кожей, черными как смоль усами и такими же волосами. Выглядел он щеголевато, на нем был отлично сшитый темносерый в полоску костюм, на безымянном пальце поблескивал перстень с бриллиантом. Увидев Нгалу и Жильбера, стоящих рядом, человек улыбнулся:
— Мадам Нгала… Я рад, что вы не ушли. Простите, месье, я вам не мешаю?
— Нет, нет, пожалуйста, месье, — сказал Жильбер.
Нгала же незаметно прошептала:
— Жиль, возьми его на себя, хорошо?
— Хорошо, — так же незаметно прошептал Жильбер.
— А я схожу за фотоотпечатками. — Тут же повернувшись, она улыбнулась: — Месье Мухаммед, это мой родственник, Жильбер Ткела.
Очень приятно, месье. Меня зовут Саид Мухаммед.
— Поговорите пока с ним. Жильбер хорошо знает Анри. И главное, имеет на него влияние. — Нгала сделала Жильберу знак глазами. — Меня же прошу отпустить, у меня срочное редакционное дело.
— Конечно, конечно, мадам Нгала. — Подождав, пока Нгала уйдет, Мухаммед протянул руку: — Рад познакомиться, месье Ткела. Простите, вам известно, зачем я встретился с мадам Нгалой?
— Насколько я понял, у вас дело к Анри?
— Вы правы. — Мухаммед улыбнулся. — Может быть, поговорим в более удобной обстановке? Здесь есть холл, сразу за кабинетом. Давайте сядем и поговорим, хорошо?
— Хорошо.
Пройдя вслед за Мухаммедом в холл, Жильбер сел в кресло. Сев рядом с ним, Мухаммед закурил. Сделав несколько легких затяжек, сказал:
— Месье Ткела, насколько хорошо вы знаете Анри Дюбуа?
— Достаточно хорошо.
Несколько секунд Мухаммед изучал кончик своей сигареты.
— Мадам Нгала сказала, что вы имеете на него влияние?
— Ну… скажу так: мы с Анри неплохо понимаем друг друга.
Мухаммед снова занялся разглядыванием своей сигареты. Вздохнул:
— В общем, месье Ткела, суть дела проста. Вы разбираетесь в скаковом спорте?
— Разбираюсь, как любой человек.
— Понятно. Я же в некотором роде профессионал. И имею некоторое влияние на эту область жизни, правда, не здесь, а в Англии. Короче, я хочу перетащить Анри Дюбуа к себе, в Англию. За это мои посредники предложили ему пять миллионов долларов, но… Усмехнувшись, Мухаммед покачал головой. — Но пока согласия Анри у меня нет. И я до сих пор не уверен, что получу это согласие вообще.
— У Анри сейчас тяжелый период.
— Знаю, месье Ткела. Смерть отца, незаслуженное им второе место в Дерби. Все это я знаю. Но… Как бы вам это объяснить. — Мухаммед помолчал. — Понимаете, месье Ткела, я уверен, что и меня, и Анри Дюбуа навстречу друг другу послала сама судьба. Анри Дюбуа не просто великолепный жокей, это жокей, который рождается раз в столетие, жокей божьей милостью. Здесь же ему не дадут никакого хода, я это отлично знаю. Его просто забьют, вы понимаете? Забьют и в переносном, и в прямом смысле, вы понимаете?
— Я очень хорошо это понимаю. — Жильбер не удивился, услышав в своих собственных словах непреклонную убежденность. Взглянув на него, Мухаммед положил сигарету в пепельницу.
— Простите, месье Ткела, у вас есть счет в банке?
Две с чем-то тысячи франков, подумал Жильбер, вряд ли это можно назвать счетом. Но формально, конечно, это счет.
— Да, у меня есть счет в банке.
— В каком?
— «Креди сюисс».
— То, что я сейчас скажу, может показаться вам экстравагантностью. Но клянусь, это никакая не экстравагантность. Это точный расчет. Итак, месье Ткела, если вы уговорите Анри переехать в Англию до осени и он это сделает — моя фирма гут же переведет на ваш счет триста тысяч долларов. Оформлено это будет как посредническая услуга.
Довольно долго оба смотрели друг на друга. Наконец Жильбер сказал:
— Месье Мухаммед, я попробую уговорить Анри. Но никаких переводов на мой счет прошу не делать.
— Не понял. Мухаммед быстро взглянул на свой перстень. — Вы хотите получить деньги наличными?
— Я вообще не хочу получать денег. Эта услуга слишком мелка, чтобы вы переводили на мой счет какую-либо сумму.
— Понимаю, понимаю. — Мухаммед уставился на Жильбера в упор так, будто хотел проникнуть в его душу. — Кристальная честность, так, кажется, это называется, месье Ткела?
— Не знаю, месье Мухаммед. Называйте это как хотите, но свое слово я сказал.
— А я сказал свое. Учтите, у меня тоже есть тяга вести свои дела честно. Правда, честность я понимаю несколько по-другому. — Встав, Мухаммед положил на стол белый прямоугольник. — Вот моя визитная карточка, месье Ткела. Если будете в Англии и вам вдруг что-то понадобится буду рад помочь. А сейчас простите. Спешу. Я пропустил уже несколько деловых визитов. Всего доброго.
— Всего доброго. — Проследив за исчезнувшим Мухаммедом, Жильбер все еще не понимал, к какому выводу он должен прийти.
Через минуту в холле появилась Нгала. Поставив на пол набитую битком сумку, сказала:
— Жиль, вот фотоотпечатки, а я бегу. У меня срочное задание.
Приподняв сумку, Жильбер покачал головой:
— Ого. Здесь килограммов двадцать.
— Ребята дали мне все, что было. Поговорил с миллиардером?
— Поговорил.
— Ладно, Жиль, расскажешь потом. Созвонимся. Пока.
Раздался звонок; подняв трубку и узнав голос матери, Анри облегченно вздохнул. Первые несколько фраз, которыми они обменялись, были обычными. Затем, когда, по мнению Анри, наступил удобный момент, он сказал как можно более безразличным голосом:
— Ма, скажи, с Бангу, твоей деревней, можно поговорить по вызову?
— По вызову? — Мать помолчала. — Да. Там есть переговорный пункт, в соседней деревне.
— И за сколько времени они принимают вызов?
— Не менее чем за двое суток.
— В какой деревне там ближайший переговорный пункт? Куда посылать вызов?
— В поселок Теком.
Именно это и нужно было Анри. Он уже пытался связаться с Ксатой. но ни о каком поселке Теком междугородная не знала. По сведениям междугородной, с самой деревней Бангу связи не было.
— Ты хочешь поговорить с Ксатой? — сказала мать.
— Если даже и с Ксатой? Что, нельзя?
— Почему, можно. Но учти, добраться от Бангу до Текома довольно сложно. Хотя это всего лишь около двадцати километров, ты должен помнить, что там не Франция. Могут быть сложности с машинами, с дорогой, с бензином, да мало ли еще с чем. Это пограничная зона.
— Ма, я все понимаю. — Анри прислушался к ее дыханию. — Слушай, только ты никому не говори об этом? Хорошо?
— О, Анри… — Помолчав, мать тяжело вздохнула. — Хорошо, я никому об этом не скажу.
