Люди еще колебались, но почти в это же мгновение раздались страшные крики. Оба инженера, колдовавшие возле компьютерного анализатора, попали в зону бурого газа. Схватились за горло. Исчезли из виду. Прохоров, поднявшийся на ноги, лапал себя за бедро, пытаясь открыть сумку.
Первым среагировал на это Марат Доценко.
— Маски! — заорал он, рывком выдергивая из подсумка газовый фильтр.
Неизвестно, что больше подействовало на людей: дикий крик Доценко или то, что на голове Прохорова уже была защитная маска, предохранявшая органы дыхания и зрения.
Трясущимися руками — далеко не так быстро, как Марат — Дима Клоков натянул фильтр. Бурый газ с шипением выползал из трещины, заполнял пещеру.
— Надо помочь им! — крикнул Прохоров. Руководитель научной группы отползал в сторону от очага, но рукой указывал на инженеров, оставшихся возле отключившейся установки. Их неподвижные тела временами угадывались в дымке.
Еще секунда — и главный инженер пропал в клубах газа. Правда, он тут же выскочил из бурого плена, отчаянно кашляя.
— Матерь Божья! — завопил Пинцет. — Матерь Божья!
Геннадий Александрович Прохоров двигался в сторону людей, ничего не видя перед собой. Он качался из стороны в сторону, вытягивал руки, хватая пустой воздух. Казалось, бурые змеи, обвивающие тело человека, неохотно отпускают его. Пытаются задержать. Клубящееся нечто не походило на простой газ. Оно было подобно живому существу… Это почувствовал не только Клоков, у которого было развитое воображение.
— Полундра! — закричал Лишнев. — Маски не спасают от этой хрени!
Люди бросились назад. В длинный подземный переход, который вел наружу, к поверхности. Только Георгий Салидзе, поколебавшись, побежал в другую сторону. Ухватил за руку беспомощного Прохорова. Тут же, развернувшись, потащил его за собой.
Свет показался невероятно ярким, после сумрака скальной пещеры. Люди не остановились, выбравшись наружу. Ослепшие, ничего не видящие вокруг, они натыкались друг на друга, падали. Но дружно, не сговариваясь, двигались в одну и ту же сторону. Подальше от злосчастного подземелья, в котором остались два помощника Прохорова.
Только удалившись на добрую сотню метров, они остановились, тяжело дыша.
— Господи, помоги им! — начал шептать молитву Фокин. — Помоги им…
— Помоги им… Помоги им… — резко перебил священника Леха-Гестапо. — Ты че, идиот?! Господи, помоги нам!!!
— Смотрите! Смотрите! — закричал Хром.
Дрожащая рука зэка указывала на Геннадия Александровича Прохорова, который скорчился на камнях. Пальцы инженера скребли лед, базальтовую глыбу. На всем, по чему они «проезжали», оставались глубокие борозды.
— Ёёёёоооо! — в ужасе протянул Леха-Гестапо.
Смотреть, как голые пальцы человека крошат каменную твердь, было жутко. Люди еще не успели осмыслить до конца то, что происходило на их глазах, как со стороны жилого поселка донеслись тревожные возгласы. Все повернули головы — на площадку спешно поднимался Борис Седов, который в работах не участвовал, потому что оставался дежурным. Следом за ним, чуть дальше, двигались Зинка с Любаней.
— Что у вас случилось? — тревожно спросил Седов, оглядывая людей. — Где инженеры?
— Вот Пппрохоров, — заикаясь, выговорил Салидзе, указывая рукой на руководителя проекта, который хрипел на камнях.
Из глотки главного инженера не доносилось никаких внятных слов.
— Прохорова я сам вижу! — резко бросил Седов. — Где другие?!
Даже несмотря на шок, Клоков обратил внимание на то, что Седов разговаривал с бригадиром резко. Словно бы именно он, Борис, являлся хозяином положения. А Жора — подчиненным. Самое удивительное, что Салидзе воспринимал это, как нечто само собой разумеющееся.
