Взгляд Ларант, чуть не опаливший ему брови, заставил его умолкнуть. Укрощенный, но внутренне кипящий, Ден сдался.
– Платить необязательно. Расскажите, что именно вам нужно, – сказал Джакс. – Сколько вас будет?
– Только двое – мой деловой партнер, Вес Волетт, и я.
– Прошу прощения, – ожил И-5. – Не тот ли это знаменитый светоскульптор-каамаси?
Гостья встревожено поглядела на них:
– Да. На его родной планете его почти все знают… То есть знали. – Она так огорчилась, что едва смогла договорить. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять отчего. Даже если бы Джакс и Ларант не оказались в центре событий метафизически, трагедия Каамаса все равно была у всех на устах.
– Вас тревожит его будущее, – сказала Ларант, – и заодно ваше собственное.
Если спросить Дена, это беспокойство было целиком и полностью оправдано. Если уж Император почему-то озаботился стереть каамасскую цивилизацию с лица планеты, то он не остановится перед тем, чтобы заставить замолчать выживших, которые могут задать неуместные вопросы и привлечь ненужное внимание общественности. Их и так уже разыскивали средства массовой информации. А без небольшой группы существ и их открытых высказываний Палпатин мог легко обойтись. И, без сомнения, всякого, кто станет им помогать, имперские власти тоже возьмут на заметку. Ден сглотнул, пытаясь растянуть ставший вдруг тесным воротничок. Его первоначальный энтузиазм по поводу нового клиента начал стремительно угасать.
– Да, тревожит, – отвечала зелтронка, застигнутая врасплох замечанием Ларант. Гостья умоляюще посмотрела на Джакса: – Пожалуйста, помогите нам. Вес не трус, но он художник, а художники слабо понимают, как на самом деле устроена Галактика. Я боюсь, что он совершит что-нибудь опрометчивое, попытается отомстить… Например, создаст произведение, которое оскорбит Императора. Тогда нам обоим конец.
Гостья говорила, и ее кожа все больше краснела, приобретая более темный оттенок. Ден понимал, что только он с его острым зрением, да еще И-5 с его фоторецепторами были в состоянии это уловить. Он уже когда-то наблюдал, как окрашивается в темные цвета кожа фаллиинского принца Ксизора, и заподозрил, что и теперь это происходит не просто так. Эта особа наверняка так и брызжет во все стороны феромонами, чтобы химически вызвать сочувствие к себе у Джакса, а может, и у Ларант тоже.
Он не знал, действуют ли зелтронские феромоны на тви’леков. Он припомнил, что принцу Ксизору удалось очаровать Ларант своими выделениями, но Дуаре принадлежала к другой расе.
Ден услышал, что гостья снова заговорила, и навострил уши.
– Я помогаю Весу в его работе, – вещала зелтронка. – Возможно, вам известно, что моя раса обладает даром телеэмпатии. Эта способность позволяет мне приводить Веса в соответствующее настроение, и тогда он создает свои лучшие работы.
И-5, разумеется, заметил отсутствующее выражение на лице Дена.
– Зелтроны могут ощущать и проецировать эмоциональные состояния, – начал объяснять другу дроид, включив узконаправленный ультразвук, чтобы никто не подслушал. – Это та же телепатия, только передаются не слова, а чувства.
Ден испытал прилив благодарности. Последнего фактика он не знал. И на кой тогда все эти феромоны, подумалось ему.
Он снова всмотрелся в лицо Джакса. Тот по-прежнему демонстрировал полное владение собой – как и Ларант. Ден призадумался, не защищает ли Сила тех, кому она повинуется, и от химических атак, и от эмоциональных излучений. Его бы это не удивило: послушать таких джедаев, как Бэррисс Оффи или Джакс, так Сила могла почти все. Ден самолично видел немало чудес, сотворенных Силой, и не ему было сомневаться в этом.
