Рассказывай!
Наемные рабочие походили на группу заговорщиков-революционеров. Они пригнули головы друг к другу, образовали круг, за пределы которого не должно было просочиться ни одно слово.
— Они ведут разведку нефти. Или газа, — торопливо начал Дима, невольно краснея. Ему редко приходилось бывать в центре внимания. Особенно, когда на тебя устремлены более десятка пар глаз. А среди слушателей — вот ирония судьбы! — и бывшие зэки, и бывшие спецназовцы, и даже один священник. Тоже бывший. Клоков мог гордиться своей памятью. Он прикрыл глаза и «выдал» кусок старого реферата, почти слово в слово: — Есть разные способы разведки нефтяных и газовых месторождений. Один из них — сейсморазведка, в трехмерном площадном варианте. Иначе говоря, сейсмическая томография. При таком методе датчики, расставленные по площади, улавливают отраженные волны. Есть что-то вроде центрального генератора, который создает колебания. С различной амплитудой и длиной волны. А датчики фиксируют упругие волны, приходящие от расположенных в разных частях пунктов возбуждения. Данный метод требует сложных приемов обработки информации с помощью ЭВМ для изучения кинематических (времен прихода) и динамических (амплитуд их затуханий) характеристик волн.
— Чего?! — одновременно спросили Лишнев и Леха-Гестапо.
Оба недовольно поморщились, искоса посмотрели друг на друга.
— Ты, в натуре, пургу не гони! — презрительно заявил Леха. — Нормально объясни, что тут происходит!
— А то в ухо получишь! — зачем-то добавил Лишнев.
Дима фыркнул.
— Инженеры будут посылать звук в землю, — попытался объяснить он более простым языком. — С помощью вон той машины!
Клоков указал пальцем на установку.
— Ну, и дальше че? — выпятив губу, уточнил Леха.
— Звук отражается от всего. Почти как свет от зеркала. Только звук отражается и от земли, и от камней, и от пустот. Там, где пустоты — может быть нефть. Компьютерная система управляет генератором. Тот посылает звук. Затем специальная программа следит, как быстро и с какого направления пришел ответ-отражение. Фиксирует. Создает базу данных. Где пустота — одна скорость. Где камень — другая. Так и находят полости в земле.
— О! — поднял вверх палец Лишнев. — Охренеть! Так они чего, сверлить дырки не будут? Так поймут, где качать надо?
— Данный метод не дает точного ответа. Требуется много исследований для формирования полной картины…
— О чем разговор, господа хорошие? — рабочие не заметили, как возле них «нарисовались» Прохоров и Салидзе.
— Анекдоты травим, начальник! — быстро ответил Леха-Гестапо, не позволяя никому раскрыть рта. — Покудова команды не было, что делать, анекдоты травим.
— А что, начальник, — вдруг спросил Косой. — Когда бурить начнем?
Прохоров неприязненно посмотрел на рабочего.
— Когда надо будет — все скажу! — помедлив, взвешивая каждое слово, ответил он. — Ваша задача — не вопросы задавать. А делать то, что скажут.
— Геннадий Андреевич, биохимию сразу подключать будем или как? — раздалось от установки.
Прохоров мгновенно повернулся к инженеру.
— Модуль подключай! — крикнул он. — Анализ начнем сразу после того, как первичную трехмерную картину построим.
«Выходит, они планируют не только сейсморазведку делать…», — понял Клоков.
Тогда, пару лет назад, он чуть было не провалился со своим дурацким рефератом. Дима, не мудрствуя лукаво, просто зашел в Интернет, скачал пару файлов. Которые, как он предполагал, давали полную картину существующих на тот момент методов разведки нефти и газа. И лишь во время доклада, когда он прочел свой наскоро сляпанный трактат, выяснилось, что в мире существуют и более передовые способы исследования недр. В частности, метод биохимического анализа почвенных газов, который позволяет с семидесятипроцентной точностью определить наличие нефтяных и газовых месторождений. Другое дело, что после биохимии требуется доразведка более традиционными способами. С тем, чтоб повысить качество первичного прогноза. И вот тут можно применять бурение или сейсморазведку, электрические или ядерные исследования.
