— Эй, Джек, ты где, черт побери?
— А? Что? Я работаю. Вот эскизы. — Черт, черт, черт. Джек непринужденно, как он понадеялся, вызвал на экран заставку. — А ты бездельничаешь?
— Еду в суд, и молись, чтобы я нашел кофе. — Дел прошел к кофеварке, налил себе полную кружку. — Готов к потерям?
— Потерям чего?
— Сегодня Покерный Вечер, приятель, и я предчувствую удачу.
— Покерный Вечер, — механически повторил Джек.
Приподняв брови, Дел пристально посмотрел на друга.
— Интересно, над чем ты работаешь? Похоже, ты заблудился в другом измерении.
— Яркое доказательство моей сверхъестественной способности полностью концентрироваться. Что я и продемонстрирую сегодня за покером. Если хочешь выиграть, тебе понадобится гораздо больше, чем предчувствие удачи.
— Дополнительная ставка. Сто баксов.
— Принимаю.
Дел отсалютовал кружкой, отхлебнул кофе.
— Как продвигаются переделки для Квартета?
— Кое-что для Мак и Картера мне уже нравится. Осталось немного отшлифовать.
— Хорошо. Над, Эммой работаешь?
— Что? Что я делаю?
— Эмма. Второй холодильник.
— А, пока нет. Но там не должно возникнуть никаких сложностей. — Тогда почему он чувствует себя так, будто лжет лучшему другу?
— Простота всегда срабатывает. Ну, мне пора поиграть в адвоката. — Дел отставил кружку и направился к двери. — До вечера. Да, и не вздумай рыдать, когда отдашь мне ту сотню. Не смущай меня.
Джек выставил средний палец, и Дел удалился, посмеиваясь. Джек выждал добрых десять секунд, настороженно прислушиваясь, не возвращается ли приятель, и только тогда снова открыл электронную почту.
Эмма пока не ответила.
Как это он забыл о Покерном Вечере? Никогда раньше не забывал. Пицца, пиво, сигары, карты. Чисто мужская компания. Традиция. Ритуал, который они с Джеком создали еще в колледже. Покерный Вечер священен.
А вдруг Эмма ответит, что придет? Что постучится в его дверь сегодня вечером? Перед его мысленным взором снова возникла Эмма в черном тренче и красных шпильках. Перевесит ли эта перспектива компанию друзей, холодное пиво и колоду карт? Какие тут сомнения? Если Эмма надумает навестить его, он найдет отговорку для Дела: просто скажет, что свалился в приступе желудочного гриппа. И ни один мужчина, живой или мертвый, не станет его винить.
Сворачивая на шоссе к Гринвичу, Мак покосилась на Паркер.
— Теперь, когда мы одни, можешь сказать, что ты на самом деле думаешь об Эмме и Джеке?
— Они оба взрослые, одинокие, здоровые.
— Угу. Но что ты об этом думаешь?
Паркер вздохнула, принужденно рассмеялась.
— Что не замечала никаких признаков, а я считаю себя асом в подобных ситуациях. И если мне это кажется странным, представляю, каково им.
— Кошмарно?
— Нет. Нет. Просто странно. Нас, девчонок, четверо, парней двое — Джек и Дел. Всего шестеро. Ну, с Картером семеро, только все началось задолго до Картера. Годами наши жизни были связаны. Целую вечность мы с Делом и — сколько? — двенадцать лет с Джеком неразлучны. Когда считаешь мужчину братом, не сразу привыкаешь к тому, что одна из лучших подруг чувствует иначе. Это почти так же странно, как если бы кто-то из нас не любил его.
— Именно это и мучает Эмму.
— Я поняла.
— Пока они влюблены, все хорошо, но страсти имеют обыкновение утихать. Что, если один из них остынет раньше другого? Опасная ситуация. — Мак взглянула в зеркало заднего вида и перестроилась на соседнюю полосу. — Тот, кто еще любит, может обидеться или почувствовать себя преданным.
— Не понимаю, как можно винить кого-то за свои чувства.
— Людям свойственно винить других. А Эмма, она такая чуткая, такая добрая. Она волшебно расправляется с мужчинами — я просто преклоняюсь перед ней, — но она очень бережно относится к их чувствам, даже если сама не влюблена. Ты понимаешь, о чем я.
— Да, конечно. — Поскольку они подъезжали к гаражу, Паркер сунула ноги в туфли, которые сбросила, как только села в машину. — И, чтобы не обидеть парня, встречается с ним и во второй, и в третий, и в четвертый раз, даже если с первого свидания понимает, что не заинтересована в продолжении.
— Она ходит на свидания чаще, чем мы трое, вместе взятые. Я говорю о себе до Картера. И почти всегда умудряется избавиться от парня, не оскорбив его самолюбие. Поразительно.
— Беда в том, что Джек ей близок. Она его любит.
— Ты думаешь…
— Мы все его любим, — закончила Паркер свою мысль.
— А, в этом смысле. Верно.
— Тяжело разрывать отношения с человеком, который тебе небезразличен. И, хорошо зная Эмму, я понимаю, что она уже сейчас думает об этом. Она и мысли не допускает о том, чтобы причинить ему боль.
Мак смотрела на светофор, дожидаясь зеленого света и обдумывая слова подруги.
— Иногда мне хочется быть такой же чуткой, как Эмма. Правда, не очень часто. Слишком много хлопот.
— У тебя есть свои плюсы, Мак. А я? Я внушаю страх.
— О да, Паркс, ты пугаешь меня до чертиков. — Мак фыркнула и плавно тронула машину с места. — Но ты наводишь настоящий ужас, когда закутываешься в мантию Паркер Браун из коннектикутских Браунов. Многие вокруг просто падают замертво.
— Не замертво. Я бы назвала это временным оцепенением.
— Линду ты уложила наповал, — вспомнила Мак свою мать.
— Ты сама с ней справилась. Проявила характер.
Мак отрицательно покачала головой.
— Я и раньше пыталась. Может, не так настойчиво, как в последний раз, но это ты окончательно поставила ее на место. Ты и Картер. Господи, при всей его доброте, он совершенно не восприимчив к ее фокусам. И спасибо богатому жениху из Нью-Йорка, который потакает каждому ее капризу. Моя жизнь действительно стала гораздо спокойнее.
— Она связывалась с тобой после того случая?
— Забавно, что ты спросила. Да, как раз сегодня утром. И разговаривала так, будто и не было той безобразной сцены. Она и Ари решили тайно сбежать. Ну, вроде того. Они, как влюбленные юнцы, улетят на озеро Комо и поженятся там на вилле одного из ближайших друзей Ари. Линда все спланировала. Видимо, так она понимает тайное бегство.
— О господи, если там будет Джордж Клуни, я согласна.
— Вряд ли нас пригласят. Она позвонила только похвастаться, что ее свадьба будет гораздо шикарнее той, что смогли бы провести «Брачные обеты».
— И что ты ей сказала?
— Виопа fortuna.
— Ты пожелала ей удачи?
