— Может, у моего кузена?
Ведьма рассмеялась:
— Ваш кузен — просто старый добрый Оливер Гамильтон из ниоткуда.
— Его имя никому не известно, — с усмешкой кивнула фарфоровая кукла. — Он женился на деньгах семьи Бон.
— Они все так делают, — мрачно добавила ведьма.
Дамы даже наклонились вперед словно ждали, что Сьюзен схватит наживку в виде обещанной сплетни. Но поскольку обе забыли на мгновение о желании порвать ее на части, Сьюзен спросила:
— Что вы хотите этим сказать? А кто еще женился на леди Бон из-за денег?
— Не на ней. На настоящей леди Бон, — объяснила фарфоровая кукла. — На первой. А вы думаете о ее дочери, леди Эмелине?
— На первой?.. — еле слышно повторила Сьюзен. Пробежавший по ее спине холодок убедил ее в том, что она уже повстречала леди, о которой идет речь. Призрак в спальне. А испуганная девушка в подвале — дочь этого призрака. Леди Эмелина. Кузина, которой должно быть примерно столько же лет, сколько ей… и которая так много всего пережила…
— Да кому нужна эта старая история?! — завопил Ред, подлетая ближе к Сьюзен. — Я единственный покойник, о котором вам следует говорить.
Сьюзен не обратила на него внимания.
— Легенда гласит, что… — начала было ведьма.
Нахмурившись, Сьюзен перебила ее:
— Почему вы говорите «легенда»? Разве он умер не в прошлом году? И не означает ли это, что вы знаете, что с ним случилось?
— Они обе вели затворнический образ жизни, — объяснила фарфоровая кукла. — Никто не видел леди Бон. Она всегда жила в Мунсид-Мэноре. Мне порой казалось, что ее вообще не существует, но однажды…
Ведьма бросила на подругу яростный взгляд.
— Можно, я расскажу эту историю? — спросила она.
— Прошу вас, — сказала Сьюзен, прежде чем ее собеседницы перешли к потасовке. — И с самого начала, пожалуйста.
— Легенда гласит, — повторила ведьма, выступая вперед словно для того, чтобы заслонить собой фарфоровую куклу, — что благодаря красоте и богатству леди Бон была самой желанной невестой на много миль вокруг, и это несмотря на то, что она была глухонемой и…
— Не была она глухонемой, Гарриет!
— Дина, клянусь, что если ты не дашь мне догово…
— Ладно, рассказывай, — смилостивилась фарфоровая кукла.
— Кто-нибудь, пожалуйста, расскажите мне все, — взмолилась Сьюзен. — Прошу вас!
— Он женился на ней из-за денег, — выпалила фарфоровая кукла, украдкой взглянув на ведьму, которая, сложив на груди руки, посматривала на нее из-под полуприкрытых век.
— Кто женился? — спросила Сьюзен.
— Лорд Жан-Луи Бон. Он был влюблен в состояние Мунсида, а она оказалась его единственной наследницей. Никому не известно, какие земли были во владении этого лорда, да и были ли они у него вообще. Однако он был красив, имел титул, но ни гроша за душой, а она — красива, богата, но без титула. В общем, не прошло и двух недель, как они поженились.
— А вот потом она стала глухонемой, — вполголоса проговорила ведьма.
— Да, — кивнула фарфоровая кукла. — Именно так.
Сьюзен едва сдерживалась, чтобы не встряхнуть обеих как следует.
— И эта несчастливая перемена произошла… — подсказала она.
— В первую брачную ночь. — Фарфоровая кукла слегка поежилась. — Никто никогда больше не видел ее… живой. Зато у лорда Бона появилось подписанное брачное свидетельство, вместе с которым у него появилась земля и деньги.
— Насколько мне известно, свидетельство можно было аннулировать, — сказала ведьма. — Сами подумайте: вы бы женились на глухонемой?
— Да я бы вышла замуж даже за ирландца, если бы он был настолько богат, чтобы вытащить меня отсюда, — заявила фарфоровая кукла и засмеялась, причем в ее смехе послышались истеричные нотки.
Сьюзен была готова придушить ее.
— Итак, — медленно проговорила она, — все это про-изошло-о…
— Тридцать лет назад, — договорила ведьма.
— Тридцать?! — повторила Сьюзен, закашлявшись. — Женщина внезапно становится глухонемой в ночь, когда ее новобрачный муж, жаждущий денег, обретает власть над ее имуществом и состоянием. После того она исчезает на тридцать лет, и… никто об этом даже не задумывается?
— Это так романтично! — рассеянно кивнула ведьма.
— И трагично, — добавила фарфоровая кукла. — Учитывая то, что потом произошло с их дочерью, и все остальное.
Сьюзен недоуменно заморгала:
— Но вы же сами сказали, что их брак не был…
— В первую брачную ночь, — поправила ее ведьма. — Именно после первой брачной ночи семья могла бы аннулировать брак, если бы ей стало известно, что произошло. Без сомнения, сами супруги подтвердили брак. Мужчинам всегда нужны наследники.
Сьюзен в ужасе воззрилась на нее:
— И никому даже в голову не пришло, что ее муж мог оказаться негодяем?
— Он же получил титул, — пожала плечами фарфоровая кукла, беспечно махнув рукой, словно титулом можно объяснить все, что угодно. — К тому же разве стал бы он содержать ее целых тридцать лет, если б хотел ее смерти?
— И все-таки… в конце концов он ее убил, — задумчиво промолвила ведьма.
Фарфоровая кукла решительно вздернула подбородок:
— Он из-за этого ужасно переживал, бедняга.
Сьюзен казалось, что ее голова раскалывается. Кто-то должен объяснить этим двум особам, как надо сплетничать, прежде чем из-за их витиеватых и бессмысленных речей ее голова разлетится на куски.
Тут к ней подлетел Ред, он был в ярости.
— Если бы вы сейчас…
Сьюзен рассекла его студенистое лицо рукой, и призрак исчез.
— Кто может объяснить, но только быстро, как он ее убил, зачем и почему никто в этом чертовом городе ничего по этому поводу не предпринял?
— Он застрелил ее из пистолета, — с готовностью ответила фарфоровая кукла. — И сделал это из-за любви к ней.
— Она сошла с ума и выбросилась из окна спальни. — Голос ведьмы дрожал от ужаса. — Зрелище было чудовищным. Она сразу не умерла, но сделать ничего не могли. Леди Бон же была немая, поэтому не могла кричать от боли, вызванной всеми ранами и переломами. Поэтому она просто лежала без движения и плакала.
— Да. Это был ужасающий, разрывающий душу плач… — Глаза фарфоровой куклы закрылись, словно она хотела отогнать от себя эти воспоминания. — Тогда лорд Бон и пошел за своим пистолетом. Леди Бон умирала, и он не хотел, чтобы она так страдала. Он сказал… он сказал…
— Он сказал, что настал печальный день, когда ему придется лишить жизни свою несчастную жену, застрелив ее, как загнанного коня, — договорила ведьма. — А потом он ее застрелил.
В голове Сьюзен все смешалось. Лорд Бон застрелил жену, как загнанного коня? В этой истории нет ничего обычного. Может, именно поэтому призрак бедной женщины преследовал Сьюзен? Потому, что она проводила каждую ночь в той самой спальне, из окна которой леди Бон выбросилась в отчаянной попытке обрести свободу?
