно, было немного обидно, что ей ничего не пояснили, но правила этой игры были установлены не ею, и Наташа поняла, что должна, видимо, с этим смириться.
Она встала, чтобы разыскать старую телефонную книжку, и тут компьютер громко, как в прошлый раз, пискнул. На экране появилась новая команда: «Вам следует немедленно позвонить Льву Усачеву».
Что у ноутбука означало слово «немедленно», Наташа уже знала. Она опрометью кинулась в комнату за записной книжкой.
Через минуту она уже набирала номер Левчика.
— Здравствуйте, могу я поговорить с Левой?
— Здравствуйте, — ответил удивленный женский голос. — Минутку…
— Да, слушаю. — В густом мужском баритоне Наташа едва узнала своего школьного приятеля.
— Левчик, привет! — преувеличенно бодрым от неловкости тоном начала Наташа. — Узнаешь?
— Н-нет, — чуть замявшись, ответил он.
— Наташа Цыбина тебя беспокоит. Помнишь еще такую?
— Натаха? — Его изумлению не было предела. — Вот это номер! Ты как… О-бал-деть!.. Ты как меня нашла?!
— Очень просто, взяла старую записную книжку, и…
— Да я же здесь сто лет уже не живу! — радостно перебил ее Левчик. — Заскочил на минутку стариков проведать — и вдруг ты! Правда, обалдеть можно! Натаха… Ну давай, рассказывай — как живешь, чем занимаешься? Замуж, наверное, вышла, детей нарожала?…
— Да нет, Левчик, замуж не вышла, и детей у меня нет. Живу все там же, с бабушкой…
— Ну?! — изумился он. — Жива еще твоя старушка? Молодец! А работаешь где?
— Учусь в аспирантуре, в историко-архивном.
— Натаха! Да сколько ж учиться-то можно?! Голову сломаешь! — все так же радостно орал Левчик. — Слушай, нам с тобой надо встретиться! Что за разговор по телефону? Вот что… У тебя какие планы на завтра?
Завтра была суббота, и ровным счетом никаких планов у Наташи не было.
— Не знаю еще. А что? — спросила она.
— Тут такое дело… Дачку я приобрел небольшую по случаю, ну и завтра хочу что-то вроде новоселья устроить… Ты как, а?
— Не знаю, Левчик… — растерялась Наташа. Это, наверное, далеко… А как же бабушка?
— Узнаю Цыбину! — захохотал он. — Что, к девяти надо быть дома? Не боись, Натаха! Во-первых, это не так уж и далеко, а во-вторых — привезу я тебя назад в любое время, будь спокойна! Ну?!
— «Ну, ну» — баранки гну! — засмеялась и Наташа. — ишь какой быстрый! Давай так: я подумаю, а ты позвони мне завтра утром, хорошо?
— Ладно, думай. Телефон-то у тебя прежний?
— Прежний.
— И живешь все там же — на Чугунке?
— Ага.
— Эх, Натаха… Как же я рад, что ты позвонила, честно, — с неожиданной теплотой сказал он. — Ладно, завтра в девять звякну. И имей в виду: полную целость и сохранность твою я гарантирую. Поняла?
— Поняла, Левчик.
— Ну, давай. До завтра…
