направила курьерской почтой в ФБР. Ее поблагодарили и — добавила она — потом еще не раз обращались за экстрасенсорной информацией.
— А что было в этом видении? — спросил я.
Короткая пауза.
— Давайте я отвечу так, — сказала она. — Лондон представляет собой зону повышенного интереса. Безусловно, мы уже прорабатывали эту зону, и если человек живет в Лондоне, у него есть все основания для беспокойства.
— Я живу в Лондоне, — заметил я.
Пруденс попыталась сменить тему, но я не дал ей этого сделать.
— Когда?
— В половине третьего ночи! — резко бросила она. После чего рассмеялась и посерьезнела. — Поймите, мы не вправе разглашать такие сведения.
— Но хоть что-то вы мне можете сказать?
— Нам известно достаточно, чтобы с уверенностью ожидать какого-то происшествия, причем мы даже определили местную достопримечательность, рядом с которой это произойдет.
— Достопримечательность? — насторожился я.
— Ну да, — кивнула Пруденс.
— Достопримечательность типа здания парламента? — продолжал допытываться я.
— Я вам не скажу.
— Надеюсь, не Букингемский дворец?! — воскликнул я потрясенно.
И этим вопросом моя въедливость одержала верх над Пруденс.
— Лондонский зоопарк, — призналась она.
Итак, сказала Пруденс, в лондонском зоопарке будет взорвана «грязная» бомба, причем настолько мощная, что ударная волна снесет башню «Бритиш телеком», что расположена неподалеку.
—
— От слонов, — ответила она.
В ее экстрасенсорном видении слоны ревели от боли, пояснила далее Пруденс. Страдания, которые испытывали слоны лондонского зоопарка, были самыми сильными и мощными источниками парапсихокартинки в ее жизни. Пруденс собрала группу в составе четырнадцати экстрасенсов из Карлсбада, округ Сан-Диего, и все четырнадцать, по ее словам, почувствовали слоновью боль.
После возвращения в Англию я, к своему облегчению, обнаружил, что за несколько месяцев до видения Пруденс всех лондонских слонов перевели в бесклеточный зоопарк Уипснейд, что расположен в сельском районе графства Бедфоршир, примерно в тридцати милях к северу от Лондона. Каким же образом «грязная» бомба будет мучить слонов в лондонском зоопарке, если их там вообще не осталось?
Меня занимал вопрос, доводилось ли министерству внутренней безопасности при Джоне Эшкрофте когда-либо объявлять генеральное предупреждение о предстоящей террористической атаке, руководствуясь сведениями, полученными от экстрасенсов. На поиски ответа я потратил несколько недель. Однако все мои звонки не принесли никаких результатов, я сдался и выкинул парапсихологов из головы.
Я не вспоминал о них вплоть до того момента, когда мне неожиданно позвонил один человек и заявил, что готов раскрыть некий секрет, — на условии, что я пообещаю сохранить его имя в тайне.
— О’кей, — сказал я.
— Вы слышали о дальновидении? — спросил он.
— Вы имеете в виду шпионов-экстрасенсов?
— Да-да, — подтвердил он. — Этим направлением опять
— Это-то мне известно, — ответил я и рассказал ему про Эда, Пруденс, Ури и загадочного Рона. — Кстати, вы что-нибудь знаете о Роне? — затем спросил я.
— Я говорю не о
— Вот как?
— Теперь дальновидение осуществляется за пределами офиса.
— То есть… Как-как? — не понял я.
— Я говорю: теперь дальновидение осуществляется
— А! О'кей. Спасибо.
Я понятия не имел, что он имеет в виду, но на увлекательный секрет это никак не походило.
— Понимаете, нет? — раздраженно спросил мой источник. — Дальновидение больше
— М-м, — сказал я.
Очевидно, он начинал подозревать, что выбрал не того журналиста, чтобы раскрывать свой секрет.
— Не сердитесь, но я не настолько смышлен, чтобы понять ваше зашифрованное сообщение, — присовокупил я.
— А что вообще вам известно из истории дальновидения? — медленно спросил он.
— Я так понимаю, что оно базировалось в офисе.
— Вот именно.
— Но сейчас все по-другому? — спросил я, прищурив глаз.
— Господи, да что ж… Короче, если оно больше не базируется в офисе, то…
Он сделал паузу. Перед ним стоял выбор: либо продолжать раскрывать свой секрет в туманном ключе — и этот метод явно действовал нам обоим на нервы, — либо выложить все открытым текстом.
— Экстрасенсы-убийцы! — объявил он. — Не слабо, да? В общем, сейчас готовят убийц для «черных операций». Парни из Форт-Брэгга будут в полевых условиях отслеживать и ликвидировать террористов. Вот их и учат, как стать такими экстрасенсами. Раньше разведка опиралась на агентурные и технические службы, однако времена меняются. Разведданные слишком часто оказываются некондиционными. Вот они и решили вернуться к силе мысли.
— И как эта система работает? — спросил я.
— Мы выбрасываем спецоператора где-нибудь в джунглях, — ответил он. — Или в пустыне. Или на границе. Допустим, нам известно, что до целевого объекта не больше нескольких миль, но мы не знаем его точные координаты. Что делать? Поджидать разведывательные самолеты? Или надеяться, что какой-нибудь заключенный расколется на допросах? Понятное дело, мы занимаемся такими проблемами, но теперь у нас есть возможность подкрепить эту деятельность силой мысли.
— То есть, — сказал я, — убийцы в ожидании разведданных паранормальным образом выясняют местонахождение цели и немедленно начинают ее выслеживать?
— Именно. Сейчас сила человеческого разума полным ходом возвращается в Форт-Брэгг.
Сегодня прорезался Гай Савелли. Он возбужден, и я подозреваю, что произошли некие радикальные подвижки в его предстоящей контралькаидовской операции по ловле на паранормального живца. Когда мы с ним общались последний раз, он был погребен под лавиной телефонных звонков от юных энтузиастов боевых единоборств из стран «оси зла», которые желали узнать, как убивают козлов путем пристального разглядывания. С тех пор Гай все ждал, когда наконец ему дадут «добро», чтобы он смог начать обучать террористов смертельному взгляду, одновременно с этим выступая шпионом от имени разведслужб, — а команда все не поступала.
Я предположил, что он хочет рассказать о последних новостях в этом деле, однако он заявил, что произошло нечто иное, нечто из ряда вон выходящее. Ему позвонили из Форт-Брэгга. Не мог бы он прибыть «немедленно» и продемонстрировать свои способности новому командующему, который «видит духовную сторону явлений»?
