старого соперника вроде бы расшевелило его, и всё-таки у Алена сохранялось ощущение, что Этвуд из рассказа миссис Вуд и Этвуд, которого знает он сам, — два разных человека; здесь крылось какое-то непонятное противоречие.
Вечером Ален решил осмотреть потайной ход. Он успешно справился с механизмом и, прихватив оставленный Этвудом фонарик, вошёл внутрь. Изнутри плита открывалась и закрывалась совсем просто, и он закрыл её за собой без всяких опасений. Пройдя ярдов тридцать (разветвлений пока не было), он вдруг явственно услышал чьи-то голоса. Опешив от неожиданности, Ален машинально погасил фонарь и прижался к стене. Выждав (голоса не удалялись и не приближались), он осторожно двинулся вперёд и, пройдя ещё ярдов пять, понял, откуда идёт звук: на высоте его роста виднелось узкое, с палец шириной, отверстие, через которое проникал рассеянный свет. Однако увидеть ему ничего не удалось — с другой стороны там что-то стояло.
— Этот брак принесёт тебе несчастье, — раздался вдруг резкий голос миссис Рэтленд. — Одумайся, пока не поздно, потом жалеть будешь.
— Я уже всё обдумала, — спокойно ответила Джудит. — Я выйду за Филипа замуж.
— Глупое упрямство!
— Я его люблю, — прежним ровным тоном сказала Джудит, — и он меня любит, так почему же нам не пожениться? Я уже всё решила, бабушка, и давайте оставим эту тему.
Старуха что-то проворчала, а Ален на цыпочках отступил назад. Вот уж поистине непредвиденный итог исследований! Интересно, знает ли сам Этвуд, что отсюда слышно, как говорят в комнате миссис Рэтленд? Или это комната Джудит? Любопытное открытие… А ещё любопытнее, что миссис Рэтленд настроена против брака своей внучки с Этвудом. С чего бы это? Возможно, миссис Рэтленд считает, что он недостаточно любит Джудит? А кухарка говорила неправду?
«Будь у меня такая невеста, я бы носил её на руках», — Подумал Ален, и ему стало очень грустно.
Глава III
Гроза началась внезапно. Только что светило солнце, и вдруг задул сильный ветер, небо разом потемнело, хлынул дождь. Прямо над головой сверкали молнии. Ослепительный разряд полыхнул у самой дороги — молния ударила в дерево ярдах в двадцати от машины. Ехать дальше стало опасно, оставаться в машине — тоже: по обе стороны дороги росли высокие деревья, от которых при такой грозе следовало держаться подальше. Съезжать в низину Этвуд не стал, полагая, что в дождь наверняка там застрянет. Выключив мотор, он выскочил из машины и бегом бросился под навес возле дома у дороги, ведущей от железнодорожной станции к деревне и замку. Под навесом уже стояли, прячась от дождя, две женщины.
— Добрый день, — сказал Этвуд, отряхиваясь.
Старшая, худощавая шатенка неопределённого возраста, что-то около сорока лет, ответила на его приветствие, а младшая, ещё совсем юная девушка, тоненькая и хрупкая на вид, окинула его любопытным взглядом доверчивых голубых глаз и с некоторым запозданием сказала:
— Добрый день.
При этом она повернула голову и зацепилась волосами за выступ на поддерживающем навес столбе, пытаясь освободиться, сделала резкое движение, и её незатейливая причёска развалилась. Шпильки вывалились, а длинные, до пояса золотые пряди упали ей на спину.
— Ну вот, а я так старалась, — огорчилась она.
Этвуд невольно улыбнулся:
— Позвольте, я вам помогу.
Не дожидаясь ответа, он стал распутывать накрутившиеся на сучок волосы. Пальцы его быстро и ловко разматывали длинную прядь.
— Готово.
— Спасибо. Но я растеряла все шпильки… Как же теперь быть? — озадаченно сказала девушка.
Дом, возле которого они стояли, пустовал, здесь давно никто не ходил, и трава вокруг росла высокая и густая.
— Хорошо бы найти хоть две.
Она опустилась на колени и начала шарить в траве, Этвуд присел рядом и присоединился к её поискам.
— Одна есть, — он протянул ей свою добычу. — А вот и ещё.
Ей тоже удалось отыскать одну шпильку.
— Трёх мне хватит, — сказала она, поднимаясь. — Благодарю вас.
— Не за что.
— Вы очень любезны, сэр, — вступила в разговор вторая женщина. — У нас сегодня и так невезучий день, а тут ещё этот дождь. Далеко отсюда до станции?
— Если пешком, то далековато. Примерно час идти.
— Я натёрла ногу, — жалобно сказала девушка.
— Говорила я тебе: не надо надевать новые туфли. И ноги сотрёшь, и обувь по такой слякоти испортишь.
Девушка вздохнула и виновато посмотрела на свои изящные, но мало пригодные для таких условий туфли:
— Я пойду босиком.
Этвуд тоже взглянул на её ноги и хмыкнул:
— Я вас подвезу. Пешком вы на дневной поезд не успеете, а следующий в семь часов будет.
— Мы вам очень благодарны, — откликнулась старшая. — Кэт ещё и промокла, так и простудиться недолго, особенно если ждать до вечера. Надо было сразу под навес прятаться, а она, видите ли, под дождём прыгала, пока не полило как из ведра. Вот всё платье и намокло.
Кэт сильно смутилась и отступила к краю навеса, словно желая спрятаться.
— Там на вас попадают брызги, идите сюда, — позвал её Этвуд и спросил: — Вам, наверное, холодно?
— Нет, ничего, — ответила она, но по её тону было ясно, что на самом деле она замёрзла.
Этвуд снял пиджак и протянул ей.
— Наденьте, а то и правда простудитесь, ветрено.
Кэт нерешительно взяла пиджак.
— А вы как же?
— Я не вымок и не простужусь. Надевайте.
Однако она медлила; тогда он взял пиджак из её рук и сам набросил ей на плечи.
— Спасибо, — застенчиво поблагодарила она.
— Такой грозы давно не было, — заговорила её подруга. — Стоило нам выбраться за город, и вот, пожалуйста…
— А я люблю дождь, — сказала Кэт. — Только не такой, как сейчас, а мелкий и тёплый, и чтобы солнце светило.
Старшая, поджав губы, хмуро смотрела на окружавшие их со всех сторон водяные потоки.
— Льёт и льёт…
— Скоро кончится, такие ливни всегда бывают короткими, — Этвуд посмотрел на часы. — Время ещё есть, на поезд вы успеете.
Оглушительный раскат грома почти заглушил его слова. Девушка испуганно вздрогнула.
— Не бойтесь, — успокоил он её. — Здесь низина, сюда не ударит. Вон там действительно опасное место. — Он указал на высокие деревья на возвышении справа от дороги.
— Вы тоже на станцию ехали?
Не успел он ответить, как из-под ног у них вдруг выпрыгнула большая лягушка. Кэт ойкнула,