— Остальные — там, — бригадир махнул рукой в сторону пещеры. — Там… остались. Газ. Фильтры от него не защищают, Борис Георгиевич…
— Ерунда! — резко бросил Седов. — Если они погибли без помощи, а вы ничего не сделали, чтоб их спасти, — конец! Всем — труба! Маску!
— Не надо туда… — просительно, каким-то чужим, необычным голосом выдавил Леха-Гестапо. — Вот-те крест, не надо!
Седов лишь презрительно глянул на притихших рабочих, сбившихся в кучу.
— Трусы! Стадо баранов! Я сам справлюсь.
Люди стояли молча. Глядели, как Седов натягивает маску, проверяет фонарь. Через минуту Борис исчез в недрах загадочной пещеры.
— Дайте маску, я за ним! — добежав до площадки, крикнула Зина.
— Ну уж нет! — Доценко перехватил фильтр, протянутый кем-то из корешей Лехи-Гестапо. — Ты останешься здесь.
— Пусти! Идиот! — Зина ударила Марата кулаком в грудь. — Я врач! Я должна быть там! Пусти!!!
Доценко молча увернулся от следующего удара, перехватил ее руку. Выкрутил за спину, взял в захват шею Зинки.
— Больно! — простонала та. — Боооо…
— Закрой рот! — прорычал Марат. — Закрой рот и стой молча! А то будет еще хуже. Ты никуда не пойдешь. Я слишком люблю блондинок, ты здесь последняя.
Борис Седов из тоннеля не вышел. Ни через десять минут, ни через полчаса. Какое-то время все еще ждали чуда, надеялись, что смельчак вот-вот покажется из темного хода, но с чудесами на острове было плохо.
За время, пока рабочие ждали Бориса Седова, облик умиравшего Геннадия Александровича Прохорова сильно изменился. Инженер по-прежнему хрипел и дергался на камнях. Его ноги скрючились, трансформировались. Теперь напоминали задние конечности варана или крокодила. Шея тоже изменила форму, она стала короче, мощнее. Голова наклонилась вперед. Веки набухли, глаза чуть вылезли из орбит.
За считанные минуты главный инженер потерял человеческий облик. Зинка, поначалу надеявшаяся облегчить страдания Прохорова, бухнулась в обморок. Она хотела измерить пульс, коснулась руки бывшего человека…
Кисть полуящера была горячей, кожа твердой, шершавой. Никакого пульса докторша прощупать не смогла бы. Как не смогла бы вылечить
Пискнув, будто мышонок в когтях у кота, Зина упала на землю. Рядом с неведомым существом, на которое страшно было смотреть. Мороз продирал по коже, когда взгляд выпученных глаз чудовища останавливался на ком-то.
— Что будем делать, Костя? — тихо спросил Марат, приподнимая Зинаиду, усаживая ее на куртку. — Эту дуреху я дотащу до лазарета. Ничего, отойдет. Что будем делать со всей прочей хренью?!
Лишнев зачем-то посмотрел на Леху-Гестапо, потом обратил взор на Георгия Салидзе.
— Ну что, Жора! — он хлопнул бригадира мощной ладонью по плечу. — Будем рулить?
— Ааа? — не понял Салидзе, с ужасом наблюдавший за тем, как мутирует главный инженер.
— Ну, Прохоров командовать не сможет, это факт, — объяснил Доценко, глянув на спецназовца. — Два его помощника — тем более. Думается, они сразу дуба дали. Кто у нас еще? Посмотрели мы, как ты с Борисом Седовым общаешься. Сдается мне, был он из той же породы. Инженерской. Вроде казачка засланного. Но тоже в пещере остался. Так что, Георгий, все руководство полегло. Давай, командуй: что дальше делать? Как жить? Как выбираться отсюда?
Салидзе молчал.
— А что, — подозрительно спросил Константин Лишнев. — Доценко прав? Борис Седов — тоже человек из корпорации?
Бригадир нехотя кивнул.
