выигрыша дела.
— Возможно, ему помогут друзья, — мягко сказал Джошуа. — Ему желают добра не только торговцы-евреи, но и его друзья-христиане, которые вхожи к самому королю.
Исаак усмехнулся.
— Я всегда знал, что вы человек хитроумный и опытный, Джошуа. Наш разговор о тьме, бессоннице и беспокойстве завел нас в весьма интересную сторону. Как и предполагалось.
— Я рад, что не утратил навыков. Но то, что я ужасно сплю последнее время, — чистая правда.
— Я дам вам несколько капель приготовленного мною средства. Где Юсуф?
— Он, был где-то неподалеку, — ответил Джошуа.
— Я истощаю его силы, заставляя бодрствовать вместе со мной, — сказал Исаак. — Точнее, не давая ему отправиться спать. Но, похоже, он способен заснуть, где угодно. Юсуф! — тихо позвал он.
— Я здесь, господин.
И мальчик, споткнувшись, вышел из темноты в свет лампы.
Глава третья
Пятница, 2 мая
На следующий день рано утром, когда Исаак с Юсуфом подходили ко дворцу архиепископа, спеша к Беренгеру, кто-то схватил Исаака за руку.
— Господин Исаак! — услышал Исаак голос епископа.
— Ваше преосвященство, — ответил Исаак. — Я не ожидал увидеть вас в столь ранний час.
— Мне нужно поговорить с вами, господин Исаак, наедине, чтобы никто нам не мог помешать. По дороге не получится, — твердо сказал он. — Вы и Юсуф должны переехать во дворец. Пусть ваша жена вдоволь посплетничает со своими родственниками, а вы уделите мне ваше внимание. Вчера вечером я не мог заснуть, и этот дурак Бернат…
— Я не считаю отца Берната дураком, ваше преосвященство, — прервал его Исаак.
— Я тоже не глуп, — сказал Беренгер. — Именно поэтому он раздражает меня. Они сведут меня с ума, Исаак, Франсес указывает мне, что верно, а Бернат, говорит мне, что мудро, а затем эти двое объединяются, чтобы помешать мне сделать то, что диктует мне моя собственная природа.
— И что же это, ваше преосвященство?
— Сейчас, Исаак, я больше ни в чем не уверен. Вчера вечером они были готовы пожертвовать своим отдыхом, чтобы обговорить план действий. Если бы вы были со мной, то, возможно, мы сыграли бы в шахматы. Вы мне нужны, Исаак. Каждый раз, когда я обмениваюсь с доном Санчо хотя бы парой слов, у меня начинает ныть колено.
— Возможно, мне следует осмотреть его…
— Мне необходимо быть в соборе. Скоро месса. Вы можете пойти домой и договориться с семьей, но после мессы я надеюсь видеть вас. Мы устроим вас во дворце еще до ужина. Все уже подготовлено.
И в это мгновение зазвонил колокол, сзывая епископов на мессу.
— Я беспокоюсь о Жилберте, — сказал Исаак. Солнце взошло уже довольно высоко, когда они с Беренгером вышли на крепостную стену, чтобы спокойно побеседовать без свидетелей.
— Его здоровье ухудшилось?
— Нет. Он, как я и говорил, удивительно сильный молодой человек. Он перенес тяжкое потрясение в тот день, когда вы уехали раньше нас, но быстро выздоравливает. Нет, меня беспокоит кое-что другое. Сначала позвольте мне рассказать вам о небольшом происшествии, которое произошло на следующее после вашего отъезда утро в придорожной гостинице. — И он описал то, что рассказал ему мальчик-слуга. — Полагаю, что это был дон Гонсалво и он следует за Жилбертом.
— Вполне возможно, господин Исаак, — заметил Беренгер.
— Да, ваше преосвященство. Затем мой шурин поведал мне любопытную историю о семье, с которой у него довольно долго были торговые связи.
— Перескажите мне эту историю. Полагаю, она довольно увлекательна.
— Ваше преосвященство, в этой истории рассказывается о дяде, его соседе и племяннике.
— Пока все очень убедительно, господин Исаак, — заметил епископ.
— Мой шурин и его жена готовы приютить дона Жилберта. Ему нужен уход, и они рады предоставить его. Но меня волнует его безопасность, вы понимаете, о чем я.
— Конечно, — сказал Беренгер. — Меня тоже это волнует. Даже если он и не является тем племянником из рассказа вашего шурина, хотя я полагаю, что это так и есть, жизнь человека, чьи родственники были недавно убиты, всегда в опасности. Лучше ему укрыться за более крепкими стенами, чем стены еврейского квартала. Возможно, у монахов, или даже у… — Он встал и принялся беспокойно ходить но комнате. — Ему хватит здоровья, чтобы отправиться в путь? — спросил епископ. — Я имею в виду верхом, а не в паланкине или в повозке. Это бы слишком бросалось в глаза.
— О, да, — ответил Исаак. — Но мне не хотелось бы, чтобы он отправился в путь один. Он не сможет защитить себя, если что-то случится.
— Я пошлю с ним капитана стражи — сказал он. — И одного из его людей. Они как раз свободны, и капитан говорит, что его подчиненные могут вконец облениться и разжиреть. Он сможет выехать в полдень?
— Конечно.
— Бернат! — позвал епископ.
Секретарь открыл дверь, ведущую в соседнюю комнату.
— Ваше преосвященство?
— Вы мне нужны. Надо написать письмо и сразу же отослать его.
— Да, ваше преосвященство, — тихо ответил Бернат.
— Еще нам понадобится монашеская ряса. Но не ваша, Бернат, ваша будет маловата, но и не ряса одного из наших откормленных братьев.
— Францисканская, ваше преосвященство?
— Францисканская, доминиканская. Не имеет значения, хотя мне нравится идея одеть его, как вас, Бернат.
— Я вернусь в дом моего родственника и подготовлю молодого человека, — решил Исаак.
— И попрощайтесь с женой и семьей, — сказал Беренгер. — Не забывайте, что я жду вас здесь после обеда со всем багажом.
— Но, Исаак, ты не можешь уехать. Не сегодня. Мы все собираемся здесь на Шабат.
— Моя дорогая Юдифь, я приехал в Таррагону не для того, чтобы навестить родственников, хотя мне это доставило огромное удовольствие, но как лекарь епископа. Он требует, чтобы я явился к нему, и я выполняю его приказание. Знаю, ты с успехом заменишь меня. Сейчас же я должен перевязать руку дону Жилбсрту. Он поедет вместе со мной, поскольку переезжает в дом своего родственника.
— Я думала, что у него нет родных, — подозрительно заметила Юдифь.
— У него нет здесь близких родственников, — ответил Исаак. — Но много дальних, которые примут его, пока он полностью не поправится. — Он нежно поцеловал ее и повернулся, чтобы уйти. — А твоя сестра может снова спать на своем супружеском ложе, поскольку меня не будет. До свидания, моя дорогая. Я буду неподалеку, и ты сможешь послать кого-нибудь за мной, но только, если это будет совершенно необходимо.
— Исаак…
— До свидания, моя дорогая.
И, окликнув Ракель, он поднялся по лестнице к комнате, где в глубокой задумчивости лежал дон Жилберт.
— Плоть зажила, — сказал Исаак, осторожно сняв повязки с левой руки молодого человека. — Это очень важно. Костям потребуется намного больше времени, чтобы срастись, и необходимо, чтобы они
