За спиной невесты Мак показала Эмме два больших пальца и подняла фотоаппарат.
— Уитни, встань-ка между окнами. Там чудесно падает свет, — попросила она, а Эмма занялась свитой невесты: распределила букеты и букетики на корсажи, расставила вазы, отдала МЖ, матери жениха, помандеры и поручила ей девочек-цветочниц, и наконец с облегчением выскочила в коридор, где ее ждал Джек.
— Уф.
— Я слышал. «Возможно, ты права»? Ну, от нее это действительно искренняя благодарность.
— Я польщена. Теперь я справлюсь сама. Можешь идти за своим пивом. Где-то тут бродит Картер. Дай ему взятку.
— Попробую, но он крепкий орешек.
Эмма подхватила очередную коробку.
— Бутоньерки. А потом проверить Бальный зал. — Она посмотрела на свои часики. — Точно по расписанию, так что спасибо. Если бы ты не помог мне загрузиться и разгрузиться, я бы не успела.
— Я могу отнести бутоньерки. Увижу Джастина, отпущу пару грязных шуточек насчет цепей брака и прочего.
— Отличная мысль. — Получив несколько свободных минут, Эмма решила пройти через Большой зал на веранду. Она немного передохнула, заглянула в Бальный зал и засучив рукава принялась помогать своей команде. В наушнике периодически раздавался голос Паркер, сообщавшей свежие данные с фронта и подававшей команды:
Гости еще подтягиваются… Большинство из них уже в зале… Еще часть прогуливается на веранде… Закончена предварительная фотосессия… Дедушек и бабушек проводят на места через две минуты… Мак, на позицию. Я вывожу вниз парней. Лорел, приготовься принять их.
— Есть, босс, — сухо откликнулась Лорел. — Эм, торт собран. Можешь в любой момент приступить к украшению.
Парни переданы Лорел, объявила Паркер через минуту, как раз в тот момент, когда Эмма заканчивала выставлять гортензии. МЖ выходит в сопровождении БЖ. БН выводит МН. Выстраиваю подружек невесты. Даю сигнал к изменению мелодии.
Эмма прошла к входным дверям, закрыла глаза на десять секунд, затем открыла их, глубоко вдохнула и выдохнула.
Сверкающий Париж. Роскошь. Белое, серебряное, лиловое, оттененное редкой зеленью, сияющее и переливающееся под идеальным апрельским небом. Жених и его свита заняли свои места перед беседкой, утопающей в цветах. Паркер начала выпускать по одной подружек, затем подала сигнал НЧ…
— Девочки, мы молодцы. Отправляйтесь на кухню и угощайтесь, — сказала Эмма своим помощницам. Оставшись одна, она, вздыхая, растерла спину, шею, руки и отправилась переобуваться в туфли на высоких каблуках.
Джек всякий раз не мог понять, как им это удается. Его часто призывали на помощь. Он двигал мебель, подменял бармена, даже убирал посуду со столов — в случае необходимости. Поскольку наградой всегда была отличные еда и напитки и хорошая музыка, он не возражал. И все же так и не раскрыл их секрет.
Паркер как будто находилась повсюду одновременно. Никто не замечал, как, отрепетировав с шафером его тост, она вдруг оказывалась рядом с плачущей матерью невесты и подавала ей салфетки, а в следующий момент уже руководила сервировкой торжественного ужина в Большом зале, словно генерал, командующий войсками во время битвы.
Мак почти незаметно скользила по залам, ловко выстраивала гостей для официального снимка или заманивала невесту с женихом позировать для спонтанного портрета.
Лорел маневрировала между гостями, подавала сигналы по рации или с помощью телефонной гарнитуры, или жестами, а может, с помощью телепатии. Джек и это не стал бы исключать.
И Эмма, разумеется. Всегда тут как тут, если кто-то проливал вино на скатерть или когда мальчик, ответственный за обручальные кольца, заскучав, начинал толкать девочку-цветочницу.
Вряд ли кто-либо из присутствующих сознавал, что своим плавным течением торжество обязано этим четырем женщинам, с необыкновенным изяществом и ловкостью жонглирующим всеми деталями и передающим друг дружке невидимую эстафетную палочку.
Гости столь непринужденно переместились из Большого зала в Бальный, что вряд ли кому-либо пришло в голову, сколько сил и профессионализма вложено в координацию и хронометраж этого процесса. Джек задержался рядом с Эммой и ее помощницами, расставляющими букеты в вазах на главном столе.
— Помощь нужна?
— Хм? Нет, спасибо, справляемся. Динь, по шесть букетов с каждой стороны, корзины по краям. Все прочее не трогаем еще два часа, затем разбираем и грузим в машины. Бич, Тифф, снимите нагар со свечей и дайте им догореть до середины.
— Я могу отнести, — предложила Динь, когда Эмма взяла в руки букет.
— Один сломанный цветок, и нам не поздоровится. Пусть уж лучше она перегрызет горло мне, чем тебе. Идемте. Начинается первый танец.
Эмма унесла букет, а Джек неторопливо прошествовал к парадной лестнице и проскользнул в утопающий в цветах Бальный зал. Новобрачные кружились под выбранную ими мелодию «Я всегда буду любить тебя» — по мнению Джека, слишком пафосную и банальную. Гости и родственники, стоявшие вдоль стен или сидевшие за столиками, с благоговением наблюдали за красивой парой.
Распахнутые двери веранды манили на свежий воздух. Джек решил запастись бокалом вина и прогуляться, однако, заметив заглянувшую в зал и тут же исчезнувшую Эмму, подкорректировал свой план: взял два бокала вина и вышел на черную лестницу. Эмма, сидевшая пролетом ниже, резко вскочила, заслышав шаги.
— О, это всего лишь ты, — с облегчением протянула она и снова рухнула на ступеньки.
— Всего лишь я, зато с вином.
Эмма вздохнула, покрутила головой, разминая шею.
— В «Брачных обетах» выпивка на работе не приветствуется, но… я прочитаю себе нотацию завтра. Давай.
Джек сел рядом и протянул бокал.
— Как впечатления?
— Это я должна спросить. Ты гость.
— С точки зрения гостя, потрясающе. Очень красиво, очень вкусно и очень ароматно. Народ веселится и понятия не имеет, что подчиняется графику, который заставил бы кондуктора швейцарского поезда разрыдаться от восхищения и зависти.
— Так и было задумано. — Эмма глотнула вина и закрыла глаза. — О боже, какое счастье.
— Как ведет себя НЧ?
— Не так уж плохо. Сложно стервозничать, когда тебе твердят, как ты прекрасна и как все за тебя счастливы. Она действительно пересчитала розы в своем букете, что тоже подняло ей настроение. Паркер предотвратила парочку потенциальных кризисов, а Мак даже удостоилась одобрительного кивка. Если торт и десерты Лорел выдержат экзамен, то я бы сказала, что мы обошли все острые углы.
— Это Лорел испекла те крохотные крем-брюле?
— О да.
— Ты тоже никого не оставила равнодушным. Только и разговоров что о цветах.
— Правда?
— Я даже слышал несколько судорожных вздохов. В хорошем смысле.
Эмма повела затекшими плечами.
— Значит, я не зря старалась.
— Подожди-ка.
Джек пересел на ступеньку выше, вытянул ноги по обе стороны от Эммы и начал массировать ее плечи.
— Ты вовсе не должен… Не слушай меня. — Она откинулась назад. — Продолжай.
