населения реквизированы лыжи. В казармах приводят в порядок дезертиров и разбежавшихся солдат, что были здесь гарнизоном. Согласно вашему приказу, они сведены в два батальона Канского полка. Начали прибывать охотники из местного населения, в селах уже читают обращение правительства.
— Много желающих?
— Пока набралось без малого сотня, ведь требуется свое обмундирование. В этом и сложность…
— Выдавайте со складов. Форму чехи вам передали?
— Так точно, ваше высокопревосходительство! Три тысячи комплектов.
— Вот и обмундируйте весь Канский полк, а заодно и стражников. Хотя нет, вам же предстоит совсем другая задача. Передадите все имущество новому начальнику гарнизона, а с полком двигайтесь на соединение с бригадой.
— Есть, ваше высокопревосходительство!
— Гарнизон у вас примет полковник Ромеров, прибывший из Ачинска. Вы его знаете?
— Так точно! Он воевал летом с партизанами.
— Тогда и карты в руки, раз с местными условиями знаком. Вы ему получше растолкуйте, что к чему, господин войсковой старшина. И еще — правительство наградило вас орденом «За освобождение Сибири» второй степени. Я вручу вам его сегодня на построении полка. Потому немедленно представьте мне наградные листы на отличившихся офицеров, казаков и солдат. Ни один из них не должен остаться без достойного награждения. Вы меня поняли, господин войсковой старшина?!
— Так точно, ваше высокопревосходительство!
Арчегов усмехнулся — Бычков за секунду побагровел на морозе от счастья — и чин полковника, пусть и иначе названный, обратно получил, и орденом наградили. Причем достойным — боевой офицерской наградой Сибирского правительства, приравненной по статусу к святому Георгию 4-й степени. Зеленый крест с двузначным номером, ибо давали его крайне редко, полного взвода не насчитывалось. А с первой степенью полудюжины кавалеров не набиралось, даже пальцев на одной руке хватило бы, чтобы всех пересчитать, да еще про запас мизинец и большой оставались.
Кивком попрощавшись с остолбеневшим от радости командиром полка, Константин Иванович отправился обратно, в свой вагон, где его ждал новый, только что назначенный военный губернатор Забайкальской области генерал-майор Сахаров, бывший главком, бывший генерал-лейтенант…
— А это что за чудо-юдо? — Арчегов поморгал, но мираж не исчез. На станции газовал самый настоящий броневик, причем настолько допотопный, что двухбашенный «Остин», с которого толкнул свою знаменитую речь Ленин, казался вершиной инженерной мысли. Обычный грузовичок, раза в полтора меньше ГАЗ-51, мотор и кабина которого обшиты броневыми листами. Справа от водителя высунулся в амбразуру «максим», еще один пулемет торчал в боковой стенке.
— Так, — задумчиво протянул Арчегов, — четыре амбразуры с круговым обстрелом, два пулемета. Почему «нос» острый? И как его называют?
— Броневик «Джефри», полноприводный, американской конструкции, ваше высокопревосходительство, — тут же бодро доложил поручик в замызганной куртке, и таким радостным голосом, что Константин сразу понял, что его скепсис офицер не склонен разделять.
— Блиндирован по системе капитана Поплавко. А «нос» острый для того, чтоб проволочные заграждения прорывать.
— Понятно. И откуда он взялся?
— Чехи у красных отбили да нам передали, как и другое вооружение.
— Танк знаете? — поинтересовался Арчегов у офицера.
— Никак нет, ваше высокопревосходительство! Не доводилось, хотя слышал о них многое.
— Скоро узнаете и рычаги подергаете, — загадочно улыбнулся генерал и многозначительно посмотрел на поручика. Тот оказался догадливым, в его глазах вспыхнул огонек любопытства, утолить которое ему не дали.
Генерал повернулся, быстро дошел до своего салона и, лихо подпрыгнув, оказался в тамбуре. Быстро скинул шинель и папаху на руки денщика, прошел по коридору до своего кабинета. Хотелось зайти к жене, приобнять, поиграть еще с Ваняткой, но дела обрушились Ниагарским водопадом.
