крупицы правды — вот что это такое. «Прекрати воображать всякие глупости!» — приказал он себе, однако в глубине его души закопошился червь сомнения.
Прибыла полиция. Осмотрев тело, полицейский врач поговорил с Джудит, и она сказала, что бабушка была тяжело больна и такие приступы бывали у неё часто, а в последнее время она чувствовала себя особенно плохо: свидетелей тому после случая с потерей таблеток было сколько угодно. Врач заявил, что ввиду отказа лечащего врача подписать заключение о том, что смерть наступила во время сердечного приступа в результате естественных причин, придётся провести судебно-медицинскую экспертизу, однако лично он не видит ни одного подозрительного признака и не понимает, что побудило его коллегу поступить таким образом.
— Он сделал это из соображений, с медициной не имеющих ничего общего, — заявил Этвуд, сохраняя внешнее хладнокровие, однако по его напряжённому голосу чувствовалось, что он едва сдерживается. — У него есть кое-какие счёты со мной, вот он и воспользовался случаем.
— А-а, тогда понятно, — протянул инспектор. — Знаете, сэр, кто-то позвонил нам и заявил, что вы убили миссис Рэтленд.
С уст Этвуда сорвалось краткое, но выразительное восклицание.
Когда полицейские удалились, все вздохнули с облегчением. Хильда сказала Этвуду, что они с Кэт и так злоупотребили его любезностью и вечером уезжают. Этвуд предложил им задержаться до завтра, поскольку его машина барахлит и довезти их сейчас до станции нет возможности; дождь лил не переставая, и добираться пешком было немыслимо.
Было семь часов вечера, когда горничная передала Алену, что сэр Этвуд просит его зайти.
— По-моему, нам есть о чём поговорить, — сказал Этвуд, когда Ален вошёл в его комнату. — Садитесь. Я хочу вам кое-что рассказать. Мои семейные дела — тема не слишком интригующая, но если я не ошибаюсь, определённые моменты должны вас заинтересовать, — Этвуд усмехнулся, однако держался он, вопреки опасениям Алена, вполне дружелюбно. — Придётся начать издалека, чтобы вы поняли, в чём тут дело и почему мы с Джудит оказались в таком дурацком положении. Мы с ней давно познакомились, ещё до войны. Когда я её увидел, то сразу решил, что она непременно должна стать моей женой. Я подверг её и её близких настоящей осаде. Тогда я на всё был готов, о некоторых вещах сейчас и вспоминать смешно: мальчишество и глупое упрямство. Кое-каких успехов я достиг, только не тех, к которым стремился. Джудит неплохо относилась ко мне, но чтобы стать моей женой — об этом она и слышать не хотела. Я внёс разлад в её семью. Дядя её сделался моим горячим сторонником и всячески уговаривал её согласиться, а миссис Рэтленд была категорически против, хотя причина этого была крайне нелепой. Какая-то цыганка ещё в детстве сказала Джудит, что ей надо выйти замуж за блондина, иначе она будет несчастлива. Так как меня нельзя причислить к блондинам, миссис Рэтленд с первого взгляда невзлюбила меня. Она была умной женщиной, но когда дело касалось всяких примет и предсказаний, разубеждать её было бесполезно. Так всё это и тянулось… Десять месяцев назад мистер Аттерсон умер. У миссис Рэтленд и Джудит денег практически нет, а мистер Аттерсон был человеком состоятельным. Незадолго до смерти он составил такое завещание, что я потом себя день и ночь проклинал. Правда, намерения у него были самые лучшие. Он всё завещал Джудит, но при условии, что она выйдет за меня замуж. Если же в течение года она не станет моей женой, то имущество достанется другой его родственнице, некой Шарлотте Хик. На мой взгляд, такое завещание — запрещённый приём, я в любом случае был бы не рад этой неожиданной поддержке, а тут ещё и другое… К тому времени я понял, что не люблю её. Как бы вам объяснить… Мальчишеское увлечение, ослепление её красотой — ещё не любовь, но я сам долго не понимал этого. Если б не война, то понял бы ещё позднее… Когда сталкиваешься со смертью, на многое начинаешь смотреть иначе… В общем, мы оба оказались в ужасном положении. Получить деньги мистера Аттерсона она могла только будучи леди Этвуд, а ей были нужны эти деньги. Нужны для миссис Рэтленд, Джудит её очень любила. Миссис Рэтленд была тяжело больна, и врачи говорили, что ей необходимы вещи, которые стоят денег: хороший климат, курорты и тому подобное. Мы с ней попались в ловушку, сооружённую моими усилиями, хотя я, видит Бог, не подозревал, во что выльется симпатия ко мне мистера Аттерсона. В результате я решил, что должен жениться на ней, если она согласится выйти за меня замуж. Другого выхода у меня не было. Мои деньги были здесь бесполезны. Не мог же я предложить ей определённую сумму, чтобы не жениться на ней. Это бы её оскорбило, а денег она всё равно бы не взяла, тут и думать нечего. Мне приходилось делать вид, будто я по-прежнему влюблён в неё, иначе наш брак был бы невозможен. Она ни за что не стала бы моей женой, если бы узнала, что я больше не люблю её. В общем, мы решили пожениться, и каждый из нас честно играл свою роль. Правда, я-то знал, что она меня не любит. Когда я сделал ей предложение, она сказала, что относится ко мне как к другу, но если я хочу стать её мужем, то она согласна. Она жертвовала собой ради миссис Рэтленд.
