чтобы продиктовать последние, самые важные письма некоему англичанину, новому другу, чье имя Айрис слышала впервые. Лоуэлл-паша познакомился с ним в Каире вечером, когда улетал в Турцию, и они сидели в соседних креслах в самолете.
Этого человека, Стивена Делтри, Лоуэлл-паша описывал как молодого дипломата, настоящего британского джентльмена, на которого можно положиться, что особенно важно в современном мире сдвинутых систем ценностей и абсолютной разобщенности среди людей. Стивен Делтри был исключительно любезен и в конце концов поехал вместе с ним в больницу, где оставался с ним рядом, потому что Лоуэлл-паша выразил опасение, что его конец близок. Но оставалось нечто важное, что должно было быть высказано и зафиксировано на бумаге. Стивен Делтри записал все, что продиктовал ему Лоуэлл-паша.
Айрис, несмотря на то, что она была вне себя от горя, помнила каждое слово этого письма, ведь она столько раз перечитывала его…
«Моя родная, любимая Айрис! К тому времени, когда это послание достигнет тебя, меня уже не будет в живых… Ты всегда казалась мне воплощением Изиды, великой богини горячо любимого мной Египта… Я должен предупредить тебя, что ты не можешь продолжать вести ту жизнь, которую вела до сих пор. Я совершил ошибку, воспитав тебя вдали от современного мира. Твоя мать умерла в момент твоего появления на свет, и тогда я решил защитить тебя от этого жестокого света и считал это правильным. Но сейчас я понимаю, что это не было продиктованно мудростью. Потому что теперь, когда я покину тебя навсегда, ты не сможешь продолжать жить одна в нашем прекрасном доме, пребывая в неведении о горестях и печалях, с которыми приходится сталкиваться обыкновенным людям. Ты должна стать одной из них, отправиться в Англию к моей сестре, которая будет о тебе заботиться и во всем помогать.
Я жил только для тебя с тех пор, как твоя незабвенная матушка покинула нас. Но было чистым безумием с моей стороны надеяться, что ты сможешь вечно избегать соприкосновения с реальностью. Ты должна набраться мужества и послушно выполнить все то, что я прошу тебя сделать. Мои инструкции тебе доставит Стивен Делтри, который на следующей неделе будет в Каире с дипломатической миссией. Я вверил ему твое будущее. Он поклялся доставить тебя к твоей тете Оливии. Ты ничего о ней не знаешь. О тебе же она будет знать только то, что я сообщаю ей в письме. Обо всем остальном ты можешь поговорить со Стивеном. Прощай, моя родная, моя Изида, Дочь Земли и Неба…»
Айрис много знала о Древнем Египте. Еще ребенком она изучала вместе с отцом эту удивительную цивилизацию, на арабском языке говорила бегло и без акцента.
Она всегда чувствовала себя частью старого Египта. За пределами этих высоких белых стен лежал неведомый ей мир, немного описанный ей старой мисс Морган, которая появилась здесь четырнадцать лет назад, чтобы обучать ее школьным предметам на английском языке, да так и осталась, служа верой и правдой наряду с другими домочадцами.
Айрис подняла письмо, чтобы перечитать его в очередной раз, но тут ее внимание привлек голос, звавший ее снизу.
– Айрис, моя луноликая, где ты?
Она села на диване, откинув длинные шелковистые волосы с заплаканного лица. Она узнала этот голос. Это мог быть только принц Юзрев, которого она звала Михайло, молодой серб. С принцем Айрис познакомила ее подруга-египтянка Нила Фахмуд. Нила была дочерью Фахмуд-паши, талантливого археолога, работавшего вместе с отцом Айрис на раскопках храма. Она дружила с Нилой с самого детства, несмотря на различия в характерах и воспитании – Нила получила университетское образование, и ей нравилась бурная жизнь светского общества Каира, о которой Айрис не знала ровным счетом ничего.
Нила была помолвлена и вскоре должна была выйти замуж. В Америке, где он проходил специальный курс обучения, ее будущий супруг познакомился с Юзревым, и тот, приехав в Египет, остановился у Фахмудов. Молодой сербский принц был очарован Айрис с первого взгляда.
