– Все в дом! Будем поздравлять именинницу! – прервал их веселье Патрик, созывая тех, кто был в саду.
– После этого мы уходим! – напомнила Спенс подруге, и они направились в гостиную.
Спенс опять поморщилась при виде моря букетов, которыми ее отец буквально завалил дом. Он не отходил от Летиции ни на шаг, постоянно обнимая ее за талию. А она выглядела как всегда ослепительно.
После того, как Патрик произнес речь, Летиция стала обходить собравшихся со словами благодарности, не забывая салютовать каждому свои фужером шампанского. Спенсер поняла, что на этот раз ей не скрыться. Она стояла, с замиранием сердца ожидая встречи.
– Иди за мной! – вместо приветствия сказала ей Летиция, ни на секунду не переставая лучезарно улыбаться всем вокруг. Объявив гостям, что наверху ее ждет подарок от дочери, она бережно взяла Спенс за руку и повела вверх по лестнице. При этом она постоянно оборачивалась и парировала чьи-то шутливые высказывания. Патрик проводил их мрачным взглядом.
Заведя Спенс в свой кабинет, Летиция закрыла за ними дверь. Праздничный шум тут же смолк, и девушка почувствовала облегчение. Смотреть на Летицию она не могла. Не разу не бывав в ее кабинете, Спенсер с тихим восторгом осматривалась вокруг, пока не наткнулась взглядом на раскрытый ноутбук на столе. Спенсер сама не знала, почему она это сделала. Будто какая-то неведомая сила подтолкнула ее. Она подошла к ноутбуку и тронула мышку. Через секунду экран ожил. От того, что девушка увидела, у нее перехватило дыхание. С экрана, смеясь, на нее смотрела она сама, держа за руку счастливую Летицию. Их контуры были размыты солнечным светом. Это была та самая фотография.
– Так загадочный мистер Каприати это ты? – воскликнула Спенс, ошеломленно поворачиваясь к женщине.
– Не совсем я, – с улыбкой ответила Летиция, разводя руками и как бы говоря этим жестом, что у них разные тела. – Но действовал он от моего имени!
– Зачем? – не понимала Спенс. – Я могла подарить тебе это фото!
– Мне хотелось заплатить за него его истинную стоимость! И хотя оно бесценно, цифра в миллион долларов пусть немного, но отражает значимость этой фотографии для меня! Этой фотографии и всего того, что было между нами!
При слове «было» Спенс не выдержала. Она резко отвернулась, чтобы не выдать своих слез.
– Патрик сказал, ты улетаешь в Малайзию, – тихо обронила Летиция.
Она стояла в другом конце комнаты, облокотившись спиной о дверь. Видимо, сил держаться на ногах у нее не было. В одной руке Летиция до сих пор держала фужер с шампанским, другую заложила за спину, чтобы у нее не было даже возможности дотронуться до Спенс.
– Ну почему? – прошептала Спенс, медленно опускаясь на колени. – Ну почему!?
Она спрятала мокрое от слез лицо в ладони.
– Почему все было так легко и просто, все казалось таким правильным и естественным, а сейчас все так катастрофически тяжело, Лети? – спрашивала она, все больше заходясь слезами. И вот Летиция уже не могла разобрать слов сквозь рыдания Спенс. А Спенсер все плакала и плакала, о солнечном Уимблдоне, о красивых сильных лошадях Гонсалесов в Бильбао, о магазинах на Пальмовой аллее, о сказочных пастухах- скороходах Мон-де-Мансара… Летиция хотела с ней поговорить, но видела, что говорить Спенс не в состоянии. И возвращаться к гостям тоже.
– Пойдем, я провожу тебя в твою комнату! – сказала она на удивление спокойным голосом.
Она помогла Спенс подняться и повела ее в спальню девушки. Спенс подумала, что не была в своей комнате целую вечность. Летиция так сильно сжимала ее ладонь, пока они шли по коридору, что Спенсер чувствовала все косточки своих пальцев.
– Я подожду, пока ты переоденешься! – произнесла она мягко, но так уверенно, что спорить с ней не хотелось.
Когда Спенсер вышла из ванны и легла в под одеяло, Летиция села рядом с ней на кровать, наклонилась и поцеловала ее в лоб.
– Я прошу тебя только об одном! – сказала она тихо. – Обещай, что не улетишь без завтрака! Я приготовлю тебе яблочный пирог утром!
– Обещаю! – ответила Спенс, закрывая глаза. Как же ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.
Как только Летиция убедилась, что Спенсер заснула, она спустилась вниз, где продолжалось празднование ее дня рождения. Найдя Патрика, она сразу же направилась к мужу:
– Нам надо поговорить! – сказала она ему.
– Сейчас? – тревожно спросил он, глядя на ее осунувшееся лицо.
– Да сейчас! – ответила она.
В ее голосе звучала такая убийственная решимость, что он не стал возражать.
– Что такого важного могло случиться, что не подождет до завтра? – спросил он, когда они поднялись в их спальню.
Изо всех сил он пытался сдерживать рвущиеся наружу страх и раздражение.
– Я люблю твою дочь!
Летиция не смотрела на мужа. Не могла.
– Я тоже ее люблю… – попытался сострить Патрик.
– Ты просил меня сказать тебе об этом! Я говорю тебе первому! Я влюбилась в Спенс!
– Когда? – ошеломленно спросил он, понимая, что вопрос глупый, но не имея сил остановить себя.