Что же, может, и обойдется, подумал он.
Джакс откашлялся и начал:
– В последнее время деятельность «Бича» стала предметом пристального внимания со стороны властей. Они стремятся узнать, каким образом противники режима, радикалы и другие инакомыслящие бегут с Корусканта. Сейчас будет труднее, чем обычно, вывезти вас с планеты.
Ден облегченно вздохнул. Он был рад, что его друг-человек вопреки феромонному туману все еще думает головой, а не железами.
– Поэтому, – продолжал Джакс, – нам придется быть сверхосторожными, переправляя вас и вашего товарища. Но в любом случае мы вам поможем. Я думаю, мы все должны сделать это в память о погибших каамаси. – Джедай приветливо улыбнулся Диже, и зелтронка улыбнулась в ответ.
Ден хлопнул ладонью по лбу и застонал.
И-5 воззрился на него.
– Ты чего? – спросил дроид.
– Голова разболелась, – слабым голосом ответил Ден и удалился.
Се’лан.
Именно так это называлось по-салластански. Это слово значило беспокойство, тревогу, состояние, когда «сердце не на месте». Именно оно с предельной точностью описывало нынешнее состояние духа Дена Дхура.
И этот се’лан был не зря. В конце концов, он уже много времени безуспешно пытался вдохновить всех остальных – и эломина тоже – отряхнуть с ног пыль Корусканта и, развив бешеную скорость, убраться со столичной планеты. Куда – было неважно, главное – побыстрее. Чем больше пустого пространства проляжет между ними и повелителем Вейдером, тем лучше: было весьма вероятно, что злобный подручный Императора по-прежнему хочет изловить беглого джедая.
Ден мог понять идеализм и даже время от времени сам наступал на горло собственной песне. Репортеру было нетрудно принять то, что Джакс посвятил себя служению правде, справедливости и Кодексу джедаев. Однако одобрить подобное поведение под носом у одной из самых опасных личностей в Галактике было для Дена за пределами возможного.
И все же что-то держало салластанина на Корусканте. И-5.
Протокольный дроид сотворил удивительное, понял Ден. Модифицированный механизм стал его близким другом, и Ден уже не мог представить свою жизнь без него.
И-5 сказал Дену, что если тот почувствует необходимость покинуть Корускант, то он последует за ним – даже если Джакс решит остаться. Но дроид также обещал старшему Павану, что будет приглядывать за его сыном, если Лорн погибнет. И-5 очень серьезно относился к этой просьбе, пусть он и не мог приступить к ее выполнению, пока Джакс не стал взрослым. Что же, лучше поздно, чем никогда, и преданность дроида не знала границ, будто он решил наверстать упущенное за все эти годы.
Если поставить И-5 перед выбором, как он поступит – останется с Джаксом или уедет с Деном?
Салластанину даже не хотелось знать ответ. В этом и была загвоздка. Ден Дхур, первоклассный репортер и профессиональный циник, любил И-5 как брата. Пусть они часто сходились в словесном поединке, обмениваясь насмешками, но Ден по-настоящему привязался к дроиду – сильнее, чем к любому из органических существ в его жизни.
И эта привязанность была крепка настолько, что мешала ему покинуть ненавистную для себя планету – или, по крайней мере, самую ненавистную ее часть. Да, это был нижний Корускант во всей красе: пятьдесят этажей трущоб, узкие, извилистые улочки и спуски, поверхность, изрешеченная пустотами и замысловатыми проходами. Зданий за многие столетия понавозводили столько и стояли они так плотно, что за ними почти не было видно солнца. А когда было, его свет, прошедший сквозь завесу углеводородного смога, казался кроваво-красным. Ден считал это название слишком суровым, но тем не менее подходящим.
Тем, кто знал салластан лишь понаслышке, могло показаться странным, что Ден так не любил эти подземелья. Действительно, разве его народ не живет в пещерах? Разве не приспособились они за
