проклинал... Что ж, ты сам назвал меня полукровкой, чистокровный братец, это хорошо. А то пришлось бы искать кого-то ненужного среди людей...
Шардаш вздрогнул, осознав, что намерен сделать Темнейший, инстинктивно, шагнул к нему с мечом, но помешал магистр.
- Не надо, он не убьёт. Ради его отца не убьёт, хотя мог бы, - вздохнул Асварус и поспешил отвернуться, чтобы не видеть, как глава клана Вечности Дома ночи вытягивал энергию из жертвы.
Император не двигался. Губы его чуть заметно улыбались. Глаза впились куда-то чуть выше головы Ионафана.
Шардаш ощущал тончайшую струйку чужих нематериальных частиц, переплывавших от одного демона к другому. Приняв человеческий облик, профессор не удержался, сотворил заклинание и воочию увидел пиршество высшего вампира, то, как истончалась, дрожала аура Ионафана. Императора интересовала чистая, чернильная сторона, порченную, чёрную, с алыми ошмётками, он не трогал.
Наконец Темнейшей разорвал контакт и обернулся к Шардашу.
- Тянутся руки попытаться меня убить? - без обиняков спросил император, легко прочитав чувства профессора по выражению лица. - А я бы, на твоём месте, поблагодарил. И, прежде всего, Ролейна, который оторвал меня от дел и притащил сюда.
- Спасибо, - тихо произнёс Шардаш, чуть склонив голову. Как бы то ни было, а Темнейший прав. Не появись он, все бы умерли.
Кровь капала в глаз профессора из рассечённой брови, приходилось часто моргать. Уши тоже, кажется, тоже кровоточили - последствия удара крыльев Ионафана. А ещё были содранные бока и рваная рана на груди.
- Перевязала бы, - обращаясь к Власелене, кивнул император на Шардаша. - А ты, Ролейн, в наказание за своеволие, поработаешь некромантом.
- Но я не... - начал было Асварус, но, наткнувшись на взгляд Темнейшего, замолчал. Кто его знает, сытый ли.
Когда-то магистр желал, чтобы демон в Джаравеле дремал, сейчас же желал его пробуждения. Высший вампир, бесконтактно высасывающий существо до стостояния небытия в любом мире, невольно вызывает желание оказаться подальше.
- А я расскажу, - растягивая слова, заверил император и вразвалочку подошёл к Бардису. Цокнул языком, присел на корточки и коснулся лба. - Всё не так уж плохо, Ролейн. Свеженький, с неповреждённой аурой, да и внутри жизнь ещё теплится. Ладно, сам, а то со страху что-то напутаешь. Сколько лет меня знаешь - а боишься. Не стыдно?
Чёрный коготь чиркнул за ухом магистра дважды, показывая, что его владелец всем сердцем расположен к Асварусу. Легонько оттолкнув друга, Джаравел накрыл крыльями тело алхимика, предпочитая не показывать, что делает.
Магистр подошёл к Шардашу, бегло осмотрел и настоял на том, чтобы он не стоял, а хотя бы сидел. Охающая Власелена уже спешила с уцелевшими мазями и бинтами, с надеждой косясь на императора.
- Он поможет, - устало вздохнув, прикрыл глаза профессор, позволив ведьме и учителю творить с собой всё, что им заблагорассудится. - Только какую плату потребует взамен?
Лечебная магия убаюкивала, Шардаша клонило в сон.
- Значит, твоя малютка не передала, на каких условиях я предлагал спасти вас обоих? - прокомментировал император. Профессор усмехнулся: не только у оборотней отличный слух. - Услуга за услугу. Без крови. Ну, согласишься, или будешь бороться с Белой стражей в одиночку? Откажешься, за жизнь старика расплатится его жена. Или Ролейн. Только возьму с процентами.
Задумавшись, Шардаш согласился. Попасть в столицу без чужой помощи практически невозможно, а белые стражники шли попятам. Через сколько они окажутся здесь, и что раненный профессор сможет им противопоставить? Безусловно, чуткие руки ведьмы, её проверенные веками снадобья, магия магистра и регенерация оборотня быстро поставят на ноги, но счёт шёл на часы, палач ждать не станет.
