Вместе они сняли ее с Тумана и перенесли в экипаж. Питер залез следом, уложил ее на сиденье, завернул в плед и встал на колени, удерживая, чтобы сильно не качало. Собака тоже прыгнула в экипаж, и Джонсон закрыл дверь. Джонсон повел экипаж к дому как можно быстрее. Он остановился у парадной двери, где в тревожном ожидании стояли Эллен, Медоуз и миссис Байтс. Граф донес жену до спальни, где ее подхватили Эллен и миссис Байтс. Питер вышел в холл, чтобы встретить доктора, который, к счастью, скоро пришел. Он проводил доктора наверх и оставил у двери спальни Пенелопы, сказав:
– Там ее служанка и миссис Байтс, а я вас здесь подожду.
– Да, милорд, – ответил доктор и скрылся за дверью.
Питер сел в коридоре и нетерпеливо ждал. Он был почти уверен, что серьезных травм Пенелопа не получила, но, как и Джонсона, его волновало, что она промокла, продрогла и набрала в легкие воды. Ему показалось, что прошло много времени с тех пор, как доктор вошел, хотя миновало всего полчаса.
– Простите, что заставил вас ждать, – сказал доктор, который знал, как надо обращаться с обезумевшими мужьями.
– Как она? – перебил его Питер.
– Все будет хорошо. Сильный организм, хотя выглядит она хрупкой.
Питер вздохнул с облегчением, а доктор продолжил:
– Небольшое сотрясение и несколько синяков. Главная проблема, что она промокла и наглоталась воды. Вам надо благодарить конюха, что он оказался проворным, а то бы у нее шансов не было. Надо ожидать, что недельку она похворает. А потом обеспечить еще недельку покоя. Прогулки – только в экипаже. Никаких пеших прогулок, никаких скачек, никаких сквозняков, и чтобы она всегда была хорошо укрыта. Я оставил необходимые лекарства, миссис Байтс и Эллен знают, что надо делать. Было бы хорошо, если бы кто-то подежурил у миледи пару ночей. У нее небольшая лихорадка. И конечно, никаких волнений.
– Спасибо, доктор.
– Не за что, милорд. Да, и поздравляю вас с женитьбой. Сожалею, что познакомился с ее светлостью при таких обстоятельствах. Завтра я зайду осмотрю ее. Не надо меня провожать. После стольких лет я знаю дорогу. Лучше идите к ней. И ради бога, успокойте ее, она так волнуется за лошадь. Можете соврать, но делайте это уверенно. До свидания, милорд.
Питер пожал ему руку и сказал:
– Большое спасибо, сэр. Завтра я вас увижу.
Постучав, Питер вошел и увидел Пенелопу, сидящую в постели среди подушек. Эллен поила ее с ложки куриным бульоном.
– О! Питер! Какой ужас! – подходя, воскликнула миссис Байтс.
– Не волнуйтесь так, – сердечно ответил Питер. – Доктор сказал, что она скоро поправится. И еще сказал, чтобы мы возле нее подежурили пару ночей. Если бы вы и Эллен могли побыть с ней до полуночи, потом я бы вас сменил.
– Мы все сделаем, как вы хотите. Ее светлость, кажется, сейчас уснет, но, если захочет видеть вас, мы позовем.
– Конечно. Я на весь день останусь дома, и Медоуз всегда будет знать, где меня найти. А сейчас я бы хотел поговорить с женой.
Он подошел к постели, склонился над засыпающей Пенелопой:
– Согрелась, малышка?
Она открыла глаза, улыбнулась ему:
– Согрелась, только очень устала.
– Поспи теперь. Я оставлю с тобой миссис Байтс и Эллен, а сам подежурю позже, – ласково сказал он.
– Нерон сильно разбился? – спросила она. – Он не хотел идти через мост, а я его заставила. – На глаза у нее навернулись слезы.
– Несколько синяков и ссадин, – соврал Питер. Он еще не знал, как сильно поранился конь. – К тому времени, когда ты выздоровеешь, он будет в полном порядке, не беспокойся. Все, укладывайся и спи. – Он наклонился, нежно поцеловал ее и ушел.
Питер вернулся после обеда и застал с Пенелопой Эллен. В камине полыхал огонь, смутно освещая всю комнату. Эллен приложила палец к губам, и он понимающе кивнул. Служанка подошла к нему на цыпочках и тихонько сказала:
– Ее светлость только что опять уснула. Я покормила ее бульоном и дала лекарство. Через четыре часа, когда проснется, надо еще раз его дать. Доктор сказал, что больше четырех часов подряд она не проспит. У огня полный котелок отвара стоит, чтобы ей давать тепленького, если закашляет. А в голубом кувшине на каминной плите миссис Байтс оставила валериану и ромашку. Миссис Байтс сказала, что от них она будет лучше спать. Их надо понемногу заваривать в горячей воде.
Питер кивнул:
– Спасибо, Эллен. Я пройду в свою комнату, переодеться на ночь, и вернусь. Я быстро.