Путь на Красноярск был свободен, партизаны практически остановили нападения, а потому можно было двигаться и ночью. В сопровождении бронепоезда, для вящей безопасности. Ночевка в Канске отменялась, и в оставшееся до отправления время необходимо было сделать массу полезного.
— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство! — Невысокий, крепенький генерал, с короткими усиками, молодой, сорока вроде бы нет, встал по уставу, бросив руки по швам.
— И вам не хворать, Константин Вячеславович. — Генеральское рукопожатие было крепким. Арчегов сел за стол, предложив кресло напротив себя.
— Константин Вячеславович, у нас только полчаса, а потому давайте перейдем сразу к делу, — Арчегов достал из пачки папиросу, радушным жестом предложив генералу курить. Но Сахаров отказался — Константин уже понял, что по отношении к нему генералы и офицеры сделали железный вывод. С начальством курить не рекомендуется, особенно когда оно так к вам радушно — «клизма» все удовольствие испортит. Никто так ни разу и не закурил, кроме адмирала Колчака, но с тем связывали совсем другие отношения.
— Победа над партизанами в большей мере лежит в плоскости политических решений, а отнюдь не военных. Правительство рядом спешно принятых законов уже начало умиротворение населения. Надеюсь, что вы с ними знакомы, ведь именно вам предстоит внедрять их в жизнь.
— Я самым внимательным образом их изучил, Константин Иванович, — быстро ответил Сахаров, почувствовав, что в голосе военного министра еле слышно звякнул металл.
— Тем лучше, а потому не буду останавливаться на этом. Ваша задача состоит в том, чтобы опереться на лояльные к нам слои населения, покончить в этом году с организованным партизанским движением. Используйте местные ресурсы, у вас будет самая широкая поддержка МВД, а потому создавайте и усиливайте военизированные формирования данного ведомства. Не стоит задействовать армию там, где может справиться полиция и стражники.
— Я полностью с вами согласен, Константин Иванович. Карательные акции разлагают наших солдат.
— К сожалению, у нас многие это понимают, но когда доходит до дела, то… В общем, как всегда. Для этих операций используйте маньчжурцев, вам ведь предстоит завершить формирование трех батальонов, начатое атаманом Семеновым. Но не увлекайтесь — их лучше использовать в качестве пушечного мяса на фронте. У нас слишком мало населения, чтобы мы жалели китайцев. Воевать лучше золотом, чем кровью.
Арчегов тщательно затушил окурок и медленно встал из-за стола. Чуть прошелся по салону — Сахаров молча сидел, в фигуре генерала чувствовалась напряженность. Его глаза, уставленные на военного министра, смотрели не мигая, внимательно, цепко.
— Константин Вячеславович! Дело в том, что до июня вы должны полностью подготовить стрелковую и казачьи бригады кадрового состава. И передать их сюда, в действующую армию. А потому занимайтесь ими, но в бой не бросайте. Рассчитывать можете на добровольцев и льготных казаков, да и то ограниченно — всех, кому больше тридцати лет, мы демобилизуем. Офицерскими кадрами вы будете обеспечены в полной мере, вооружением и снаряжением тоже. У вас целая бригада бронепоездов, пусть и «шпальных», но их десяток, — Арчегов задумался и, прекратив ходить, уселся за стол.
— Кроме того, надеюсь, что к лету атаман Семенов создаст боеспособные бурятские уланские полки. Две-три тысячи инородцев, имея казаков в качестве отделенных и взводных командиров, немалая сила. Тем более на них не подействует большевистская пропаганда. Так что в ваших интересах оказать Григорию Михайловичу всю потребную помощь.
— Полковник Семенов все еще походный атаман казачьих войск? — осторожно спросил Сахаров.
— Нет, сегодня войсковой старшина Семенов, — Арчегов голосом выделил чин, и Сахаров виновато склонил голову, признавая свою ошибку.
— Сегодня он откажется от этой должности, потому что создано управление по казачьим войскам, а функции походного атамана передаются в ведение военного министра, то есть мне. Григорий Михайлович назначен командующим отдельной инородческой бригады, которую предстоит сформировать, как я говорил
