Ему показалось, на мгновение в глазах Ндубы мелькнула настороженность.
— Ксату Бангу? А как же. Красивая девушка.
— Красивая, — согласился он.
Внимательно посмотрев на него, Ндуба покачала головой:
— Ой, Анри, смотри. У нас тут много красивых девушек, выбирай любую. Зачем тебе Ксата?
— Зачем? — Теперь он в свою очередь посмотрел на Ндубу. — Интересно, почему ты мне это говоришь?
— Н-ну… Ндуба замялась. Видишь ли, есть тут у нас один паренек, Балубу зовут…
— Балубу?
— Да, Балубу. Если он узнает, что Ксата гебе приглянулась, — все.
— Что «все»?
— Убить может. Балубу на днях одного приревновал, так по всей деревне с ножом за ним бегал. Прятать пришлось.
Усмехнувшись, Анри обнял Ндубу за плечи:
— Пойду прогуляюсь. Надеюсь, пока этот Балубу меня не убьет?
— Да никто тебя не убьет, я пошутила. — Тронув Анри за затылок, Ндуба тут же принялась мыть посуду.
Будто что-то услышав, Мишель застыл в лодке. Анри, подождав несколько секунд, кивнул: что? Мишель, продолжая прислушиваться к шороху окружавших их зарослей, ничего не ответил. Так они сидели в лодке около минуты; в конце концов, пригнувшись к его уху, Мишель выдохнул беззвучно:
— Ксата здесь.
— Ксата?
— Да. Я сейчас уйду, а ты выбирайся сам.
— Ты что, куда я буду выбираться?
— Там… — Мишель кивнул по направлению носа лодки. — Там за камышами есть бухточка.
— А ты?
— Ксата тебя наверняка услышит, бесшумно подобраться к ней ты не сможешь. Но я уже буду здесь ни при чем.
— Ты уверен, что это Ксата? Может, это кто-то другой?
— Уверен. Все, меня нет.
Спрыгнув в воду, Мишель исчез в камышах. Анри, проследив за ним, повернулся. Нет, он абсолютно не мог понять, где он сейчас находится и в какую сторону должен двигаться.
В конце концов он все же взялся за стебли; ощутив в руках твердую опору, осторожно потянул камыши на себя.
Лодка двинулась и, с громким треском раздвинув заросли, вышла на чистую воду.
На открывшейся впереди полоске песка произошло какое-то движение, и Анри понял; кто-то, заметив его, спрятался в окружающих пляж кустах. После того как лодка ткнулась носом в берег, Анри спрыгнул на песок и остановился; почти тут же за его спиной раздался короткий смешок. Оглянувшись, он увидел Ксату; внимательно изучив его, она кивнула:
— Значит, это ты был там? В камышах?
Ткань накидки закрывала сейчас Ксату наискось, от плеча до колен, однако это не помешало Анри заметить, как она стройна и гибка. Девушка казалась сейчас еще более стройной и гибкой, чем тогда, когда он увидел ее в первый раз. На ее вопрос он выдавил что-то в ответ, что-то, звучавшее как полувопрос- полуутверждение, вроде «В к-к-камыш-ша-ах?», причем это «В камышах» ему пришлось выдавить из своего горла хрипло, с невероятным трудом. Склонив голову набок, Ксата некоторое время настороженно вглядывалась в него. Наконец сказала:
— Давай сядем.
Он уселся рядом с ней; она, взяв лежащий рядом прутик, стала что-то изображать им на песке, покосилась:
— В деревне тебе обо мне что-нибудь говорили?
— А почему мне должны были что-то о тебе говорить?
— Скажи: говорили или нет?
— Нет. Мне никто ничего о тебе не говорил.
— Точно ничего?
— Точно. Разве что Жильбер и Ндуба, но они тоже ничего такого особенного не сказали.
— А что они сказали не особенного?
— Жильбер сказал, что ты ему как младшая сестра.
— И все?
— Все. Ндуба сказала, что за тобой будто бы ухаживает один парень, Балубу.
— Балубу… — Надолго уставившись в одну точку, Ксата наконец дернула плечом: — Да, Балубу за мной ухаживает. Что, больше Ндуба ничего не сказала?
— Сказала, что этот Балубу может убить того, кто будет за тобой ухаживать.
— Больше шуму… — Ксата разровняла ладонью песок. А кто тебя сюда доставил?
— Мишель.
— Твой двоюродный брат?
— Да, мой двоюродный брат.
Мишель тоже ничего обо мне не рассказывал?
— Ничего.
Закинув голову, Ксата посмотрела на небо. Сказала:
— Давай купаться и загорать?
— Давай.
— Только отвернись, когда я буду входить в воду, хорошо?
— Хорошо. Повернувшись к кустам, он услышал сначала шорох, потом всплеск, затем голос Ксаты:
— Можешь смотреть.
Взглянув на лагуну, он увидел над водой ее голову. Плавал он неплохо, но, войдя в воду и попытавшись догнать Ксату, понял: у него ничего не получится. Она подпускала его совсем близко, но тут же, засмеявшись, без труда от него уплывала. Сколько он ни пытался хотя бы дотронуться до нее рукой, у него так ничего и не получилось.
На следующий день, когда они встретились снова на том же месте, Ксата спросила:
— Вообще я ведь ничего о тебе не знаю. Сколько тебе лет?
— Двадцать два.
— Я так примерно и подумала.
— А тебе?
— Шестнадцать. Ты женат?
— Нет. Разве я похож на женатого?
— А постоянная девушка у тебя есть?
— Нет у меня никакой постоянной девушки.
Положив ладонь перед собой, она осторожно провела ею по песку. Спросила, не глядя:
— Почему?
Так и не найдя причины, он бросил беспечно:
— Не знаю. Может, из-за работы. Видишь ли, я жокей. Профессиональный жокей. Ты знаешь, что это такое?