Пока Дима готовился к защите реферата, он даже не подозревал, что в то же самое время данный способ почвенного анализа начал успешно применяться и в России: к примеру, с помощью биохимического метода вели разведку на Таймыре. Об этом с восторгом «звонили» все новостные каналы. В итоге пришлось краснеть во время доклада… За реферат Клоков «отлично» не получил, хотя зачет автоматом ему все-таки поставили. Ну и, конечно, та история осела в памяти весьма прочно. Поэтому, даже спустя два года, Дима помнил не только суть своего доклада, но и те подробности, которые в текст не вошли. Дополнения преподавателя.
«Значит, тут, на острове, инженеры применяют комбинированные способы разведки месторождений, — подумал он. — В том числе самые передовые по технологиям…».
— Геннадий Андреевич, проверили в тестовом режиме! — весело крикнул помощник Прохорова, оторвавшись от ноутбука. — Все настроили, все подключили. Добро на испытания?
— Давай! — махнул рукой главный инженер.
Начисто забыв про рабочих, он двинулся в сторону установки. Эта картина потом тысячи раз вспоминалась Клокову, да и не только ему. Георгий Салидзе, сделавший все, что от него требовалось, стоял чуть впереди бригады. Геннадий Андреевич Прохоров только-только отошел от кружка людей и шагал навстречу смерти.
Установка загудела, звук был низким, басовитым. Очень неприятно отдавался в голове. Лишнев вдруг закашлялся, а Фокин схватился за сердце. Эхо многократно отражалось от стен пещеры, возвращалось к людям.
— О, по мозгам лупит, еханый бабай! — сквозь зубы пробормотал кто-то из зэков.
Звук изменился. Стал еще более низким, бухающим. Почва под ногами мелко-мелко завибрировала. Люди невольно отступили назад, к стене. Опершись на скалу, стоять было удобнее. Казалось, будто невидимый великан лупит в огромный барабан. Громадная палочка взлетала на невероятную высоту, могучие мышцы великана приводили ее в движение, и она обрушивалась на покрытую натянутой кожей поверхность: «Бум!».
Бум! Бум! Бум! Звуки стали редкими, но очень мощными. Очевидно, расположенные в сотнях точек датчики регистрировали ответные импульсы. Потому великан увеличивал паузы между ударами, слушая, как вторит ему подземный оркестр…
Прохоров прошел только полдороги — от группы людей до установки, когда земля под ногами людей вздрогнула. Закачалась не в такт ударам великана. Даже рабочие, ничего не смыслившие в разведке нефти, поняли: произошло что-то не то. Главный инженер на миг замер, с нелепо приподнятой ногой. Потом неловко покачнулся, руки его мелькнули в воздухе, будто Геннадий Андреевич пытался ухватиться за что-то невидимое. Но потерял равновесие и упал. И опять земля вздрогнула. Качнулась вверх-вниз, на этот раз — очень мощно. Последний толчок оказался гораздо сильнее предыдущих. С низкого свода посыпались камни.
— Тикать отсюдова надо, — робко произнес Шныра, молчавший с тех пор, как Лишнев спас его от смерти.
Никто не успел ответить. Еще один мощный толчок — и за ним раздался хлопок. Будто бы невидимый великан, устав мучить барабанные палочки, теперь открыл невероятно большую бутылку с шампанским. Под ногами зашипело. Люди не сразу поняли, где именно.
И только когда из трещины, образовавшейся возле испытательной установки, вверх ударил столб бурого газа, они опомнились.
— Валим! — заорал Леха-Гестапо.
— Стоять! — рявкнул Салидзе. — Стоять!