Он был красив, неглуп и до настоящего времени был единственным, кто дал Айрис почувствовать, что молодые симпатичные мужчины могут быть более интересными, чем пожилые важные профессора. Он звал ее «моя луноликая» или «леди Лунного Света». Эти имена принц придумал специально для Айрис, и это льстило ее самолюбию.
Это была единственная фамильярность, которую она позволила постороннему человеку.
– Моя луноликая… позволь мне увидеть тебя… – доносился до нее умоляющий голос принца Юзрева.
Старая Аеша, шаркая ногами по гладким плитам, приблизилась к своей молодой хозяйке.
– Отослать его, госпожа?
– Нет, вели его высочеству подождать на террасе, а потом причеши меня и принеси мне мое зеркало и пудреницу, – ответила ей Айрис по-арабски.
Старая нянька поспешила выполнять приказание. Хорошо, что юная голубка согласилась принять молодого человека – это лучше, чем оставаться наедине со своим горем. Хотя сербский принц, друг Фахмудов, не слишком нравился Аеше. Как-то раз он подставил ей подножку и рассмеялся, когда она с трудом пыталась поднять с земли свое грузное тело. Аеше было очень обидно.
Айрис неожиданно для самой себя обрадовалась появлению Михайло. Она поговорит с ним, и он поможет ей. Он культурный образованный человек и хорошо знаком с жизнью в современном обществе. Он должен дать ей совет, потому что от старой мисс Морган толку мало.
Через несколько минут Айрис уже была на верхней террасе, под широким навесом небесно-голубого цвета, куда Пилак, один из слуг-суданцев, подал охлажденные напитки.
У балюстрады курил, облокотившись о перила, принц Юзрев, глядя с высоты, как сверкающие серебром высокие струи воды из большого садового шланга падают на выжженную солнцем траву и кромку алых гвоздик, обрамляющих лужайку. Услышав мягкий шорох сандалий Айрис, он поспешно бросил сигарету и повернулся к хозяйке. Кинув на нее пылкий, полный восхищения взгляд, он низко поклонился. Нила предупреждала его, чтобы он никогда не вел себя слишком вольно с дочерью Лоуэлла-паши. Она действительно казалась ему богиней. Ее благородная изящная фигура, бледное, алебастрового оттенка лицо дышали молодостью и чистотой и приковывали к себе взгляд классической строгостью линий, еще более подчеркиваемой роскошными темными волосами.
В ее глазах было что-то от неуловимо изменчивых оттенков вод Нила: темные, с янтарными искорками под аккуратными узкими бровями. Единственным ярким пятном выделялись алые губы.
На ней была длинная белая туника, скрепленная на левом плече брошью-скарабеем с крупным бриллиантом. Айрис почти всегда одевалась, как женщины с древнеегипетских фресок.
– Луноликая… – тихо произнес Михайло. – Я слышал о постигшем тебя горе. Вести быстро распространяются по берегам Нила. Я пришел предложить тебе свои услуги. Моя жизнь принадлежит тебе.
Айрис не сразу ответила на его немного вычурную речь. Она смотрела на него внимательным серьезным взглядом, который всегда приводил Михайло в замешательство. Наконец она заговорила:
– Присядь. У меня есть еще кое-какие неприятные новости. Мне потребуется твоя помощь.
Она села на одно из низких мягких кресел, лицом к реке. Принц продолжал стоять, как всегда очарованный ее удивительной красотой и неуловимой атмосферой величия, которую она неизменно создавала вокруг себя.
– Что я должен сделать? – спросил он по-французски.
Она подняла на него свои огромные, полные печали глаза. Она почти не видела стоящего перед ней стройного молодого человека в белом костюме – такого изящного, красивого, с черной как смоль шевелюрой и большими, подернутыми влагой глазами, характерными для его народа.
Она видела только яркую голубизну неба и слышала резкие крики павлинов, доносившиеся с нижней террасы. Это был ее дом, она не может, не хочет его покидать.
Айрис вкратце пересказала Михайло содержание отцовского письма.
Улыбка тотчас же исчезла с лица молодого серба. Он пришел в ужас при мысли о том, что Айрис может уехать. А когда он услышал про англичанина, в душе принца вспыхнула ревность.
Кто такой этот Стивен Делтри? По какому праву он вторгается в жизнь Айрис и собирается контролировать ее поступки?
– Но этого нельзя допустить! – возмущенно воскликнул Михайло. – Вы не должны уезжать. Он не
