высшие милицейские инстанции посыпались победные рапорты о снижении преступности, числа правонарушений на почве употребления алкогольных напитков. Даже, как писали почему-то работники милиции, а не медики, уменьшилось число абортов среди женщин (не хватало еще и среди мужчин), особенно среди студенток местного педучилища. Но это было вовсе не так. Число абортов значительно выросло, как значительно выросло число новорожденных. Причём рост преждевременных прерываний беременности как раз и наблюдался среди студенток педучилища и учащихся местных школ. За счет ранней беременности и увеличилось число появившихся на свет младенцев. Просто, приходили девочки делать аборт, когда делать его было уже очень поздно.
Великая внутренняя психологическая революция, вызванная дефицитным, таинственным плодом в самом славном городе Чукотке, Анадыре продолжалась.
12. На высоте положения
Прогуляв понедельник, — еле выпохмелился, — Честнухин пришел во вторник на работу пораньше, как бы демонстрируя свое служебное рвение. Он сидел тоскливо в кабинете и ждал появления начальника — председателя телерадиокомпании Бугрова. Тот не пришел к девяти, не пришел и к десяти часам.
На столе Честнухина установлен довольно мощный компьютер, которым он пользовался редко, еще для видимости набросаны кое-какие бумаги. Стол Председателя Бугрова по соседству, абсолютно пуст. Ни компьютера, ни перекидного календаря, ни пылинки, ни соринки. Ему-то ничего и не нужно было. Он каждый день или выпивал или похмелялся.
Честнухин стал беспокоиться, что ж могло случиться? Обычно Бугров по утрам звонил и говорил: «Сижу на пиве, буду после обеда», или «Сижу на крепком — не приду». На сей раз ни звонков, ни ответов на звонки. Честнухин понимал, что без Бугрова, ему долго не протянуть. Новый начальник, может вышвырнуть за порог компании, как человека, далекого от журналистики.
Наконец, уже ближе к одиннадцати, Бугров появился. Лицо помятое, голос хриплый, в народе говорят — «спитой». Он сел не снимая кожаной куртки за свой стол, не поздоровавшись изрек:
— Буду какое-то время в администрации, потом в другом месте, тоже по важным делам, тоже буду в отлучке — он заговорщицки подмигнул Честнухину. — Веришь, сегодня спал плохо. Всякая мразь снилась.
— Чёртики? — спросил серьезно Честнухин.
— Да нет, рано еще. Они за мной стали бегать в Нижнем после шестимесячной беспробудной пьянки. Да, я знаю какие они. Они не страшные. Они даже смешные. А эта гадость кишки выворачивает.
— Чего пил?
— Вчера хорошую водку, а до этого коньяк.
— Нельзя мешать.
— Да брось ты, проверено — мин нет.
— А чего тогда глюки?
— Говорю тебе, что это не глюки, а сон. Понимаешь, здоровый сон напившегося человека. Но привиделась мразь всякая.
— Обычно пьяным женщины снятся. А тут мразь.
— Нужны мне, лахудры эти. У меня в Нижнем жена, вырабатывает меня до основания. Тут не до местных дырок.
— Ты учти, тут Север, тут все процессы убыстряются. Когда я в Беринговском до глюков допился, хватило всего три месяца. Ещё и трепака подцепил на чукчанке. — Уточнил опытный в любовных и алкогольных делах Честнухин.
— Ну и чего ты на нее полез, если повстречался с чертиками? — спросил Бугров и улыбнулся через силу. Голова с похмелья раскалывалась на части. Банка пива, которую он осушил по дороге в магазине «Золотогорье» не выправила положение.
— Потому и полез, что принял за принцессу. А когда очнулся, увидел эту кикимору рядом, чуть чувств не лишился. Слава богу, инфаркт не приобрел, только триппером обошлось.
Они оба самодовольно рассмеялись.
— Мне нужно идти, — сказал Бугров. — Время не ждет. Давай, командуй тут. Думаю, что тут всё нормально. Наши журналисты — бараны мирно пасутся и работают?
— Да Да! Новуцкий опять права качает. То ему не так, это ни так. Мол, премии его незаконно лишили. Сволочь такая, всё качает и качает права, — пожаловался Честнухин.
— Поссать на него с высокой колокольни. Закон — это мы. Будет ныть, сничтожим совсем. Мы тут руководство.
— Грозится статью написать о развале в компании.
— Скажи этой суке, придушим, если посмеет. Умно скажи, без свидетелей. А я пошел. Не дрейфь! За нами и за нас местное руководство стоит. Мы вольны делать всё, что пожелаем.
Бугров встал, вышел из-за стола, поднял руку, согнул несколько раз пальцы в кулак и захлопнул за собой дверь.
Сразу же раздался телефонный звонок. Спрашивали именно Бугрова.
— Он находится в администрации, — спокойно ответил Честнухин. — Появится не скоро. Готовит важные документы для Губернатора.
Честнухин любил поиграться словом «губернатор». Научился произносить его с придыханием, торжественно, почтительно, дружески, подобострастно и так далее. — миллион оттенков. Особенно торжественно произносил: «Губернатор мне поручил». Всё в этой фразе было и почтительное уважение к первому лицу в округе, и высота его ума, и высота собственного, если уж такой человек ему что-то поручает. Но главное — эта фраза показывала, насколько он близок к власти, к самым заоблачным ее вершинам.
Сидеть в кабинете, узком, мало освещенном, было нудно и тяжело. Работа в компании шла своим ходом. На радио и телевидении готовились передачи, в технических цехах они монтировались, выпускались в эфир. Не хватало кадров. Уходили журналисты, уходили технари. Перо им в задницу. Что-то болтали по радио, что-то крутили по телевидению. Какая разница. Народу всё равно, лишь чем-то был заполнен радио и телеэфир.
Опять технический контролер написал, что было несколько сбоев на радио и телевидении. Честнухин мечтал убрать этого контролера, настырную, вездесущую женщину, посадить на ее место своего человека и всё будет в норме. Не будет актов, следовательно, не будет и срывов в работе.
Прочитал акт, что утром по радио не дали Гимн российский, что запоздало с выходом в эфир телевидение.
«Чёрт с ним, с гимном, его и так каждый день слушают. Нет, надо написать, чтобы показать, как мы плохо работаем!» — возмущался про себя Честнухин.
Сняв трубку он позвонил в кабинет где находится контролер.
— Её нет, она на больничном. — ответили ему.
— Болеет и пишет акты! — бросив трубку, возмущенно проговорил Честнухин.
И тут его осенило: «скорее всего она вовсе не болеет, сачкует, прикрывается больничным».
Ему показалось, что настал момент рассчитаться с этой надоедливой женщиной. Поймать ее на месте.
Честнухин позвонил своему заместителю по техническим вопросам, еще одному работнику, который неизвестно чем в компании занимался, вызвал машину. Когда двое вызванных вошли в кабинет, Честнухин коротко, но ясно пояснил ситуацию.
— Ещё один акт, ты Червяков, как заместитель по техническим вопросам, должен быть наказан. Чтобы прекратить поток этих актов нужно принять крутые меры в отношении контролера.
— Но Любовь Михайловна на больничном, — пояснил Червяков.
Ему было чуть более тридцати, и он стремился удержаться в должности, которую совсем недавно получил. Для него, бывшего шофера, такое повышение — это стремительный взлет. Он старался во всём
