кругами.
Эван задумчиво потер подбородок, словно не мог решить, хорошую идею она ему предложила или неподходящую. Но почему? Неужели он опасается, что она вновь окажется в его объятиях? Или не окажется?
— Хорошо, — сказал он наконец. — Но я не останусь там с вами — мне надо кое-кого найти. Пропал один человек.
— Пропал человек? — переспросила Сьюзен.
Как романтично! Этим можно объяснить его мрачное настроение.
— А кто? Это женщина? Куда, по-вашему, она пошла? Почему, с вашей точки зрения, она ушла?
— Это не женщина, — сказал Ботуик, глотнув бренди. — И я сомневаюсь, что у этого человека был выбор. Он мертв.
— Вы потеряли покойника? — прошептала Сьюзен, в ужасе сжимая колено.
Черты его лица ожесточились, в глазах вспыхнула ярость.
— Честно говоря, я предполагаю, что кто-то его украл.
— Вы… — Сьюзен хотела было что-то сказать, но слова замерли у нее на языке.
Сьюзен вскочила с дивана. О чем только, черт возьми, она думала, проводя утро с этим безумцем, словно он пригласил ее на чай с печеньем? Он носит с собой пистолет! Теряет мертвецов! (Кстати, она сама за последнее время увидела немало покойников.) Сьюзен выбежала из гостиной с такой скоростью, словно за спиной у нее вспыхнул пожар. Сколько раз излишнее любопытство приводило ее к неприятностям? Сколько раз она давала себе обещание «никогда больше» не совать нос в чужие дела?
И как она сдержит все эти обещания… если окажется мертва?
Глава 4
Магазин одежды находился в последней деревянной хибаре, расположенной на побережье. Давнишний пожар обуглил когда-то покатую крышу, так что домишко казался не просто зубом в челюсти великана, а зубом, в котором темнела гноящаяся полость. Легкий запах дыма примешивался к соленому аромату бурлящего океана.
Когда покосившаяся дверь на проржавевших петлях со скрипом открылась, Сьюзен готова была увидеть перед собой сказочную ведьму с метлой в руках. И зрелище ее не разочаровало.
На пороге возникла молодая женщина с черным поломанным зонтиком, в поношенной серой юбке, с огненно-рыжими растрепавшимися волосами. Ее безумный взор метался взад-вперед по пустынному берегу, а когда она ненадолго замирала, прислушиваясь к доносившимся с утеса звукам, выражение ее лица становилось еще более безумным — она словно ждала появления кого-то, кто мог ей угрожать. Постояв некоторое мгновение, женщина резко повернулась, отчего ее алый плащ взметнулся в воздух, и закрыла дверь перед самым носом Сьюзен.
Сьюзен поежилась. Какое бы тайное собрание ни проводилось под обгоревшими балками, ей лучше не вмешиваться. Даже если ей придется провести следующие восемь часов в поисках тропинки, ведущей к Мунсид-Мэнору.
Только она решила обыскать скалу, как вдруг увидела темную фигуру, крадущуюся в тени одного из полуразвалившихся магазинчиков.
Дворецкий!
Если бы не нелепая шапка волос, полыхнувшая огнем в скудном пучке солнечных лучей, нежданно пронзивших серое небо, Сьюзен бы его и не заметила. К тому же она очень не хотела, чтобы ее заметил он. Он, конечно же, знает, как вернуться в Мунсид-Мэнор, однако, судя по всему, направляется не к магазинам. Что он там делает? Копает песок?
Всякий раз, когда его лопата зарывалась в землю, на его лице мелькала чудовищная улыбка. Глаза так и бегали из стороны в сторону, он то и дело украдкой поглядывал на море, словно ожидал увидеть на горизонте корабль под пиратским флагом. А потом он по периметру обвел взором всю деревню. И увидел ее.
Когда их взгляды встретились, Сьюзен не сдержала испуганного вскрика, у нее перехватило горло. Губы дворецкого сжались в тонкую линию, скрыв ряд кривых зубов. Его пальцы согнулись, а затем крепче обхватили лопату. Даже не подумав закидать яму песком — не важно, что вообще заставило его ее выкопать, — он схватил лопату и направился в сторону Сьюзен.
Сьюзен могла побежать. Только далеко убежать ей бы не удалось, к тому же она понятия не имела, куда бежать от опасного дворецкого, который знал каждую песчинку в этой забытой Богом деревне. Однако если она будет стоять вот так на открытом месте, ее шансы на спасение равны нулю.
Ей надо бежать к людям. К живым людям. Немедленно!
И, не дав себе возможности передумать, Сьюзен сделала то единственное, что было в ее силах, — бросилась в магазин одежды.
Плотные шторы не пропускали в помещение солнце. Мерцающий канделябр скудно освещал темные стены, отбрасывая дьявольский оранжевый свет на двух женщин, склонившихся над рулонами темного, струящегося шелка. Ведьма была почти скрыта тенью; она стояла, вонзив кончик зонта в пол у своих ног. И о чем-то тихо говорила с женщиной, похожей на фарфоровую куклу в красивом кружевном платье и со светлыми локонами.
Услышав, что дверь открылась, обе тут же замолчали, повернулись и с подозрением уставились на Сьюзен. На их лицах, скрывая некоторые черты в густой тени, играли отблески крохотных огоньков пламени от потускневшего канделябра. Сьюзен медлила, но убежать не могла, отлично зная, кто поджидает ее за дверью.
— Вы только посмотрите, — пробормотала ведьма, — у нас покупательница.
— Свежая кровь. — На безупречном лице фарфоровой женщины появилась ужасающая улыбка.
Прервав разговор, они направились к Сьюзен. Шаги фарфоровой куклы были тихи и уверенны, как у примы-балерины, танцующей на сцене лондонского театра. Кончик ведьминского зонта царапал деревянный пол, словно за ней волочилась вынутая из ножен шпага.
Дверь за спиной Сьюзен со скрипом приотворилась, впустив в магазин порыв соленого ветра. Шелк затрепетал на ледяном сквозняке. Ни ведьма, ни фарфоровая кукла не остановились. У дверей послышались чьи-то шаги. На пол упала тень.
Сьюзен повернулась, приготовившись увидеть дворецкого. Но его там не было. Вместо него в дверном проеме она увидела силуэт мужчины, которому на вид было не больше тридцати. Сзади его фигура была освещена утренним светом, и поэтому лицо оказалось скрытым густой тенью. Почти такой же высокий, как мистер Ботуик, он все же был чуть менее мускулист. Его золотистые локоны играли в лучах солнца. Он шагнул вперед, и дверь за ним захлопнулась.
— Мистер Форрестер! — одновременно воскликнули обе женщины.
— Леди. — Он поклонился. — Доброе утро.
Сьюзен заморгала. Настоящий джентльмен?
Их взгляды встретились.
— Я пришел посмотреть на двух самых красивых женщин Борнмута, и, к собственному восторгу, встречаю в их компании третью!
Свечи осветили лицо мистера Форрестера, его ангельские голубые глаза и мальчишескую улыбку под золотистыми кудрями. Голубые и красные цвета в его костюме напоминали о классических полотнах Рубенса. Он потянулся к дрожащей руке Сьюзен, склонился над ней и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони.
В сумраке магазина повисло неловкое молчание.
— М-мисс Сьюзен Стэнтон, — запинаясь, промолвила Сьюзен, когда осознала, что здесь нет никого, кто мог бы представить ее.
Она уже говорила, до чего ей ненавистна жизнь вне Лондона?
— Гордон Форрестер. — Он выпрямился, прежде чем упустить ее руку. — Очень рад знакомству с