Слово императора перевесит тысячу чужих слов. И без Темнейшего Бардис Ики никогда не откроет рта и не признается в совершённом некогда преступлении.
30
Необыкновенно тихий Ионафан, понурившись, сидел в кресле в кабинете императора. От Шардаша, которому разрешили постоять в уголке, не укрылась бледность демона: донорство не проходит бесследно даже для высших тёмных.
Темнейший расхаживал по комнате, распустив крылья. Император хранил молчание, но оба свидетеля знали: он говорил с Наитемнейшим. Статус собеседника выдавала мимика Джаравела, как то вздымались, то опускались крылья, почтительный наклон головы. Наконец император сложил губы в улыбку, поднял подбородок и вслух пропел:
- Хорошо, на моё усмотрение. Долгих победных столетий, дядя.
Ионафан дёрнулся, попытался сбежать, но, наткнувшись на взгляд Темнейшего, вернулся на место.
Император задумчиво повертел оба перстня с розами и вздохнул: 'Вот ведь морока - возвращать один Бригиатте!'.
Вспомнив о существовании Шардаша, Джаравел повернулся к нему:
- Что ж, предъявите лаксенскому правосудию не только воспоминания.
- Ионафан, - демон встрепенулся, - пойдёшь с ним. Покажешься, намекнёшь, что безобразничал и уйдёшь через пространственный коридор к сестре. Немедленно. Двадцатилетний запрет появляться в Солнечном мире.
Ионафан зашипел, выпустив собственные крылья, боком пошёл на императора:
- Ты мне не указ, только отцу решать! Ты никто!
Джаравел закатил глаза и сладким голосом спросил:
- Тебе понравилось летать и шататься? Вот ведь настырная глупая молодость! Паладин тебя учил, я добавил - нет, всё туда же!
- Пятьдесят лет, Ионафан, - в голосе императора прорезался металл. - И о мести старому Ики забудь. Увижу, узнаю, а я узнаю, Наф, потому что Солнечный мир мой, никакая сестра не спасёт. Отправлю в ссылку. Знаешь, что сказал Наитемнейший? 'Делай с ним, что хочешь, его выходки мне надоели'.
Ионафан открыл рот, чтобы возразить, но промолчал, увидев, как резко выросший в размерах Темнейший выставил вперёд крылья, ощетинившись когтями-кинжалами.
Шардаш понял, чего испугался демон: поза императора выражала готовность к нападению. Он предупреждал: ещё шаг или звук, и Ионафан пожалеет. Профессор сам непроизвольно вжался в угол. Лишённый оружия, даже волшебной палочки: их пришлось оставить магистру на временное хранение, - он чувствовал себя беззащитным перед лицом древнего демона.
Только язык юнца повернулся бы назвать императора полукровкой. Да, пусть мать Джаравела - вампирша, Шардаш не сомневался, что Темнейший без труда убьёт Ионафана, если потребуется. Хотя, если верить легендам, покойная леди ФасхХавел, глава клана Вечности Дома ночи, ничем не уступала демонам. Она унесла с собой жизни тридцати магов в достопамятном бою - такова была сила Неспящей.
- Ты не посмеешь! - выкрикнул Ионафан, но трусливо, несмело. - Сестра...
- Вечно за юбкой сестры прячешься! - крылья императора веером раскрылись, открыв сложенные на груди руки. - Тогда она тоже тебя выгородила. Если на то пошло, ты тоже виновен в смерти Синтии. Не смог доказать своего права! Да, отец бы прогнал, но ты женился бы, и им пришлось бы смириться. Но нет, ты боялся...
Ионафан сокрушённо покачал головой:
- Ты не прав, ты не знаешь, пересказываешь то, что желала поведать семья. Не при нём, - он покосился на Шардаша, - потому что мне придётся говорить дурно о матери. Я-то боролся, Джаравел, но они обманули и убили её. Война - это так удобно, правда?