«Она не выйдет за него замуж! Её не интересуют его деньги!» — билось в голове у Алена, он упивался этой мыслью со смесью восторга и раскаяния; сейчас ему казалось невероятным кощунством, что он посмел дурно думать о ней. Он — о ней?! Перехватив изучающий и чуточку насмешливый взгляд Этвуда, Ален густо покраснел и спросил:
— А как же мистер Блейк?
Этвуд улыбнулся, и по этой улыбке Ален почувствовал, что тот всё прекрасно понимает.
— Томас в моём доме успехом не пользуется. Я его вообще терпеть не могу, а Джудит тоже недолюбливает. Она говорила, что его настойчивость ей неприятна, поэтому я старался избавить её от его притязаний. — Этвуд достал пачку сигарет, предложил Алену и после того, как тот закурил, сказал: — Ален, я давно хочу вас кое о чём спросить.
— Да?..
— Каким образом вы узнали адрес Анны и зачем туда поехали?
«Я же знал, что рано или поздно он спросит меня об этом! Вот и дождался!»
— Адрес я случайно услышал, когда миссис Рэтленд говорила об этом с Джудит. Я очень сожалею, что так получилось.
— Не понимаю, чем Анна заинтересовала миссис Рэтленд, а уж тем более вас.
Ален почувствовал приближение критического момента, однако решил быть честным; от волнения он не уловил, что первая часть фразы Этвуда звучала довольно странно.
— По правде говоря, — объяснил он, глядя Этвуду в лицо, — я хотел выяснить, что вы собой представляете. Из-за Джудит. Миссис Рэтленд говорила про вас ужасные вещи. То есть не то чтобы ужасные, — спохватился он, — а такие, которые… — Он запнулся, не зная, как продолжить, и сказал: — Я решил проверить, правда ли это.
— Что — это?
— О таких вещах нехорошо умалчивать. Вы должны были сказать Джудит правду, раз собирались жениться на ней, — упрямо сказал Ален, хотя чувствовал, что Этвуд не из тех, кто позволяет другим указывать, что они должны и чего не должны делать.
— Какую правду? Что вы вообразили насчёт Анны?
— У вас ведь есть ребёнок…
Этвуд расхохотался так весело, что заподозрить его в притворстве было невозможно.
— У меня? В таком случае вам известно больше, чем мне.
— А сын Анны? Разве он не ваш?
— Нет, конечно. Это совсем другая история… Не знаю, зачем я вам всё это рассказываю, ну да ладно. Джек — сын моего погибшего друга Майкла Лоуза. Тяжёлое ранение, а среди нас не было врача — он умер у меня на руках. — Этвуд тоже достал сигарету, но курить не стал, повертел её, смял и бросил. — Мы с ним ещё в колледже вместе учились… Он просил меня позаботиться об Анне и сыне. Они не были женаты, хотя он очень любил её. У него была выжившая из ума богатая престарелая родственница, которая грозила, что завещает своё имущество благотворительным организациям, если он женится против её воли. Анна ей почему-то не нравилась, и он ждал… У него особых денег не было, и у Анны тоже. Я поклялся, что позабочусь о его семье. Когда я к ним пришёл, малыш принял меня за своего отца. Он был ещё слишком мал, а на мне была такая же форма. У нас не хватило духу разубеждать его. Анна говорит, что он теперь и на фотографии вместо Майкла на меня показывает и говорит, что это его папа.
— Вы догадались, что я там был, когда напоили меня своей дьявольской смесью? Я тогда совершенно опьянел и понёс какую-то околесицу.