Он тихонько вышел и вернулся минут через десять, одетый в рубашку и ночной халат. Сердечно поблагодарил Эллен и отпустил ее, а сам подошел к кровати. Пенелопа спала крепко, хотя дыхание было еще затруднено. Рядом с кроватью стоял столик, а на нем лекарство, кувшин с лимонадом и стакан, лохань с лавандовой водой. Убедившись, что у него есть все, что нужно, он подошел к кровати с другой стороны и лег. И чтобы чувствовать себя комфортнее, залез под стеганое одеяло. Так он лежал, прислушиваясь к дыханию Пенелопы, и обдумывал ситуацию с мостом. Его управляющий Стенвик ходил с Джонсоном, чтобы осмотреть мостик. Вернувшись, он сказал, что несколько опор расшатались, и грозил жестоко наказать человека, которого в начале лета посылал ремонтировать мост. Питера это удивило. Скорее всего, мост был отремонтирован добротно. Он не видел причин, почему добросовестный ранее человек схалтурил, особенно тогда, когда речь шла о жизни и смерти, не говоря уже о том, что самого его выгонят с работы.
Постепенно Питер задремал. Он проснулся перед полуночью и почувствовал, что рядом ворочается Пенелопа. Она тяжело кашляла и казалась смущенной.
– Это я, Пенелопа, – успокоил он ее. – Как ты себя чувствуешь?
Она смутилась еще больше. Она никак не могла сообразить, что муж делает в ее постели.
– Питер? Почему? Что вам нужно?
Голос ее был таким испуганным, что Питер сдержался и не стал объяснять, что ничего необычного нет в том, если муж провел ночь в постели жены.
– Э… Я ночная нянька, Пенелопа, – ответил он.
– Ночная нянька?!
Пенелопа задумалась. Зачем ей ночная нянька? Постепенно ее сознание очистилось от странных снов, и она все вспомнила.
– А-а… Я с Нерона упала и чуть не утонула. – Она перестала кашлять и попыталась сесть.
Питер помог ей, приговаривая:
– Подожди минуточку, я сейчас дам попить.
Он осторожно перегнулся через нее, налил стакан лимонада и дал ей в руку. Пенелопа благодарно кивнула, потому что снова закашлялась. Тут Питер вспомнил о котелке, быстро подбежал к камину, вытащил его. Он был горячим, и через минуту у него была заварена валериана с ромашкой.
– На, попробуй. Отвар… Миссис Байтс рекомендовала. А потом я дам тебе лекарство.
– Спасибо. – Она взяла у него чашку, понюхала. – Валериана с ромашкой. От этого я опять усну.
– Для полуночи это неплохо, – ответил Питер с оттенком удивления в голосе.
– П-п-полуночи? А почему вы в моей постели? – Она казалась абсолютно озадаченной.
– Ничего непристойного в этом нет, моя милая, – на этот раз проворчал Питер. – Осмелюсь напомнить, мы с вами женаты.
– Да, н-но…
Он оборвал ее, удивленный и раздраженный:
– Не трудитесь с вашими замечаниями, что я переполнен безнравственными желаниями по отношению к вашей персоне! Я просто забочусь о вашем здоровье и даю отдохнуть Эллен и миссис Байтс.
– Прошу простить меня, милорд, – чопорно проговорила Пенелопа, крайне сбитая с толку тем, что Питер в ее постели, да еще так грубит!
– Хорошо. Допивайте отвар, и вот ваше лекарство.
Она сделала, как было приказано, и поморщилась от отвращения:
– Фу, какая гадость!
– Зато не будет соблазна оставаться больной, – жестко произнес Питер, усаживаясь в кресло у камина.
Уловив, откуда идет голос, Пенелопа спросила:
– А почему вы в кресле?
– Вы меня выгнали из своей постели, – грубовато ответил он.
– Да, но… я не имела в виду… Я имела в виду… Я не хотела… – Она замолкла от усталости.
Он остро посмотрел на нее, услышав в голосе смущение. Нехорошо дразнить ее, когда она больна и нуждается в его доброте…
– Не огорчайся, Пенни. Если я тебе не мешаю, то могу вернуться в постель.
– Да, пожалуйста, – ответила она, полусонная, а когда Питер подошел к постели, уже крепко спала.
Он осторожно лег в постель и устроился поудобнее. Его дрема сопровождалась видениями. Одно из таких видений было настолько живым, что Питер проснулся и обнаружил, что Пенелопа во сне повернулась и прижалась к нему, доверчивая и теплая. Сердце его усиленно застучало, а кровь быстрее побежала по жилам. С этого момента он уже не спал, а лежал, скрипя зубами и напоминая себе, что его жена больна и, более того, он сам заверил ее, что у него нет безнравственных желаний относительно ее персоны.
Когда Пенелопа проснулась, рядом с ней уже была Эллен. Его светлость, как сказала служанка, вернется во второй половине дня, а она и миссис Байтс будут дежурить ночью. Пенелопа постаралась не обидеться. В конце концов, он занятой мужчина, а их брак – всего лишь формальность.
Глава 10
Десять дней спустя, сразу после чая, к дому подкатил двухколесный экипаж Джорджа Кастера, запряженный парой гнедых. Пенелопа, почти оправившаяся от болезни, играла в гостиной на фортепьяно, когда услышала суматоху в главном холле, откуда доносились радостные голоса.
– Привет, Медоуз, старый ты плут! Где его светлость? Шляется где-то, кроликов стреляет? Это правильно, будет пирог с крольчатиной.
Она вышла на галерею, нависающую над холлом, не зная, как приветствовать гостя. Знает ли он, что она слепая? И что Питер рассказал другу о своем браке?
